— Я не воин? Услышать такое, да еще и от полукровного безродного ублюдка… Мне это расценивать как оскорбление средней тяжести?
Ребята за его спиной недобро нахмурились, даже Ольга покачала головой. От лучших бойцов Хаоса не требуется жесткой дисциплины, как от рядовых, наши отношения достаточно неформальны. Но Стефан перегибает палку по любым меркам. Ну да мне к его хамству не привыкать; душит парня гордыня, ну и ладно. Мне не пятнадцать лет, чтобы устраивать разборки из-за такой ерунды. Аникам расшвыривает наказания направо и налево, а толку? Его все терпеть не могут. Послушание можно вбить, а вот уважение — только заслужить. И тут полезно помнить, что на всех не угодишь: так, например, мы со Стефаном никак не поладим. Я ему поперек горла, и это взаимно.
— Расценивай как факт. Какой из тебя воин, ну скажи на милость? — презрительно кривлю губы. — Я скорее запихну себе в глотку свой же меч, чем приравняю к воину дерьмового столичного бретера.
— Да ты…
— Желаешь, чтобы я наглядно показал разницу? Или спокойно оттащишь свою задницу на положенное место? Ну? Я открыт любым предложениям!
Наверняка в эту секунду Стефан ненавидит меня чуть больше обычного. Ненавидит, но боится, а потому плетется куда велено. Сама мысль об этом приносит странное, гадливое какое-то удовлетворение. Эссельна мог сколько угодно гнуть пальцы, но обнажить клинок обычно не решался. Слишком уж часто я валял его в грязи, какое бы оружие ни выбрал этот ретивый почитатель дуэльного кодекса.
«В духе темных — лишь честь и ярость; всё остальное — излишества, условности и отговорки…»
Теперь понял, что имела в виду Рес. И она ведь чертовски права. «Все остальное» — то, что заставляет пасовать, мяться и бояться. О, Стефану следует меня бояться! Понимает ведь, что я бы давно прикончил его, избавив свою Десятку от смутьяна, не будь на это прямой запрет Аникама. Да и понимаю я прекрасно всю эту тему: денежный мешок Николя Сенмар и медяка на нужды Легионов не выложит, если адепты снесут башку его драгоценному племянничку. Стефан к тому же эрол, его гибель не останется незамеченной. Только ищеек из Инквизиции нам сейчас и не хватало.
— Есть неприятности с патрулированием?
— Как ни странно, происшествий нет, — ответил Рино как ни в чём не бывало. — В мою смену не было. Патрули не суются на нашу территорию, хотя — видят боги! — прекрасно знают, что артефакт у нас.
— Кто щас дежурит?
— Я! — Гримнир Наранхо, Шестой меч, коротко поклонился. — Курирую две турмы бойцов, распределенных по аванпостам в установленном порядке. На данный момент происшествий не зафиксировано.
— Спокойно сверх всякой меры. Подозрительно, но в целом нам на руку. Дайте-ка угадаю, — не удержавшись, ехидничаю, — Стефан заскучал без хорошей драки и, почувствовав в себе невиданную храбрость, призвал вас наплевать на мои инструкции и выкосить пару-тройку гвардейских декурий, — по кривым усмешкам понимаю, что угадал. — Для бойни неплохо бы иметь повод. А то как-то… нелегитимно. Такая дурость в моем стиле, Стефан, а не в твоем. Сейчас не время ерепениться, и уж ты-то должен это понимать!
Это я удачно сообразил — показать свою беспристрастность в отношении паскудного Стини, намекнув, что и он не обделен какими-никаким достоинствами. Ну да, я его терпеть не могу, но дураком не считаю. Да и трусом тоже.
— Мне не нравится, что гвардейцы шныряют здесь столько времени, даром что им известно реальное положение вещей, — неохотно проговорил Стефан. — Жди гадостей от этих подонков. С другой стороны, им нужно создавать видимость…
— Ну так и пусть создают, — отрезал я. — Война начнется, когда Врата откроют, или даже раньше. Вот тогда вдоволь напоишь кровью все свои сабельки и шпажки. А до той поры не рыпаемся и ведем себя хотя бы с виду прилично. Вопросы есть?
Стефан надулся, будто девчонка, но возражать не стал. Я удовлетворенно кивнул и перешел к уточнению графика дежурств, желая всё разрулить поскорее. Мне еще надо переговорить с Аникамом по поводу дел насущных в целом и его неуместной таинственности в частном.
====== Глава 23 ======
Фидери Скарпа трусом никогда не был, но за сохранность собственной шкуры справедливо опасался. Особенно сегодняшним пасмурным днем, на выходе из «Самшита» окруженный декурией бравых гвардейцев в этой их миленькой аленькой одежке.
Ну, по правде говоря, не таких уж бравых. Да и не таких уж гвардейцев, если не кривить душой. Без красочной униформы эти юнцы вмиг растеряли бы весь апломб, непомерный для кучки вчерашних школьников — а иных сюда обычно не присылали.
— Сегодня ничего противозаконного не делаю, госпожа! — Фид, конечно, ищеек опасался, но не то чтобы очень уж. Декурию возглавляла знакомая спесивая девица, носившая мантию — он это точно знал — без году неделя. Пока что алую с белым, а не белую с золотом, но младший инквизитор — страсть как престижно для гвардейца с выслугой всего-то лет пятнадцать. Девушка младше него где-то на два десятка, это Фид мог сказать уверенно. У Инквизиции также имелась некая внутренняя система рангов и профилей, недоступная простым смертным. Так кто-то получал звание раньше, кто-то позже; кого-то направляли в запас, кого-то в гвардию, кого-то в Магистрат.
— Кайта, — надменно поправила новоиспеченная инквизиторша. — А для тебя — скарл-инквизитор Илайя.
— Милая госпожа, да мне что алый, что белый, что верховный, — ухмыльнулся Фид. — Вы б еще по цветам радуги звания распределили.
Он уже имел счастье узнать, что темперамент у этой Илайи под стать пышным огненным кудрям. Но в этот раз на подначку она не поддалась.
«Надо же», — хмыкнул Фид про себя. Не то чтобы ему так уж хотелось повторить опыт трехнедельной давности, когда рыжеволосая прелестница едва не выбила ему половину зубов.
— Ну что ж, — начал он вслух. — Чего желает госпожа скарл-инквизитор Илайя от скромного и законопослушного ведьмака?
— А вы что, бываете законопослушными? — со скептицизмом поинтересовался гвардеец, стоящий ближе всех к Илайе. Та выразительно поморщилась, но в мыслях наверняка с ним согласилась.
— Временами.
— Верится с трудом…
— Заткнись, Ройбен! — рявкнула Илайя, не оборачиваясь. — Скарпа… ты у нас, прямо скажем, скользкий тип. В твою законопослушность я не поверю ни на миг, а потому расскажи-ка мне: не появлялось в Ярнвиде каких приметных личностей? Не случалось ли чего подозрительного? И на сегодня разойдемся по-хорошему.
Фид задумчиво потеребил отполированную до блеска косточку на одном из своих браслетов. Косточка была птичья, но гвардейцы, судя по опасливо-гадливым взглядам, считали это не иначе как останками сожранного на обед младенца. Эта самая птичья кость — так называемый детектор неприятностей, сейчас едва ощутимо, но всё-таки вибрировала между пальцами. Кто-то страстно желал расквасить ему нос. Фид считал себя обладателем прекрасного классического профиля, а потому судорожно принялся перебирать в памяти всё, что можно выложить Илайе.
Расходиться по-плохому не хотелось, определенно. Никому бы не захотелось, виси у него на поясе плотно набитая сумка с контрабандными ингредиентами для зелий и амулетов. Но в последнее время вправду не случалось ничего и никого примечательного.
— Н-не зна-аю, — протянул он наконец. — Ходят слухи, некромант в приграничье объявлялся. Ну так он всего разок-другой на вампиров нападал — и ищи-свищи. Да и то он в Тоноре хозяйничал, так что по его поводу пошептаться надо не со мной, а с кровопийцами. В общем, сказать-то нечего, милая госпожа.
— М-да? — Илайя поджала и без того тонкие губы. — Как насчет того хлыща, с которым ты видишься последнее время? Такой весь тонкий да звонкий… С ним один раз девочка была, светлая и, хм, светловолосая.
Фид напустил на себя удивленный вид и принялся скармливать инквизитору заранее заготовленную байку. Он любил включать дурачка и выводить из себя таких вот дутых ничтожеств. Даже ставя под вопрос целость и сохранность классического носа, да.