Жениться он пожелал? Ха. Даже я знаю, что клановые вампиры женятся только на вампирах. В крайнем случае — на полукровках. У родственничков этого Варгаса наверняка имелись свои мысли насчет «постыдного мезальянса».
— В общем, к тому времени, как Этамин разыскали, на свет уже появились ее дочери — Шаали и Шаула. Шаула оказалась почти не испорчена вашей кровью и вернулась вместе с Этамин в Сварталфхейм. Ее даже удалось отдать замуж за Гоуди. Мою сестру назвали в честь нее, кстати говоря… А вот за Шаали между вампирами разгорелось настоящее побоище; каждому кровопийце хотелось заиметь в клане наследие Высших! — Люцифер всем своим видом источал негодование. — В итоге повезло Батори, и так на свет появился наш дражайший Кэрт, чтоб ему икалось.
— Хороший сюжет для дамского романчика, — это я припомнил недавнюю беседу с Бражником. — А эта… Этамин — она так просто взяла и свалила в Сварт? У них же «великая любовь» была, как ты говоришь.
— Уверен, убедить ее было несложно. В глубине души чистокровная хиаре не могла не понимать, что эта связь противоестественна. Соблюдение иерархии у нас в крови! — отчеканил Люцифер. И когда это он успел превратиться в такого чопорного ублюдка?
— Хорошо, ладно, я всё понял. Но как вся эта нравоучительная история относится к делу?
Как ни странно, он будто прочитал мои мысли и примирительно заулыбался.
— Ты не думай, что я такой ханжа. Просто это на самом деле противоестественно. Пойми, дело вовсе не в предрассудках, а в нас самих. В каждом из нас, с рождения. Это как если бы ты решил возлюбить чистокровную человечку без капли магической силы!
Э, ну нет. Я предпочитаю питательную и полезную пищу, о чём не преминул сообщить.
— То-то же! — Он снова напустил на себя серьезный вид. — К делу это относится так, что клан Батори — родня герцогу, ведь тот — прямой потомок Шаулы Гоуди. Шанмарр, или, как вы говорите, химера. Деметриус — полноправный член нашего общества и имеет место в Совете, так что всегда получит поддержку Сварталфхейма. Клан Батори заведомо на их стороне, а какой вампирский клан пойдет против Батори? Разве что Торкель. А уж Бражник и думать не станет, если выбор встанет между вами и Скаэльдой.
Я нахмурился, обдумывая сказанное. Звучит неутешительно, но всё никак не могу уловить суть.
— Ты предлагаешь нам просить милости у Деметриуса Шёльда? — мрачно уточнил Аникам. Люцифер прищурил карминовые глаза, испытующе переводя взгляд с него на меня.
— Не Деметриуса вам следует бояться. Так или иначе, вам не дождаться милости от Скаэльды. Ты, Аникам, и сам можешь догадаться, что ставит под сомнения ваши грандиозные планы овладеть силами Хаоса. Это не устраивает ни герцога, ни отца, ни меня.
— Марсаль, — проявил я чудеса дедукции. А ведь удобно! Что бы ни вызывало в культе Хаоса твое неудовольствие — всегда можно сослаться на Марсаль и ее некрепкий разум.
— Покойная Избранница стала бы идеальным вместилищем силы, а этой девчонке нельзя доверять подобную мощь. У нее даже нет приличного наследия.
— Избавляться от Марси поздно, — отрезал Аникам. — Ее двадцать лет готовили!
— Это не наша проблема, Аникам. — Люцифер пожал плечами. — Ты ни с того и ни с сего решил, что мой отец и повелитель вам чем-то обязан, и требуешь выдать наследника Велиар. — Его глаза гневно вспыхнули, будто бы на дне их притаилось пламя. Хотя почему «будто»? Высший демон — это кусок чистой Стихии в человеческой оболочке. «Хиаре» и означает «лик Стихии».
— Наглость — второе счастье? — с иронией взглянул я на Аникама. Как ему в голову взбрело что-то требовать у самой могущественной из первородных рас?
— Придержи язык, мальчишка! — рявкнул он, и совсем другим, вкрадчиво-льстивым тоном обратился к Высшему. — Люцифер, разве в уничтожении Ковена нет вашего интереса? Они очерняют весь род демонов!
— Очерняют? Ну так ведь мы дети Тьмы и есть, а государство наше зовется Дом Тёмных Существ — Сварталфхейм или Тойр’эллдкьен; сам решай, как тебе угодно ломать язык.
— Не надо этих твоих шуточек! Сам прекрасно понимаешь, о чём я. Эвклид, этот подонок, и его прихвостни… они сделали из вас зло в чистом виде! Мы уничтожим их всех!
— Зла в чистом виде не существует. Оно есть в каждом из нас, и каждый волен сам определять его степень и роль внутри себя. — Наследник Дома Дис выпрямился, из его позы ушла вся нарочитая расслабленность и небрежность. — Мы могли бы уничтожить Эвклида и сами. Но сама мысль о том, чтобы уничтожать, ужасна. Пусть даже речь идет о толпе узколобых фанатиков, порядком отравляющих нам жизнь. Наша раса владеет искусством разрушения как никто другой, и распоряжаться этим искусством следует с осторожностью.
— На самом деле тебе и твоим собратьям именно этого и хочется — разрушать, — мстительно процедил Аникам, сдаваясь. — В глубине души.
— Я чистокровный демон! — радостно оскалился Люцифер. — А у демонов нет души.
С этими словами он встал и небрежным движением оправил длинный темно-алый плащ, спускающийся до самого пола жесткими тяжелыми складками. Уж не помню, как этот предмет одежды по-ихнему называется.
— Мы отказываем вам в помощи, ибо ваши начинания не внушают доверия. Я говорю от имени даймэ Вольдемара и всего Совета Высших, — отчеканил он. А потом, как ни в чём не бывало, добавил: — Прочие наши договоренности пока в силе. Лекс, дружище, не проводишь меня?
Я, само собой, не отказался и пошел следом. Так и чувствуя при этом, как злобные темные глазки Аникама буравят мою спину.
Доверяет он мне, как же.
«Дважды за день — это не просто день насмарку, это жизнь — полный отстой! — ругался Фид про себя. — Боги, да суждено мне сегодня домой попасть?!»
Это, конечно, сомнительное «дважды». Относительно ясная ночь шла на смену пасмурному дню, а перед ним заместо рыжекудрой девы стоял долговязый тип, с ног до головы замотанный в темный плащ — банальный такой злодейский наряд. И всё бы ничего, если бы незнакомец не втащил Фида в темень полуразрушенной арки и теперь не нависал над ним с угрожающим видом. Книги Фид иногда почитывал, истории с подобными сюжетами ничем хорошим не заканчивались. Косточка на браслете согласно заходила ходуном, он это чувствовал кожей.
— Здравствуй, Фидери, — голос у незнакомца столь же незнакомый. Звучный, со странным скачущим тембром. — Поболтаем пять минут? И разойдемся по-хорошему.
— Где-то я это уже слышал, — пробормотал ведьмак, благоразумно борясь с желанием драпать отсюда со всех ног. Сопротивляться в таких случаях бесполезно, да и нереально — конечности попросту деревенеют от страха.
Совсем не обязательно быть трусом, чтобы бояться, не правда ли? По крайней мере, Фидери в это искренне верил.
— Верю, бегаешь ты быстро. — Узловатая бледная рука легла ему на грудь поверх застежек куртки, оглаживая, будто смахивая пыль. — Только вот мой мальчик — быстрее. Учитывая, что я еще не кормил его на этой неделе.
Инстинктивно зыркнув по сторонам, Фид поперхнулся воздухом. В арочном проеме застыла согнутая фигура смутно человеческих очертаний. Неестественная поза отдавала чем-то звериным, глаза сверкали во тьме парой болотных огоньков, горло исторгало утробный рык.
— М-мать твою гарпию, — простонал Фид. — Нежить!
— А Болотник тебя хорошо выучил, — хмыкнул… некромант, кем же еще быть хозяину такого «мальчика». — Бойся меня, а не его. Упыри свирепы только тогда, когда им прикажешь. А приказываю им я… пока что.
— П-пока что? — Совладать с собственным языком никак не удавалось.
— Да. — Некромант неторопливо стянул с головы капюшон. Его некрасивое, но тонкое и неожиданно молодое лицо совсем не сочеталось с голосом, а уж горящие инфернальной зеленью глаза подавно шарма не добавляли. — Управлять стаей упырей — хлопотное дело, особенно на расстоянии. Моим зверушкам необходим вожак.