— Спокойно, спокойно. Я тут с благими намерениями, между прочим!
— Твои благие намерения плохо кончаются. Для тебя в частности! — огрызнулся я, разглядывая пятна крови на рукавах его белой рубашки и шейном платке бледно-золотого цвета. Ну что за позерский прикид… даже для Блэйда это как-то слишком. И вообще, неужели этот сосунок с кем-то дрался, что его так залило? Он же бездарь.
— Знаешь, у тебя выбор невелик, — пожал плечами Блэйд. — Тебя сюда не для общения со мной позвали, согласен?
— Позвали? — переспросил я хмуро. — Мне было сказано не соваться сюда ни в коем случае.
Блэйд как-то непривычно округлил глаза. А потом расхохотался. Издевательски так, заливисто, запрокинув голову назад.
— Рес, — только и смог он выговорить. Отсмеявшись, добавил: — И откуда только узнала, что ты всё сделаешь наоборот? Что, кстати, было бы верхом идиотизма, скажи она правду. Или ты абсолютно бессмертен?
Мне не нравится этот снисходительно-высокомерный тон. Будучи типичным образчиком вампирского племени — наглющий малолетний задавака — Блэйд, впрочем, должен бы понимать, с кем лучше не выпендриваться. Со мной — точно нет. Или я выгляжу таким простофилей после очередной шуточки этой… этой…
— Ты знаешь, — вспыхнув, проговорил я медленно, — эта девка начинает меня бесить до трясучки!
Реакция Блэйда снова оказалась странной. Он злобно сузил глаза и в тон мне сказал:
— Она не «девка». Если уж на то пошло, ты от рождения лишен права говорить о ней неуважительно. Это ясно?
— Ясно. — Мне с трудом удалось подавить порыв рубануть мечом по этому типу; прежде следовало кое-что прояснить. — Ясно и то, что Блэйд из тебя, как из меня — пресветлый иерофант.
Самозваный Блэйд расплылся в ухмылке — теперь уже открыто чужеродной, не блэйдовской. Всегда удивлялся, насколько сильно может мимика поменять черты лица.
— Считаешь себя таким умным? Ну-ну. Если бы я захотел, Гро — ты бы не смог отличить меня от этого упыренка при всём желании. — Замечаю, что тембр его голоса поменялся, как и выговор — с резковатого северо-западного на более мягкий северо-восточный. — Но маскарад задуман не для тебя… зато я знаю, где устроят вечеринку в твою честь!
Что ж, резонно пока никого не рубить мечом, и даже дематериализовать оружие. Так я и сделал.
— И где же?
— Обожди-ка. Для наглядности объяснений тебе следует повидаться с твоими бойцами.
И, не успел я слова сказать, он схватил меня за руку и втащил в открывшийся с необычной быстротой портал. Мне кажется, или я не впервые сталкиваюсь с подобной бесцеремонностью?..
Я по привычке собирала раскиданные по всей гостиной свитки, листки и тетради Дары, думая о том, как там Рик. Именно за Рика я волновалась, а не за Поллукса — была откуда-то железная уверенность в том, что последнего приведут в порядок. А Рик… очень уж он нервничал в преддверии их встречи.
О себе тоже следовало подумать. Мало было загадочности Лекса и Дары, так еще близнецы напустили туману. Я о них, можно сказать, ничего и не знаю. Зато они обо мне — всё, что только можно; чуть ли не до последней мелочи!
«— …И как тебя не выперли из этой вашей зомби-академии?
— По блату, а то ты сам не понимаешь. Ее бабушка — претор Магистрата; дедушка — известный ученый-архимаг; тетка — куратор имперской школы риторов…»
Все так, угу. И это не единственный разговор, в котором вопросы ко мне были риторическими. Какая-то у нас однобокая дружба получается! С другой стороны, кое-чего близнецы не знали. Кое-чего важного, о чём я не жажду с ними говорить. Это стало отличным стимулом в изучении и укреплении ментальных щитов. Одна часть меня наивно надеялась, что Рик и Рес так ничего до конца и не узнают; другая — вопила о моей наивности и указывала на прописную истину, гласящую, что всё тайное однажды становится-таки явным.
Сложив тетрадки и остальное на низенький столик, огляделась вокруг. М-да, прибраться бы не мешало… пылинки в воздухе уж больно весело роятся. У Лекса в комнате обычно чистота, но за ее порогом он проявляет странное равнодушие. Порой создается впечатление, что мой друг ненавидит этот дом. Ненавидит, но почему-то дорожит им.
С уборки мысли ожидаемо соскочили на големов. Вялый рукотворный слуга Дары обычно вырастал из урны с землей, глиной и торчащими палками; сама заклинательница зовет это хтоническим мусором. Услышав это еще в десять лет, долго не могла сообразить, почему «хтонический». Оказалось, потому что содержимое урны сотворено природой.
Упомянутая урна, как и всегда, в углу стоит, рядом с покосившейся книжной полкой. Подхожу, заинтересованно кошу глазом внутрь. Вдохновленная на подвиги кое-какими успехами по магической части, я попыталась оживить голема: повела рукой над урной и сотворила плетение. Не то чтобы я хорошо помнила, какое там плетение, но…
Голем не ожил, но, к моему удивлению, из урны полезли какие-то быстрорастущие сорняки, а торчащие палки заколосились нежно-зелеными почками. Я какое-то время наблюдала за этим палисадником квадратными глазами, пока на лестнице не послышались шаги:
— Видимо, там были семена. — Это Дара спустилась. — Чего ты? Здорово ведь, что наследие проснулось… Я всё жду от тебя обвинений, что ничем не помогла.
Пожимаю плечами. Это как раз не стало чем-то неожиданным. Неожиданно — когда тебе вдруг начинают помогать, не имея с этого никакой выгоды.
— Вопрос скорее в том, могла ли ты помочь.
— Не думаю. Нет, — Дара тоже передернула плечами. — Я дочь инкуба. У нас с тобой разное наследие, мое куда меньше капризничает.
— А почему ты назвала Рика господином? — задаю сильнее всего интересующий меня вопрос. Хотя кое о чём смутно догадалась.
— Во мне слишком много крови фэйре. А хиаре не ровня фэйре. Он выше по иерархии. Саламандра, властелин Огня.
Как я и думала. Приятно в кои-то веки сделать правильные выводы.
— Он, кажется, говорил, что полукровка.
— Ну да, — коротко кивнула Дара. Она, вопреки привычкам, еще не уткнулась в бесконечные расчеты, задумчиво разглядывая свежевыращенные сорняки. — Полукровка, об этом говорят слабенькие вкрапления Света в ауре. Полукровка, химера, шангарр; как тебе угодно. Но принятый в дом, судя по мощи его демонического наследия. Скорее всего, будущий архидемон. А архидемон — это по силе как полтора архимага. Повезло тебе со знакомством, Ника, учитывая статус твоей семьи!
— Э-э, вау, — только и смогла выдать я. — А ведь его сестра еще сильнее…
— В самом деле?
— Разумеется, я ведь Меч. И старше на целых четверть часа.
Рес стояла, прислонившись к дверному косяку, как это любит делать Лекс. Вид Рес в платье для меня не в новинку, но всё же непривычный, сама она пренебрежительно называет это «приемлемый обществом костюм женщины». Я тоже не любитель подобных нарядов, но платье красивое: асимметричного кроя, довольно открытое и яркое — вишневое с бледно-золотым. На шее висит толстая цепочка с подвеской из трех тяжелых темно-красных камней грубоватой огранки. Часть волос, обычно распущенных, схвачена сзади, открывая довольно симпатичное лицо. Да уж… даже Рес и Дариус — Дариус, черт побери! — умеют выглядеть как девушки! Такое впечатление, что боги обделили этим умением лишь одну гномоподобную блондинку.
— Привет, — с жутко невозмутимым видом она помахала нам рукой. — О, суккуб. А чего такая страшная?
— Определенно, они брат и сестра, — хмыкнула Дара. — Что за глупый вопрос… Антарес, я полагаю?
— Рес. Ладно, вопрос риторический, с Гро я уже имела весьма сомнительное знакомство.
— Дариус, что за увертки? — поддела я, не удержавшись. — Тебе всего-то и нужно стать блондинкой! У нашего Лекса на них самая настоящая аллергия… Хм, Рес, а ты что здесь делаешь? И да, когда успела познакомиться с Лексом?
— Делаю много чего, но об этом по порядку. Что до второго вопроса — ты правда думала, что мы можем доверить тебя этому типу? — вид у нее при этом настолько высокомерный, что меня покоробило. Уж мне эти ее манеры человека, считающего себя умнее всех.