Не буду, в общем, делать поспешных выводов.
— Почему ты в этом дурацком обличье? Избалованный братец старины Мая — не самая приятная компания, знаешь ли.
— А! Первая вампирская личина, что под руку попалась, — отозвался Рик со странным, учитывая ситуацию, легкомыслием. — Инквизиторов отправляем в родную столицу, верно? Не хочу светиться перед Эвклидом раньше времени. А в том, что у него имеется штатный менталист, я уверен. Эвклид Аргирос, должно быть, самая предусмотрительная тварь на свете.
— Разве одаренных не убивают?
— Ну, как ни крути, а это расточительство, заставляющее беднягу Эвклида рыдать кровавыми слезами. Полагаю, им дают выбор: служение или смерть.
Ну да. Чувствуется подход иерофанта — устранить угрозу мирным путем, да еще и извлечь из ситуации нехилую пользу. Сложно его не уважать за подобную прагматичность.
— Может, всё-таки вызвать подкрепление?
— Что я слышу? — насмешливо протянул Рик. — Я-то думал, мне тебя еще уговаривать придется, чтобы ты туда не помчался один.
— Правильно думал, — ответил я. — Я всегда так делаю… если не успею немного остыть.
— Ты прям как мы! — Блэйд никогда не умел улыбаться так — радостно, открыто. Поэтому, наверное, у него так мало друзей. — Я и Рес. Но не сказал бы, что ты остыл.
Ну почему же? Остыл. Природная импульсивность уступила место фамильной осторожности. Неудержимая ярость перетекла в холодную и расчетливую, но никуда не делась. Я жажду крови. Жажду разорвать на куски каждого, кого оставили мне на расправу. Жажду отомстить за тех, о ком мне и переживать не следует.
— Хреновый из меня главнокомандующий, — бормочу в приступе внезапной откровенности. — Воины для меня должны быть безликим Легионом, а не отдельными личностями. А я… за каждого из них я… — не окончив фразу, я принялся нервно дергать ободок браслета — на нем теперь болтается два пера вместо одного. В два раза больше незаслуженного везения.
— Ох, Гро, быть скотиной совсем не куртуазно, — протянул Рик, до жути напомнив свою сестру. — В любом деле хороша золотая середина. Ты никогда не получишь от «безликого Легиона» той преданности, какую имеешь сейчас. Пример оной безликости ты наблюдаешь в инквизиции. Их главком — хейст-инквизитор — далекое начальство. Но… есть Эвклид. Он не гнушается тратить время, чтобы пообщаться и с адептами, и с расквартированными в столице, и даже с обитателями давних аванпостов. Знает толк в пропаганде, эх… он и есть более-менее олицетворенный кумир нынешней «благополучной» молодежи.
— И к ней ты себя не относишь.
— Само собой, — пренебрежительно подтвердил Рик. — Я ведь кровь черного грифона.
— Кто-кто, прости? — издевательски вскидываю брови. — А почему не слезы желтой гарпии?
— Это тебе только сейчас весело. И вообще, ты когда-нибудь видел желтую гарпию? Я еще понимаю — зеленую…
Он резко замер на перекрестке улиц Альгиз и Тейваз вполоборота ко мне, без прищура глядя на заходящее солнце. Блэйдовские девчоночьи локоны в закатном свете отливают рыжиной, глаза сияют золотом, а на слащавой физиономии застыло до жути чужеродное выражение. Передо мной человек расчетливый и весьма умный. Впервые задумался, по сколько же лет ему и его сестре?
— Тебе около пятидесяти? Ну вот и нам двоим тоже пятьдесят. В сумме, — машинально отозвался Рик. По двадцать пять, выходит? Я удивился названной цифре, а потом негодующе уставился на него, ибо вслух ничего не спрашивал. — Прости, я непроизвольно… я еще… так, потом поболтаем! Наши храбрые воины ждут. Декурия твоя размазана по полу; кто-то еще жив, но это ненадолго. Сожалею. Заложников оставить никто не додумался; предполагается, что тебя они не колышут. — Саркастичная усмешка, этакая отсылка к моим недавним откровениям. — Давай так: ты идешь к ним. Блоки заклинателей рухнут при попытке замкнуться на твоей магии. На тебя, скорее всего, нападут сзади. Да-да, тот тип, что прошляпил табельный клинок… такая у него вольная трактовка воинской чести. Короче, ты выпиваешь его, а я тем временем отвлеку остальных от твоей трапезы. А потом можно перебить всех, кроме девчонки.
— Погоди… выпить? Парня? — брезгливо кривлюсь. — А вдруг меня стошнит?
Рик закатил глаза, а потом рявкнул:
— Вот давай без этого, а?! Тебе его не трахать! Как напьешься — рви горло, и дело с концами. Умрет как вампирская закуска, большего не заслужил.
— Ладно. Хотя я раньше не прибегал к такому катализатору. Мерзко же.
Сила крови и смерти — проверенный способ усилить боевую мощь, еще низшими демонами открытый. Выдрал кому-нибудь горло — и можно рвать врагов голыми руками, шустрить пуще прежнего и регенерировать с утроенной скоростью.
— Согласен, мерзко. Но согласись и ты: при нашем раскладе лишним не будет. О, только прошу, не пришиби Илайю в кровавом угаре.
— Илайя, значит? — я хищно сощурился. С рыжей стервой у нас это будет уже не первая стычка. — Не, эту не пришибу. И даже калечить сильно не стану.
— Уж будь добр. Мне на нее плевать, да Воробей незаслуженно любит своих родственничков, — проворчал Рик, после чего шустро сотворил плетение невидимости и исчез. «Воробей» — это он про Нику? Кивнув, я продолжил путь к портальной площади. Временной заменой моему оружию был табельный меч будущей закуски.
Опершись на кованые перила, Рес оглядела гостиную задумчивым взглядом. Огромные окна, вид на берег пролива, высоченные потолки… побитая временем унылая меблировка, затхлость нежилого помещения, пылищи — как на библиотечном чердаке до того, как они с Риком изволили его обжить. Хорошенький баланс, ничего не скажешь.
— А ведь отличный домик. — Рес свесилась через перила, и чуть ли не падая. — Почему в таком состоянии?
«Потому что восстанавливать всё из рухляди — твой пожизненный удел», — машинально съехидничала она про себя.
— Так ведь никто не интересовался его судьбой в последние годы, — ответила Жасмин. — Не вашей же тетушке сюда наезжать, правда?
Рес прикусила губу. Фыркнула. Не выдержав, расхохоталась.
— Всё смакуешь ее унижение? — Она в оживлении взмахнула руками и крутанулась на месте пару раз.
— Как и все вокруг. А вы — нет?
— Да ладно… почти семь лет прошло, как-никак. Жаль только, характер этой спесивой коровы ничуть не улучшился от скромной провинциальной жизни. Даже наоборот.
Рес спустилась вниз, всё еще посмеиваясь и машинально пересчитывая ступеньки винтовой лестницы.
— Так, Жасмин, я могу на тебя рассчитывать? Необходимо, чтобы виллу привели в порядок как можно скорее. Точнее, до завтра.
— Вы с братом собираетесь въехать? — уточнила секретарь с легким недоверием. — Простите мне излишнее любопытство, кайта Антарес, но значит ли это, что…
— Нет, объявлять о себе всей Империи мы пока не собираемся, — отмахнулась Рес. — О чём я? А, да. Здесь нужно полностью сменить обстановку. Только никакой позолоты! И, боги, ничего розового! Ну да ладно, мои предпочтения тебе известны в общих чертах; твоему вкусу я доверяю… Фасад подновить тоже не мешало бы. Прислугу выберешь из нашего основного штата… да, попроси Иакинфа, чтобы прислал садовника. Сад похож на филиал Железного Леса!
Жасмин в легком недоумении склонила голову набок, не понимая причин подобного оживления язвительно-флегматичной госпожи.
— Вы задумали какой-то дебош, — заявила она. Рес хитро сощурила глаза.
— Ну ты же знаешь: сделал гадость — сердцу радость. Нет-нет, не спрашивай! Всё равно совру.
— Герцогу это, конечно же, не понравится? — полуутвердительно сказала Жасмин.
— Пусть катится ко всем… нет, подожди, не ко всем. Ремонт запишешь на его счет! Часть майората, все дела. Надеюсь, реставраторы возьмут наценку за срочность?
— Эти жадные до чужого золота южане? О, непременно.
Не переставая поглядывать на свою госпожу с подозрением, Жасмин проворно черкнула несколько строк в записной книжке, засунула карандаш за ухо и с церемонным поклоном удалилась.
«На лбу у меня что ли написано?» — подумала Рес не без веселья. С другой стороны, Жасмин знала, о чём говорит: под мрачной сдержанностью кайты Антарес скрывался острый живой ум и весьма въедливый характер.