Мое имя Калхас. И в самом деле, девочка, каждый демон знает, КТО и ЧТО я есть. В том числе и твоя бабка.
— Оставь меня в покое! Ненавижу! Ненавижу!!! — прорычала я, раздирая подоконник вылезшими на всю длину когтями. Неожиданный всполох зеленых, отнюдь не светлых искр — и по гладкому дереву пошла глубокая, ветвистая трещина…
…вот уже и лицо умыто, и сумка собрана, а удивиться безвременной кончине подоконника всё не получалось. Из комнаты я определенно вышла немного другим человеком. Нет — немного не-человеком.
*
Мерный вдох. Столь же протяжно-спокойный выдох. И опять; и снова. Рес вовсе не собиралась нервничать, бывали в ее жизни передряги на порядок хуже. На тебя не нападают так глупо, если хотят отправить на изучение хтонических пейзажей Хельхейма. Было во всём этом нечто постановочное — видимо, Рес полагалось подыграть и не поджаривать этого типа на месте.
— Вы поступаете опрометчиво, нападая на меня без всякой магической защиты, словно банальный чистокровный человечишка, — спокойно проговорила она, устремив взгляд в пыльные темные глубины подвала. — Кроме того, я пока что не принимаю гостей.
— Я несколько ограничен по части времени и места, ваша светлость. И не желаю нападать на вас, равно как и пострадать от вашей руки, — так же тихо ответил неизвестный. Судя по голосу — молодой человек. Судя по ощущениям — светлый. Судя по всему прочему — вежливый, сдержанный и… осведомлен чуть больше, нежели Рес хотелось бы.
— Так вы не хотите, чтобы я видела ваше лицо. Мы знакомы?
— В некотором роде — да. В общепринятом смысле — нет.
«Прелестно. Еще один любитель иносказаний на мою голову!» — раздраженно подумала она.
— Ну и чем я обязана, если вы не желаете меня по-тихому прикончить?
— К счастью для вас, я не убийца, — вздохнул «милый юноша». — И, признаться, недооценил вашу магическую мощь.
— Сочувствую… эрол, — проговорила Рес с заметным раздражением. — Если вы пришли лишь поговорить, то, быть может, прекратите уже меня лапать?
— А вы, в свою очередь, уберете руку от ножа в вашем рукаве… кайта? — Рес усмехнулась. Убирать руку ей совсем не хотелось. — Впрочем, не нужно. — Освободив от хватки ее горло, парень вытянул руку ладонью вверх. — Режь. Сначала мне, потом себе.
— Знаешь, честным людям достаточно моего слова, — оскорбилась Антарес.
— А ты всегда веришь людям на слово? Не думаю… особенно если они твои кровные враги. Так что это не только и не столько для моего спокойствия. Режь!
«Кровник!» — Рес пораженно выдохнула, но через секунду взяла себя в руки. Покрепче сжав рукоять ножа, она рассекла ладонь ему и себе в указанном порядке, а потом они переплели пальцы. Изумрудно-золотая вспышка засвидетельствовала этот молчаливый договор о ненападении.
Так уж повелось у кровных врагов — смешивать кровь в обещании не поубивать друг друга.
Не разжимая рук, Рес медленно повернулась к своему, как выяснилось, кровнику. Он оказался приятной наружности парнем, ростом чуть выше нее самой. Загорелое лицо казалось неуловимо знакомым; достаточно удлинить необычно короткие для нынешней моды волосы, убрать глубокий шрам, рассекающий правую бровь, и серебристо-серый ободок по краю коричневой радужки…
— Вот Бездна! Как из парадного портрета выполз! — недоверчиво воскликнула она. — Ваша семейка разве еще не выродилась?
Ее кровник глянул чуть неприязненно.
— Я последний по эту сторону морей. Мой отец погиб больше сорока лет назад, а мать — в этом году. Как ненавязчиво мне пытались внушить, ее убили мои кровные враги, прежде чем взяться за меня.
Рес шокированно распахнула глаза, прежде чем сузить их в пару злых сверкающих щелок. Она не задавала вопросов; в ее голове почти сразу же всплыла многоходовая комбинация. Как и имя человека, которому нечто подобное пришло бы в голову.
— Вылез из подполья и начал показывать Ковену зубки? — хмыкнула она, высвободив руку и мимолетно удивившись розовому рубцу на месте пореза. Быстро зажило. — Не самое разумное решение, уж поверь…
— Я ничего не начал! — сердито отрубил парень. — Всего-то ошибся, полагая, что некоторым старым знакомым можно доверять… — Он оборвался на полуслове, когда Рес вскинула узкую ладонь в алой перчатке.
— Что за наивняк? В твоем положении нельзя доверять. Никому. Никогда!
— Ты знаешь, очень уж тошно жить, когда даже довериться некому.
— Я знаю, — проговорила она угрюмо. И потянула его за локоть, в сторону от дверного проема, чтобы захлопнуть двери подвала. — Ты ведь знаешь, что я знаю.
Зачатки взаимопонимания, казалось, уже опутывали тонкой эфемерной нитью ее и незнакомца. Видимо, это подходило под пункт «на одного врага меньше». Но на одну проблему больше? Какая ложь! Рес тяжело вздохнула. Она уже догадывалась, сколько бед на самом деле призовет, прогуливаясь по этой дорожке, которую древняя маразматичка Вёльва назвала «путь Хаоса».
Нормального человека меньше всего интересовали бы беды кровного врага, но когда это Рес была нормальной? Что тут говорить, она родилась уже с изъяном.
«Мастера Небесного Огня с рождения обречены на сострадание», — однажды высказался ее фаар по этому поводу. И он был еще как прав.
По крайней мере, стало очевидно, чего же от нее хотят боги. Помощи. Для кровника.
Кровник или нет, а этот парень — неплохо было бы узнать его имя — вызывал желание помочь. Сложно отказать светлому целителю неприкаянной наружности, когда у него еще и поперек лба буквально красуется клеймо: «честность и нравственность, вымирающая порода».
Нравственные люди — это прекрасно, полагала Рес. Но неприятностей от их высоких идеалов — целая куча размером с грифона боевой породы. Уж в грифонах она толк знает.
— Мы смешали кровь. — Он будто понял ее колебания на тему «то ли прибить, то ли приголубить». — Я не ищу мести, я… Нам нужно многое обсудить.
— Как видишь, у меня немного не прибрано, — колко заметила Рес. — Не найдется ли другого места для беседы?
— Полагаю, у нас имеется общая нейтральная территория. — Она вопросительно вскинула брови, не понимая намека. — Прежде позвольте ваше имя, кайта, — с напускной чопорностью попросил незнакомец; его серо-карие глаза откровенно смеялись. — Да, я знаю, кто ты, но как тебя зовут — понятия не имею.
— Антарес. Лучше просто Рес. А ты?
Он представился. Услышав это имя, Рес недоверчиво вытаращила глаза.
— Да вы издеваетесь все надо мной?!
Ситуация казалась до смешного абсурдной, если не знать, что именно абсурдную форму принимают любые развлечения прозябающих в бессмертии богов. Кто знает, что за партия ими разыгрывается? Главное в этой свистопляске — помнить свою роль. Всегда.
«Кровавая роза, черный ферзь, — устало напомнила себе Рес. — Ешьте и не обляпайтесь, ваша светлость! Спрашивается, и с какой радости черный ферзь должен спасать шкуру белого короля?»
*
Аникам быстро и решительно послал меня и мой доклад. Ну, сначала цветисто расхвалил за то, что я справился с «произволом светлых недоумков» и уладил дела с городской стражей (которая, как это водится, появилась затем лишь, чтобы полюбоваться на результат эпического побоища). А вот потом послал. На три веселых буквы, да. Я даже не разозлился, я просто недоумевал — неужели ему плевать? Даже себялюбивый Стефан оценил всё это по достоинству, явившись в «Мертвую голову» и закатив чуток истеричную обвинительную речь на тему того, какой я мягкотелый идиот и как из-за меня сегодня едва не вымерла четверть кадрового резерва.
Как, ну как же я ненавижу, когда Стефан-мать-его-Эссельна оказывается прав! Но отрицать очевидное нет смысла. В свою защиту могу лишь сказать, что Высший круг не одобряет стычек с Инквизицией… да ладно, когда это я во всём подчинялся Высшему кругу?! Моя вина, моя. Спорить не стал, почти безропотно выслушал все имеющиеся у Стини оскорбления. Вяло огрызнувшись, всё же сказал, что хочу перейти к его плану — гнать гвардейцев из Ярнвида поганой метлой. Но сразу предупредил: