— Дурость какая, — пробормотал Андрэ, укрывая девушку краем простыни, свешивающейся с кушетки. — Кто на это дите позарился?
— Спросил бы, что ли, у ее заботливого родителя. Он в долги влез, а тут так удачно предложили круглую сумму. За временное пользование младшенькой дочкой. Теперь наш господин Аструп, бедный-несчастный, ходит и внушает себе: она, мол, сама виновата — завлекла благородного эрола своим милым личиком, вертихвостка эдакая… — тут Рик вдруг сверкнул глазами в тусклом свете каморки и прорычал не своим голосом: — Боги, да что творится у этих людей в головах?! Самолично всыпал бы ублюдку две дюжины плетей, будь он скаэльдцем!
Андрэ кивнул с ожесточением. Он бы прикончил этого господина Аструпа, случись тот сейчас поблизости. И даже, возможно, без помощи Герхарда.
— Кто ее изнасиловал?
— Тэн Вальдеса, — процедил Рик с отвращение. — Видишь следы у нее на спине? Поговаривают с некоторых пор, что он любит малолетних девочек. А еще больше он любит сечь их…
— Погоди-ка, не с его ли дочерью ты спишь?
— А я и не спал бы с этой стервой, не будь она его дочерью. У меня свои планы на этого… чудес-сного мужчину, и уж теперь я твердо намерен их осуществить.
Мстительно улыбнувшись, Рик потер руки в эдаком предвкушающем жесте. Андрэ едва ли не посочувствовал Каарди, такой свирепый взгляд был у будущего архидемона. «Чудище», — вспомнилось ему вдруг. Так Лекс звал сестру Рика, сам при этом не замечая, как меняется из раза в раз его тон — с язвительного на ласковый.
Близнецы в самом деле напоминали парочку чудищ — стоило только чуть-чуть задеть кого-то из них. Мстительные, жаждущие малейшую обиду вернуть сторицей, но всё-таки весьма расчетливые в своей злости.
«Ты сам-то, праведник светлый, недалеко от них укатился», — не преминул съехидничать Герхард.
— Занятная у тебя вторая личность, — хмыкнул вдруг Рик. — Зачем ты его создал?
Андрэ вздохнул и бросил оценивающий взгляд на Нору.
— Давай-ка оставим ее. Скоро плод выйдет; зрелище не из приятных.
Рик послушно встал и ухватил трофейный стульчик одной рукой. Другой же коснулся бледного лба Норы и прошептал:
— Ты ни в чём не виновата. — Андрэ почувствовал всплеск темной магии, заполнившей пространство. — Ты не сделала ничего плохого.
Он покосился на свое старенькое кресло, но тут же прошествовал к полкам, не чувствуя сил усидеть на месте.
— Я его не создавал, — запоздало обронил он, когда Рик водрузил стул посреди комнаты и уселся лицом к спинке. — Не намеренно. Герхард сам появился, когда я, в свои двадцать семь, уже не мог справляться со всем этим. — Андрэ махнул рукой, очерчивая пространство вокруг себя. — Едва ли не каждый день в Крипте я кого-то лишаю жизни: мужчин, женщин, целую кучу нерожденных детей. Неудивительно, что боги меня теперь наказывают! Какой же я целитель, если убил больше, чем спас?! — Он отер мешковатым рукавом злые слезы, выступившие на глазах. На лице Рика наблюдалось нечто вроде сочувствия.
— Каарди замучил нескольких детишек ради удовольствия. Твой лучший друг убивает за деньги и на дуэлях. Нам с сестрой полагается карать преступников на землях нашего домена. А ты сам — ты почему это делаешь?
Андрэ принюхался к содержимому очередного флакона.
«Пофиг, уже забродило», — решил он. И изо всей силы расколотил об пол несчастную стекляшку.
— Потому что у приграничных лечебниц крохотный бюджет, которого не хватает на дорогие лекарства и ингредиенты для них, — сказал на выдохе, почти беззвучно. Зло. — Потому что мне порой нечем облегчить чужие мучения, кроме как ядом; потому что кому-то помогут зелья, сваренные мной. Потому что, черт бы побрал эти ублюдочные законы! — я лучше убью нерожденное дитя и спасу девушку, чем дам умереть обоим!
— Даже если спасти девушку — значит, совершить преступление против самой магии? У ребенка ведь был крохотный шанс, пусть у матери и нет.
Чуть меньше процента — один живой младенец из тысячи с хвостиком — Андрэ за шанс не считал. «Эх, ни разу-то ты не математик!» — тут же съязвил Герхард. Хотя и был согласен, голая статистика прекрасно сочеталась с его бесчувственностью.
— Даже если так.
Рик пожал плечами. В его пальцах блеснуло простенькое кольцо с едва заметной вязью химерских рун на выпуклом металле.
— Гордиться тут нечем. Но и стыдиться — тоже. По крайней мере, я буду последним, кто тебя осудит. Возьми! — Андрэ послушно протянул руку, чтобы забрать кольцо. — От твоей топорной иллюзии мои глаза видят боль! Вот тебе нормальная личина.
Рик вдруг вскочил на ноги, будто подхваченный какой-то неожиданной мыслью.
— Так, ладно, я опаздываю на встречу со старым другом. Больше ничем помочь не надо?
— Нет, спасибо. — Андрэ устало качнул головой. — Сорок лет уж без ассистентов работаю. Разве что попроси у богов за благополучие… Норы. Уж тебе они не откажут.
— Разумеется.
Рик кивнул и исчез, оставив после себя стул, сиротливый и невесть откуда притащенный. Андрэ понял, что даже толком не поблагодарил менталиста. Но тот, кажется, в этом не нуждался. Мог, вот и сделал, и ничего такого в этом нет.
Хаотичное добро — так это, вроде, называют.
====== Глава 34 ======
Древняя ведьма сказала, я не знаю меры ни в любви, ни в ненависти. Если с первым и возникли непонятки, то со вторым — чертовски согласен.
— А, ну вот и ты, — проговорил Ренар тоном доброго дядюшки. Уж кого и ненавижу безмерно, так этого побитого молью зануду. Он в свое время доработал немало проклятий, используя меня, имунного к магии, в качестве подопытной зверушки.
— Давно следовало поговорить с тобой по душам.
— Может, не надо? — сердито цежу в ответ. — У меня помимо болтовни есть чем заняться!
— Повежливее, Александр. Я не отниму у тебя много времени. — Улыбочка у Ренара — как ножом по нервам. Сразу кулаки чешутся. Огладив ладонью сияюще-белый мрамор алтаря, он обернулся ко мне. — Ты снискал уважение у Легионов Хаоса… не то чтобы, конечно, эта целиком твоя заслуга. Бедный, бедный Роуэн…
Я зло зыркнул на него, но промолчал. Бедный Роуэн, тут уж не поспоришь.
— В общем, воины тебя уважают. Но в иных эшелонах не так всё просто. Многие — о, не я, конечно! — задают себе один вопрос.
Он выдержал многозначительную паузу. Я скрипнул зубами.
— Ну? И какой же?
— Кому ты верен, Александр?
Твою ж гарпию налево да через иерофанта! Не нравится мне такой поворот. Неужели старые злыдни что-то подозревают? Я, казалось, принял все меры, чтобы этого не случилось. Но если всё-таки случилось — надо что-то решать.
— Разумеется, я…
— Не надо. Лгать.
Ренар бывает на удивление грозен, чтоб его. Усмехнувшись краем рта, честно ответил:
— Я верен самому себе — и никому больше. А вам служу по воле обстоятельств. Думаю, судьба воинов мне небезразлична, ну а Высший круг пускай провалится в свою Бездну, и ты в том числе.
— Как приятно, когда собеседник честен! — на губах Ренара теперь красуется до одури радостная усмешка. Кулаки зачесались снова. — Но я не состою в Высшем круге, Александр. Я всего лишь… скромный энтузиаст.
— Да мне наплевать.
— Славно! Давай обсудим что-то, на что тебе не наплевать. Например, столичную девочку, с которой ты возишься уже не первый год. Умилительное зрелище — Первый меч Хаоса нянчится с сопливым ребенком! Кто бы знал, что ты у нас такой заботливый? Попросил бы мамашу, чтобы родила тебе брата или сестричку!
Глумится, сволочь. Но я не ведусь на провокации престарелых доходяг. Нет. Не ведусь!
Ну, по крайней мере, пытаюсь.
— Ну и что с того? Чем она тебе не угодила?
— Ох, не надо! — отмахнулся Ренар. — Не надо меня дурить, я же просил. Неужели за столько времени ты не соизволил узнать ее фамилию? На-тис-соу. Говорит о чём-нибудь?
— Возможно.
— Возможно! — рявкнул вдруг Ренар, хватая меня за грудки. Я возвышался над ним на голову, но всё же малость занервничал: от Ренара вдруг во все стороны шарахнуло сырой магией. Этот урод только с виду такой жалкий и слабый. — Ты же знал, что нам нужен кто-то из Дома Натиссоу!