— Почему ты так смотришь? — спросила Рес, глядя исподлобья. — Хотя ты почти всегда так смотришь…
— Как? — невольно улыбаясь, откинул волосы ей за спину.
— Будто сожрать хочешь.
Вот как? Почти угадала.
— Без «сожрать».
Прижимаюсь губами к пульсирующей жилке на виске; к влажному чуть приоткрытому рту. С несвойственной мне медлительностью оглаживаю острые лопатки, тонкую талию, стройные бедра. Замечаю не без злости, что руки дрожат, а челюсти так и норовят сомкнуться на чужом горле. Рефлекс, чтоб его.
«Красивая», как же! Тебе лишь бы крови нажраться.
— Не нужно сдерживаться. — Рес прекрасно поняла мою заминку. — Кусай.
— Больно же будет, дурища!
Теперь-то знаю, что демоны не получают удовольствия от наших знаменитых укусов. Как, впрочем, знаю и то, что инстинкт не сдержать. И не смешно ей было в прошлый раз, когда я с самоуверенным видом обещал «немного больно»?
Рес не спорила, лишь прижалась ко мне снова — так тесно, как только могла. Обняла за шею, прошептала в самые губы:
— Ну тогда я хочу эту боль, — и выгнулась назад, открывая беззащитное белое горло.
Контрольный. В голову.
Умеет же на своем настоять, чудище зеленоглазое.
====== Глава 38 ======
Поворачивая ключ в замке, уже ощутил за спиной чужое присутствие. И кто бы это мог быть в такую рань? О, прямо-таки ума не приложу!
— Что тебе нужно? — обернувшись, выжидающе гляжу на шаобанку — белобрысая, та, что постарше. Она вперила немигающий взор… не в меня — в дверь.
— Драуг, — отчеканила на всеобщем. Они ведь билингвы, шаобан-то. — Драуг, — повторила снова, кивнув самой себе.
Во времена викингов была придумана целая куча легенд об оживших мертвецах, и там-то эти самые драуги фигурировали. Кровожадные, мстительные, злобные твари. Нежить небось вдохновила; в ту пору и слова «маг» не было, о какой некромантии можно говорить?
— Уверяю, красотка, я вполне живой и страстный.
— Да не ты, бестолочь! — поморщилась девушка. — Подружка твоя.
Она тоже далеко не мертвая, уж за это могу ручаться. Хотя шаобанке наверняка плевать на мое веское нечистое слово. Стоит, смотрит. Взгляд неприятный, презрительный; глаза похожи на мои собственные — черные, сплошной зрачок; жизнь в них едва теплится, будто огонь в камине поутру.
— Драуг… в нашем языке даже нет ничего подобного. Странная, неправильная, чуждая всему живому темная сила. Наши мертвецы остаются мертвецами, а не лезут из могил, чтобы мстить. А эта бледнолицая как была чужой с самого рождения, так и после смерти страннее некуда.
Вот я так и знал, что чудище им расцветкой не угодило. Но что за чушь городит эта чокнутая сектантка?
— Кому мстить-то?
— Да всем. Всему домену. Ее там никто не любил, а главная жрица и вовсе на тот свет отправила. Но то был несчастный случай!
Я нахмурился. Чушь или нет, а мне эта беседа с каждой секундой доставляет всё меньше удовольствия.
— Слушай, иди куда шла. Ты нас явно с кем-то спутала!
Незнакомка вскинула белесые брови. Оценивающий взгляд ее черных глаз мне совсем не понравился.
— В самом деле? Не убедил. Почему-то мне не расхотелось отрубить голову этой противоестественной твари.
— А вот это через мой труп, красотка, — ласково улыбаюсь, а сам уже прикидываю с расчетливой злостью, не зарубить ли ее прямо здесь. Впрочем, полоумный треп никому не навредит. Да и убивать шаобан, кроме как на дуэли, — не самый разумный поступок. Сразу троих — вовсе дурость. Их милейшие земляки тут же начнут рыть носом землю, а у меня и так Батори на хвосте сидят. Сомнительная такая популярность.
— Разойдемся по-хорошему? — предлагаю, но с явной неохотой. — Или дуэль? Готов выйти сразу против троих, это сэкономит мне время.
Меня снова оглядели с ног до головы — как бы прикидывая, настолько ли хорош, насколько треплюсь? Более чем, дорогуша, я и против дюжины выходил.
— Не сегодня, — наконец, изрекла белобрысая. — Где мне с драугом справиться? Сила из нее во все стороны хлещет, даже сквозь четырехслойный щит. Да и ты смотришь на меня как на чокнутую; горло перегрызть готов за это чудовище. Не веришь. Зря! Как ее там теперь зовут? Впрочем, не важно, ты передай привет от Интисар и Джезерит, ее любимых кузин. Передай непременно!
Не отнимая пальцев от рукояти изогнутого короткого клинка, эта Интисар (ну, или Джезерит) эффектно развернулась на каблуках и зашагала по направлению к лестнице. Какое-то время озадаченно глядел ей вслед, потом сердито тряхнул головой. Чокнутые шаобанские фанатики. Не буду я ничего передавать!
Когда спустился вниз, Хольгар был уже тут как тут, волок какой-то мешок от двери подсобки.
— Ч-чтоб тебя… Видар, где ты шлялся столько?.. А, это ты, — он небрежно махнул рукой и отер лоб краем измятого рукава. — Слава богам милосердным, спровадили шаобанских ведьм! Отродья пустынные! Они вам с девушкой не досаждали?
— Нет, — отмахнулся, не вдаваясь в подробности. — И что им на своих землях не сидится?
— Уж чего не знаю, парень, того не знаю. Что-то да не сидится!
Может, они вербовкой занимаются? Типа, примкните к последователям Амона, у нас вы найдете духовное просветление, а еще выпивку и женщин. Ну да, это я загнул… но на одно лишь просветление в наше время уже никто не поведется.
— Не знаешь, «Леди Ран» сегодня в порту будет?
Подумав, Хольгар кивнул.
— Уже должны быть, Йонас не любит под ночь грузиться. Сходи, проверь, если заняться нечем.
В порту корабля не оказалось — к моей досаде и недоумению шапочных знакомцев, встреченных по пути.
— Драконы с нагорья косяками валят. А русалок нынче расплодилось — уж больше-то некуда, — хмуро бормотал капитан Йорген. — У бедняжек день зря пройдет, если корабль на скалы не погонят! Как будто мы без них мало рискуем!
По нашим морям плавать — работа опасная, это верно.
— Думаешь, что-то случилось? — спросил я.
— Нет… не думаю. Только не с Вестергором.
Йонаса Вестергора не утопишь, уж кто только не пытался. Неудивительно, ведь он повсюду таскает за собой сынка-провидца! Хотя, сдается, Тао ему такой же сынок, как мне. Сходства между ними никакого, да и силы несоизмеримы. У Йонаса маговской крови четвертушка, а из полукровки Тао сила так и прет. Разве что матушка его была невесть какой сильной да из благородных… опять же, такая с Вестергором не свяжется.
Ладно, мне-то что за дело? Надо бы вернуться за Рес, к полудню даже она должна проснуться… с грехом пополам. Будто подгоняя, с рынка пахнуло сырой рыбой; всё мое нутро содрогнулось от ненависти. Кривясь, поспешно сбежал обратно в «Две чайки». Прилично по времени, кстати, ходить из одного сектора в другой. В сумме больше часа вышло. Пройтись-то я не прочь, но неспокойно как-то после утренних бесед с сектанткой. Бугаи из дневной стражи провожают меня подозрительными взглядами, а я даже не думаю по привычке, под каким углом можно разрубить хлипкий казенный нагрудник и куда потом бить, чтобы центр тяжести сместился… нет, всё-таки думаю.
С прежней нервозностью добрался до таверны, по счастью целехонькой и нигде не обгоревшей. Вытащил ключ, открыл дверь, неуклюже возясь с непривычным и неудобным замком. Войдя, немигающим взглядом уставился на пустую кровать. Затем на приоткрытое окно — там легонько трепетала узорчатая занавеска и разгуливал, помахивая крохотным хвостом, кошак-демон.
И где?..
В голове пронеслась целая туча непередаваемых по содержанию мыслей, прежде чем сбоку скрипнула дверь-ширма. За ней притаился крошечный закуток, куда хозяин — явно не без помощи заклинателей — умудрился впихнуть ванную комнату.
Я почувствовал себя таким дебилом — слов нет.
— Гро, ты куда сгинул в такую рань? Я вот возьму и обижусь, — Рес отжимает полотенцем мокрые волосы, хотя их легко можно высушить магией. — Что-то произошло?
— С чего ты взяла? — собственный голос доносится будто издалека. Подошел, зачем-то отобрал полотенце, отбросил за ненадобностью.
— Ну, у тебя такой вид, будто случилось нечто страшное.