— Уверен? — огрызнулась Рес.
— Ну конечно уверен! Ты слишком добра ко всем без разбору. За всю жизнь двух таких дурней повстречал: Андрэ и тебя вот. Интересно, лечится ли такая редкая форма слабоумия?
«По голове огреть хочется больше», — решила Рес не без облегчения. Но прибегать к членовредительству поленилась.
Когда глаза закрыты — окружающий мир становится слышно по-настоящему. Хотя, конечно, сомневаюсь, что глас вселенной звучит как стрекот миниатюрных крылышек.
— Нет, ну согласись, пренеприятная личность! — голосила Илси где-то наверху. Я лежала на животе, спрятав в ворохе подушек зареванное лицо. — Вся в папашу: этот Комненос, имея клочок фамильной земли размером с песочницу, задирает нос повыше, чем какой-нибудь Скъёльдунг, что их!..
— С ней ты тоже занимаешься, не так ли?
Илси не ответила, а я чуть слышно усмехнулась. Да, не один Рик бывает проницателен. Порой и на чужую долю выпадает это сомнительное счастье.
— Я прекрасно понимаю, — всё еще обращаюсь к подушке, — что близнецам просто выгодно держать котят в одной корзинке. Не знаю всех причин, ну да оно мне и не нужно.
— В самом деле, не нужно, — отозвалась Илси. В ее голосе не слышалось привычного развязного веселья. Крылья застрекотали совсем близко; приподняв голову, я обнаружила фею сидящей на спинке кровати. — Ни к чему тебе было это знакомство. Лежишь теперь, подушки мочишь…
— Уже не мочу.
Я села на постели, скрестив ноги, и опасливо потрогала кончиками пальцев распухшие глаза. Рик моему виду точно не обрадуется.
— Это хорошо. — Вспорхнув и зависнув на уровне моего лица, Илси подула себе на ладони. Ее магия, похожая на горстку зеленоватой сверкающей пыли, взметнулась в воздух. Моргать стало не в пример легче. — Так-то лучше, бешенство кошачье! А то похожа иерофант знает на кого!
— Чего ты вдруг такая добрая? — проворчала я. — Спасибо, конечно…
— Какая-никакая, а всё-таки Натиссоу. Для моего прайда это не просто дурацкая фамилия, знаешь ли!
Вскоре вернулся Рик. И тут же мне стало ясно — что-то пошло не так. Перепуганный и бледный, он сошел бы за пятнадцатилетнего мальчишку.
— Что с ней?
— Ника… — он глубоко вздохнул и повторил уже тверже: — Ника, я ей ничего не делал, клянусь! Когда я пришел, уже… там оставалось только отправить ментальный вызов дежурному телепату!
— Ты… Рик, ты что такое говоришь? Что с Жанин?!
— Она мертва.
Мерт… ва?! Мертва, мертва, мертва, — зазвучало в сознании на разный лад.
— Я уже ничем не мог ей помочь, поверь! Если бы я только мог!..
Я не переспрашивала. Не рыдала, не ломала руки, не устраивала погром. Просто рухнула на колени, больно ударившись о деревянные половицы, и уставилась перед собой невидящим взглядом. В голове бился один-единственный вопрос, порожденный разумом бессознательно.
Это была одна из самых верных твоих соратниц, Эвклид. Так зачем ты убил ее?
— Не парус — решето! — Йонас Вестергор в отвращении сплюнул и махнул рукой. — До чего диковинное было зрелище, а всё ж одни убытки! Хорошо, сынок какой-то своей воздушной магией дыры позакрывал…
За несколько месяцев, прошедших с нашей последней встречи, капитан ничуть не изменился: неухоженная пегая грива зачесана назад и схвачена в хвост, лицо некрасивое, обветренное, носит на себе метки возраста и печать умеренного пьянства. В общем, всё по-старому в наружности просоленного морского беса. Разве что одежда местами подрана, будто Вестергора атаковала пара дюжин взбесившихся кошек.
— Это кто так постарался? — уточнил я. Слепяще-алые паруса «Леди Ран», хорошо знакомые любому портовому обитателю, колыхались на ветру жалким изодранным полотнищем.
— Так драконы налетели! — завопил кто-то из команды, услышав нас. — Карликовые скальные — такая, знаете, мелкота размером с кошку! И откуда только над морем-то взялись?!
— Надеюсь, вы никого из них не убили? — рассеянно поинтересовалась Рес. — Это не самый разумный поступок.
— Дело говоришь! Дракона убить — к неудаче, — хмыкнул Вестергор, щуря на нее глубоко посаженные слезящиеся глаза. — Мы, моряки, народ суеверный.
— Да при чем здесь суеверия? Это стайные твари, маленькие, но мстительные. Если бы хоть один от ваших рук пострадал — из каждого плавания возвращались бы с такими парусами. Хотя этим дело не ограничилось бы.
— Верно, верно! — захохотал капитан. — А ты кое-что соображаешь, красотка! Не хочешь ко мне в команду?
Рес улыбнулась и покачала головой. На кончиках ее пальцев вспыхнул крошечный, размером с детский кулак, сгусток огня.
— У нас с морем любовь на расстоянии, не моя стихия. За борт свалюсь — уже не вынырну.
Вестергор с любопытством поднес руку к огоньку — и тут же с шипением отдернул.
— Горячо!
Мне тоже стало интересно. Спустя секунду пожал плечами.
— Почти ничего не чувствую.
И, не подумав, стоит ли так делать, сунул пальцы прямо в огонь. Рес отшатнулась было, но огонек уже погас с негромким шипением. И тут она уставилась на меня с непередаваемым выражением лица.
— Т-ты… ты что сейчас сделал?
— Огонек потрогал! — озвучил я очевидное. — А чего он не горячий?
Рес в ответ взглянула как-то странно, будто не зная, смеяться или плакать. От мучительных раздумий ее спас высокий, звонкий и до Бездны счастливый возглас:
— Живая!
====== Глава 39 ======
Тао промчался мимо меня и вцепился в Рес так крепко, будто от этого зависит его жизнь.
— Не мог понять, — бормотал он. Странные, темные с поволокой глаза, выражением напоминающие о Вёльве, вспыхнули неистовой радостью. — То живая, то мертвая. Не мог понять! Не верил! Ты ведь помнишь меня? Должна хоть немного!
— Ты… Таури? — неуверенно проговорила Рес, ошарашенная то ли таким напором, то ли еще чем. — Да. Мальчик со скрипкой. Помню.
Тао радостно улыбнулся, продолжая держать ее за плечи, а мне ожидаемо не нравится, что Рес трогает кто-то мужского пола. Хотя, казалось бы, какие Тао девочки? Он же вечное дитя, непосредственный и в чём-то даже слабоумный. И на вид такой доходяга, что даже на фоне Рес внушительнее не кажется: они примерно одного роста и одинаково тонкокостные.
— Скрипка по-прежнему со мной, — сказал Тао. — Я теперь хорошо играю! Почти как твой друг… смешной вихрастый парень, варит зелья в чащобе ожившего леса. У него в доме поселился некромант — и тот заслушался!
Что?! Фид Скарпа пиликает на скрипке? И у него живет некромант? Общение с Тао, как всегда, открывает много нового. А мои оборотни, стало быть, из-за нежити беспокоились: где завелся некрос, там и его немертвые приятели всенепременно вылезут.
— Некромант? — переспросила Рес, двумя пальцами массируя переносицу. — А почему Фид мне не говорил?..
— Твой брат давно знает, — Тао печально вздохнул. — По правде говоря, они организовали за твоей спиной целую диверсию. Возьми!
Он жестом фокусника извлек из воздуха белоснежный платок с красиво вышитым лазурным цветком в уголке. Рес машинально взяла.
— Зачем это?.. — осекшись на полуслове, она скривилась и прижала платок к носу. Через пару секунд я почувствовал запах крови.
— Тебе больно. — Тао не спрашивает — констатирует.
— Наплевать на боль. Мне ни черта не понятно — вот что плохо! — Рес сердито дернула плечом и отошла подальше от ничего не понимающего капитана Вестергора. Я торопливо догнал ее, чтобы придержать. Как и ожидал, моего рвения не оценили.
— Лекс, не трогай меня хоть сейчас!
— А больше тебе ничего не надо? — огрызнулся я. — Если ты сейчас с пристани свалишься, я в воду не полезу! — Какое топорное вранье. Разумеется, я полезу. — А будешь спорить — вообще понесу.
— На плече, как мешок?
— На ручках, как принцессу.
Рес вздорно фыркнула, но всё же позволила усадить себя на какую-то скамейкоподобную корягу возле продовольственной лавки. Рядом опустился Тао, с печальным видом ерошащий свои кудри — легкие, непослушные, взлетающие от малейшего дуновения ветра. Сразу чувствуется, что ветер ему друг, товарищ и брат. Интересно, сильфы все такие, хм, метафизические?