— Будем дружить! — с улыбкой сказала девушка, пальцем поглаживая его по голове между глаз. — Отнесу тебя в укрытие, устрою в лесу гнездо, где тебя никто не найдёт, и буду ухаживать за тобой, пока ты, мой друг, не станешь взрослой самостоятельной птицей. А ещё я дам тебе имя! Да, я буду называть тебя… Тайгет: на языке прадавних жителей Фризии это означает обжора. Ты ведь настоящий обжора! Проглотить кусок, которого хватило бы двум таким птенцам, и при этом не подавиться…
На её слова существо, которое отныне имело своё собственное, хотя и не очень лестное, имя, ответило протяжным писком, похожим на свист.
— Не бранись, Тайгет! Не нравится тебе слово «обжора», тогда заменим его на: «тот, кто много ест». Но, знаешь, может, так даже лучше: будешь много есть, скорее вырастешь и скорее станешь на крыло. Тебя ведь ждёт небо, а с ним — и свобода!..
Теперь Ирис, заточённая в подвале, сильнее прежнего мечтала о том, как вырвется наконец на волю и первым делом помчится выручать из беды Тайгета, своего подопечного и единственного друга.
С громким лязгом отворился тяжёлый засов, и в келью, низко наклоняя голову, вошёл Хэйл. В этот раз заботливый истопник принёс девушке сушёного карасика.
Едва Ирис ответила на его приветствие и поблагодарила за лакомство, как снова зазвонили колокола. Густым басом загудел большой новый колокол, меньшие подхватили этот голос, захлёбываясь в перезвоне.
— По королю звонит колокол, — с глубокой печалью сказал Хэйл.
Ирис не поняла — какой король, где?
Хэйл склонился к её уху, разъяснил:
— Этим утром прибыл гонец: в Ареморе умер король Фредебод. Тревожная весть для Фризии! Мы с Фредебодом жили в мире, торговлю прибыльную вели в Ареморском королевстве… Хороший был правитель.
— Кто же будет править теперь? — с непонятной для самой себя тревогой спросила девушка.
— Рихемир, племянник Фредебода, — с видом обречённого ответил Хэйл. И вздохнув, прибавил: — Фризам добра от него не ждать: злой он человек и ума недалёкого — разрушит всё, что с усердием и любовью к миру создал Фредебод. Будет война — помяни моё слово, детка…
Глава 4
С наступлением нового дня на Дворцовой площади перед королевским дворцом, занимавшей большую часть цитадели, собрался народ. Разноликая толпа шумела, клокотала, словно буря, но вмиг притихла, когда на крепостной стене появилась облачённая в траурные одежды фигура канцлера Вескарда. Следом за канцлером появились ещё две мрачные тени — вдова короля и его племянник. Взоры собравшихся перед дворцом людей устремились вверх — туда, где рядом с изваяниями крылатых драконов стояли сильные мира сего. В воздухе повисла такая тишина, что было слышно завывание ветра. Ветер рвал одежды и полотнища знамён на башнях, играл длинными локонами королевы и бородой канцлера.
Вескард поднял руку и неожиданно громовым голосом произнёс:
— Плачь безутешно, народ Аремора, ибо горе твоё неизмеримо! Король Фредебод, государь и отец наш, покинул нас, перенеся свою бессмертную душу в небесный сонм духов-предков. Скорби, страна Аремор, печалься, народ!
Канцлер умолк так же внезапно, как и заговорил, свесил голову на грудь и прижал к груди скрещённые руки. В тот же миг рыдания и стенания, вырвавшиеся из тысячи глоток, сотрясли воздух. Известие о кончине короля Фредебода перекатилось с одного конца площади в другой, выплеснулось за высокие зубчатые стены цитадели, покатилось по всей стране. Люди, собравшиеся перед дворцом, искренне оплакивали правителя-миротворца и будто в предчувствии грядущих бед молили небеса о заступничестве и милосердии.
Королева Розмунда, не выдержав, поспешно отвела взгляд от скорбящей толпы — это зрелище вызвало у неё заметное раздражение. В отличие от неё, Рихемир, стоявший на площадке, окружённой стеной с бойницами, откуда при осаде цитадели стреляли из лука, смотрел на собравшийся внизу народ с ликованием.
Наконец свершилось то, о чём он мечтал с детских лет — отныне трон Аремора принадлежит ему. Сейчас канцлер объявит народу последнюю волю почившего короля, и он, Рихемир, внук славного Сиагрия, начнёт своё безраздельное правление. Народ Аремора примет его власть и забудет Фредебода. И забудет легко, потому что за своё почти двадцатилетнее правление Фредебод не сумел прославить своё имя новыми завоеваниями. Он не был достойным преемником ни своего прадеда Клодина, который, объединив враждующие племена, основал Ареморское королевство, ни своего отца, знаменитого Сиагрия, расширившего границы королевства до берегов Холодного моря. Продолжить великие дела славных предков мог теперь только он, Рихемир, герцог Вальдонский.