Артур только-только пришел к решению, как остановить битву, когда Дудочник и Суббота приземлились возле ручья. Их охрана тут же снова взлетела, присоединившись к арьергарду, медленно отступающему перед силами Первой Дамы.
Оба врага Артура теперь носили глянцево-черные кожистые крылья. В сочетании с желтой шинелью Дудочника они смотрелись странно, а к новому красному доспеху Субботы очень подходили. Но Суббота уже не была столь высока и столь ошеломляюще красива, как раньше, и держалась на шаг позади своего нового господина, склонив голову.
Дудочник поднял на Артура закрытое золотой маской лицо и заговорил, его голос звучал столь же чарующе и мелодично, как и до того, как Четвертая часть Волеизъявления плюнула ядом ему в рот перед битвой за Цитадель. Теперь Артуру казалось, что это было очень давно.
— Итак, ты получил Седьмой Ключ, Артур. И что теперь?
— Это мое дело, — бросил Артур. — Я разрешаю тебе удалиться вместе со своей армией. И Субботой.
— Куда? — спросил Дудочник. Он словно обращался к старому другу. — Дом поглощен Пустотой Артур. Только сады еще стоят, а возможно, и они не выдержат очень долго. Если ты не позволишь мне взять дело в свои руки.
— Я изгоню Пустоту обратно. У тебя есть твой мирок. Возвращайся туда.
— Его тоже больше нет, — скорбно произнес Дудочник. — Потеряно, все потеряно. Если ты не отдашь мне Ключи. Эта ноша слишком тяжела для смертного. Лучше я возьму ее, и тогда…
— Уже поздно для твоих трюков, — прервал его Лорд Воскресенье. — Он стал слишком силен. Признай это, и давай закончим дело.
— Слишком горд, чтобы стоять до конца, да? — огрызнулся Дудочник. — Ничего этого не случилось бы, если бы ты не был так высокомерен и не гнушался что-то делать сам. Но чтобы я сдался смертному? Не думаю!
Он встряхнул рукавом, и в его руке возникла дудочка. Он уже поднес ее к отверстию в своей маске и положил пальцы на дырочки, когда Артур заговорил.
— Нет, — сказал он, коснувшись Седьмого Ключа. — Я хотел бы услышать, как ты играешь, но не стану плясать под твою дудку. Думаю, на сегодня хватит сражений.
Рука Дудочника застыла бесполезной клешней, а дудочка упала на траву. Суббота тут же подхватила ее и вернула своему господину. Тот медленно взял инструмент и вдруг попытался снова приложить к губам.
— Нет, — сказал Артур еще более твердо. Дудочка вспыхнула сразу вся целиком, превратившись в полоску пепла, и ветер тут же развеял его.
Плечи Дудочника поникли.
— Вот как. Я меньше любил бы смертных, если бы знал, во что они могут превратиться.
Он поднял руку и снял маску. Артур внимательно следил за ним, готовый к любому трюку или хитрой атаке.
Но он не был готов к тому, что увидел. Под маской оказался лишь призрак лица. Едва заметные линии света обрисовывали облик того, кто когда-то был немного похож на Лорда Воскресенье.
— Не вижу причин продолжать удерживать себя воедино лишь для того, чтобы составить вам компанию в последние минуты, — сказал Дудочник Артуру и повернулся к Воскресенью. — Брат, скажи мне только — это ты швырнул меня в Пустоту несколько столетий назад?
— Не я, — ответил Воскресенье. — Разве я унизился бы до такого?
Дудочник обернулся к Субботе. Та съежилась под его взглядом.
— Мои Крысы сказали мне, что это твоя работа. Надо было им поверить.
Суббота вскрикнула, когда Дудочник рванулся вперед, в его руке возник нож с клинком, черным, как ночь. Он глубоко вонзил оружие в грудь Субботы и повернул там.
Мгновением позже Артур ударил Дудочника силой Ключа, отшвырнув назад метра на четыре. Тот приземлился на ноги, но не стал ничего делать.
— Хотя бы в этом я сам определяю свою судьбу, — сказал Дудочник. — Наслаждайся победой, пока можешь, смертный.
Он уронил маску, которую держал в левой руке. Когда она ударилась о камни, его лицо-набросок внезапно исчезло, словно выключенная голограмма, и желтая шинель упала на землю. Там не было тела. От Дудочника осталась только золотая маска.
— Я заслужила лучшее, — прохрипела Суббота. — Если бы только меня сделали Воскресеньем…
Она упала лицом вниз. Пустота из клинка Дудочника стремительно разъела большую часть ее тела, включая голову. Она распространилась бы и дальше, но Артур остановил ее, заставив Пустоту снова стать клинком ножа.
— Прошу тебя, прекрати битву, — попросило Волеизъявление. — Прочие мои части должны присоединиться ко мне как можно скорее.
Артур кивнул, сжал в руке Седьмой Ключ и выпрямился в полный рост. Теперь он стал выше Лорда Воскресенье, а значит, выше трех метров. И он не помнил, чтобы надевал крылья, тем более, чтобы у него были крылья с таким ослепительным сиянием.