Артур еле успел добраться до конца шеренги и встать смирно. Фред, будучи чуть выше ростом, оказался справа от него. Оба мальчика уставились в точку в пространстве далеко впереди. Сержант Хельве прошелся строевым шагом вдоль строя, то и дело останавливаясь, чтобы одернуть или поменять местами тех или других Жителей. Дойдя до Артура, Хельве посмотрел на него сверху вниз поверх собственного носа, промаршировал снова к началу шеренги, развернулся на каблуке — Артуру показалось, что такое можно проделать, только если ты подвешен на невидимой проволоке к потолку, — и громыхнул: "Вольно!".
Только половина Жителей вообще пошевелились, прочие продолжали стоять смирно. Из тех, которые все же выполнили команду, большинство шагнули не той ногой, или взмахнули руками или сделали что-то еще, что навлекло на них неудовольствие сержанта Хельве. Тот немедленно сообщил им всем, в чем они неправы и насколько глубоко его неудовольствие.
Два часа спустя, после сотен повторений команд "Смирр-на" и "Вольно", Артур рухнул от усталости. Крабовый панцирь поддерживал его нормально, но вот все тело перестало справляться с напряжением.
Хельве подошел к нему и глянул сверху вниз. Когда Фред наклонился, чтобы помочь Артуру подняться на ноги, сержант велел ему стоять на месте.
— Ты — хлипкий прут, новобранец Зелень! — крикнул Хельве. — Хлипкий прут портит всю корзину! Этот взвод не будет дурной корзиной!
"Чего?" — не понял Артур. Он мрачно поднялся на ноги и попытался выпрямиться. Хельве глядел на него, агрессивно выпятив челюсть. Затем повернулся и снова занял место во главе взвода.
— Подъем за час до рассвета, — сообщил он. — Форма одежды вторая рекрутская полевая для всех случаев, кроме специально объявленных парадных, когда форма меняется на первую рекрутскую парадную. Взвод! Разойтись!
Артур повернулся налево, топнул и строевым шагом отправился прочь, как и Фред и еще восемь человек из взвода. Остальные повернулись направо или вообще кругом, некоторые врезались в своих соседей и попадали.
— Что с тобой? — спросил Фред — Вот уж не думал, что чуток топанья на месте так тебя укатает. Мы все-таки больше не настоящие смертные.
— В этом и проблема, — устало произнес Артур. — Я… ну… слегка попал под магию. Так что я теперь немножко больше смертный, чем большинство детей Дудочника.
— Ух ты! — воскликнул Фред с искренним интересом. — Как это вышло?
— Мне нельзя рассказывать.
— Вот знал я, что в Нижнем Доме что-то творится. Почта перестала приходить, и все такое. У нас никто понятия не имеет, что у вас там вообще. Что, Мистер Понедельник вытворил что-то не то?
— Мистер Понедельник? — переспросил Артур. — Так ты не в курсе…
— В курсе чего? — Фред прямо-таки горел любопытством. — Я вообще ни о чем не знаю, это уж точно. Два года никакой почты, и никаких газет. Это все в Нижнем Доме портачат, так мой начальник говорил.
Артур не ответил. Фред — хороший парень, и возможно, они смогли бы подружиться. Но Артур не мог себе позволить открыть ему свою истинную личность, а потому не хотел говорить ничего лишнего.
— Так в курсе чего? — повторил Фред.
— Не могу пока сказать. Извини. Как только будет можно, тут же скажу.
— И кто тебе скажет, когда можно?
— Слушай, я действительно не могу сейчас об этом говорить. Просто хочу лечь спать. Вставать нужно будет уже… не знаю… скоро.
Артур ухватился за плечо Фреда, потому что земля пошатнулась у него под ногами. Мальчик так устал, что только через несколько секунд сообразил, что это не пол двигается на самом деле. Он просто качался на месте, слишком уставший, чтобы стоять.
— Нужно вначале свериться с расписанием, — терпеливо сказал Фред. — Не нравятся мне эти "особые парадные случаи".
— Иди. Я все равно не смогу маршировать даже до стенки.
— Еще как сможешь, — Фред скинул руку Артура и пихнул его в плечи, чтобы повернуть. — Пойдет тебе на пользу. Чуток усилия.
Артур застонал и попытался развернуться снова к койкам, но Фред снова толкнул его вперед.
— Ну ладно, — уступил Артур. Он потряс головой, чтобы прочистить ее. — Пошли. Левой, быстрый марш!
Артур в этот раз сумел скомандовать вовремя, и они остановились как положено. Покрутив головами в тревожном ожидании появления вездесущего сержанта, они принялись изучать листы с расписанием на доске.