Бросив презрительный взгляд на простенькую обстановку комнаты, на фотографии, развешанные по стенам, малоприятный гость без церемоний заявил:
— Ваша дочь скрывается от меня. Придется ее наказать!
— Да ну? — прищурился Василич, расслабив туго завязанный Серегой галстук.
— Что ж она, преступница какая, чтобы скрываться от вас, молодой человек? — забеспокоилась Галина.
— Она-то, — парень ухмыльнулся, — крутая она у вас бабочка, сечете? Все постели облазила, вы-то хоть в курсе или как?
— Это серьезное обвинение, — с беспокойством поглядывая на Галину, пробормотал майор. — Ты, Галочка, не волнуйся, — увидев, как женщина побледнела, попытался он ее успокоить. И, подвинув незнакомцу стул, решительно заявил: — Ну-ка, садись, молодой человек, потолкуем. Это ведь голословное обвинение, его нужно доказать!
— Я не сидеть тут с вами пришел, а дело делать! — Парень вытянул вперед указательный палец, словно угрожая престарелым родителям. — Вы, папаша, тут из себя святого не изображайте, в курсе, наверное, раз ее прикрываете. Сказала, что должна прийти. Где же она?
— Да ты так не переживай, что разбушевался? Мы, если правду говоришь, приструним дочку! А, мамаша? — Он подмигнул Галине, чтобы приободрить, но та, оцепенев от приближения очередной беды, вжалась в кресло. В глазах у нее стоял неподдельный ужас, и, если бы не опора Василича, она, столько пережившая за последнее время, наверное, сошла бы с ума.
— Значит, так, — продолжал бесноваться гость, — если я ее не дождусь, скажите вашей дочери, что кассета с ее кувырканиями у меня лично. И еще, кстати, вы доказательства просили, вот передайте новые фотографии, я их оставлю. — Гость достал из кожаного портмоне несколько цветных снимков. — А ей сообщите, что она под неусыпным оком, что ее «ведут», понимаете?
— Это Лизонька и ее шеф, — быстро взглянув, бросилась на защиту племянницы Галина.
— Это ее любовник, — поправил Галину молодой человек, — Любомирский Геннадий Александрович. — Галина побледнела. — Так-то вот, мамаша, — и, посмотрев на невозмутимого Василича, добавил: — С папашей. А кассета с их постельными сценами у меня. — Гость похлопал себя по внутреннему карману куртки. — Если она не отзовется, то порняга эта, — он еще раз дотронулся до кармана, — отправится куда надо.
— В фотографиях ничего особенного, — с облегчением проговорил Василич, — дочка с двумя сотрудниками решает деловые вопросы.
— В баре?
— Сейчас, молодой человек, вопросы решаются где угодно, — поучительно изрек Василич.
— Тогда эта кассета вам тоже может показаться деловой, — с иронией заметил парень, — ведь вопросы с шефом надо решать не только на работе, но и в постельке!
— Так вы ей хотите вернуть эту кассету? — стараясь уловить проблему, поинтересовался Василич.
— А как же! — заявил с иронией незнакомец. — Я ей по телефону об этом твержу, а она от меня линяет.
— Вы, наверное, много денег за нее попросите? — ужаснулась Галина.
— Мамаша, я похож на человека, которому нужны деньги? — в словах незнакомца слышалось столько презрения, что Василич едва сдержался, чтобы не врезать наглецу.
— А что, что вам нужно? — прошептала Галина, и в глазах ее появился страх.
— Кассета-то, может, и не подлинная, фальшивка, а-а? — прикинулся Василич.
— Обижаешь, папаша, я так не работаю. Специально принес, чтобы она убедилась. Оригинал! Ваша дочь должна его узнать. Названьице видишь, ее рукой написано. — Василич, протянул руку к кассете. — Спокойно, папаша, — парень ребром ладони ударил Василича по руке, — грабли не протягивай. — И, предостерегая, добавил: — Копии на всякий случай тоже имеются.
Длинный звонок в дверь словно окатил всех холодной водой.
— Лизонька пришла, — напряженно выдавила Галина.
— Ну наконец блудница явилась, — оживился парень.
— Сейчас во всем и разберемся, — проворчал Василич, направляясь в прихожую.
Оттуда послышался мужской голос.
— Не она, — покачала головой Галина.
Сердце больно заколотилось, будто собираясь выпрыгнуть на раскрытый альбом, на детские фотографии Лизоньки. Такого позора она больше не вынесет. То, что увидела бедная женщина в ту ночь, и то, что никогда больше не обсуждалось с племянницей, о чем она желала забыть, как о страшном сне, всплывало снова. Мысли, поначалу путавшиеся в ее голове, теперь приобрели четкие формы: этот развязный парень, сидевший перед ними, своей кассетой собирался шантажировать Лизу — всю их семью, а также, конечно же, семью Любомирских: Геннадия и ее любимую подругу Натку.
— Буду ждать, пока не придет, хоть до завтра, — угрожающе изменил свое решение Лобов, развалившись на диване.
У Галины закружилась голова.
— Вот, познакомься, Галочка, — как сквозь вату послышался голос Василича, — я тебе про него рассказывал, это и есть Сергей Селезнев.
В комнату за Василичем ввалился огромный голубоглазый верзила. Серега оказался, как говорится, косая сажень в плечах. Форма милицейского лейтенанта просто лопалась на его широкой груди.
— Прибыл в ваше распоряжение, — пошутил Серега и, прихватив Лобова за ворот, легко стряхнул с дивана.
— Что это еще за спектакль? Кто это? — взвизгнул непрошеный гость, от неожиданности выронив кассету на пол.
Василич полуботинком крепко прижал ее к полу.
18
Лиза потянулась в широченной постели и открыла глаза. Роскошные гостевые апартаменты самого господина Полянского впечатляли. Он лично разместил здесь Лизу с Никитой.
Башня отеля уходила в поднебесье. На ней располагалась вертолетная площадка.
Обозрев Лас-Вегас с воздуха, Лиза в сопровождении Якуба приземлилась на крыше отеля. Кабина лифта, прозрачная настолько, что если ненароком взглянуть вниз, то облака оказывались под ногами, в мгновение домчала их до нужной точки. Не успев испугаться, Лиза очутилась в огромном стеклянном зале, напоминающем аквариум в поднебесье.
Несмотря на то, что в Лас-Вегасе жарило солнце, здесь, в этом номере, напоминающем кадры из фантастического фильма, было прохладно. Мощные кондиционеры имитировали легкий бриз. Через широкие окна открывался великолепный вид: внизу раскинулся город Лизиной мечты.
В центре круговых апартаментов, повторяя форму помещения, стояло круглое ложе. Напротив, на мраморном возвышении бурлила ванна, ее можно было бы назвать маленьким бассейном, выложенным изразцами в бирюзово-голубых тонах.
«Ванна в спальне — это очень экзотично», — Лиза зажмурилась от удовольствия. Сейчас она прыгнет в душистую пену и закажет в номер… Чего бы такого хотелось? Булочку и кофе, а потом…
Она приподнялась на локтях, чтобы заглянуть в кабинет, соединяющийся с круглой спальней. Там с раннего утра трудился за компьютером Никита. Первые пробные передачи уже принесли ему успех. И ей. Можно сказать, она стала виртуальной звездой Лас-Вегаса.
Лиза нажала пульт и собственной персоной появилась на огромном экране. То есть это был ее компьютерный образ, чуть подправленный, измененный, но узнаваемый. Она держала золотой ключ, открывающий ворота в игорный рай, — «Ключи от Лас-Вегаса».
Отхлебнув ароматный кофе и растянувшись на постели, она с удовольствием наслаждалась собственной персоной: своими движениями, походкой, улыбкой.
— Добро пожаловать в мир развлечений, дамы и господа! Отныне я постараюсь, чтобы ваше пребывание здесь принесло вам успех! — на прекрасном английском языке вещала ведущая. — Давайте знакомиться! Меня зовут, а впрочем, придумайте сами мне имя и позвоните прямо сейчас.
Нарядный утренний туалет из дорогих кружев обтягивал хрупкие плечики компьютерной дивы, ее бедра и грудь. Она грациозно выгнула стан, словно пантера, отставив круглую соблазнительную попку.
— Девушка-секси! — довольный своей работой, Никита оторвался от компьютера и присел на край постели. Машинально схватив пышную булочку с подноса, он кинул ее в рот и, уставившись на экран, начал жевать. Лиза не успела заметить, как и серебряный молочник со сливками оказался пуст.