Перестал играть в корриду. И лето тоскливо увяло как перезревшая тыква.
Друзья уехали учиться на дождевальщиков. Тодя на "Волжанках" работать хочет, а Ваха "Фрегаты" выбрал. Орошать землю будут. Нужное дело в засушливой земле.
Тит рисовальщиком пошёл в художественное училище записываться, привёз комиссий всё стадо нарисованных телят.
Экзаменационные ПАДАЛи на рисунки смотрят, вопрос ставят: какой язык кроме телячьего знает телятник.
- Язык у нас один, русский - отвечает пастух, - я рисовать хочу.
- Русский все знают, ты европу нам давай: английский, французский, немецкий, испанский - наконец.
- Испанию я люблю, там коррида есть - сказал колхозный тореадор. Могу любую инсценировку боя быков нарисовать.
- Ты не умничай, слушай, что комиссия хочет, - прикрикнула главная комиссионная ПАДАЛЬ. - Французский знаешь?
Тит смотрел на оплывшее лицо, которое не вырастило в жизни даже одной просяной метелки, а уверенным стояло, насыщенным живёт по земле мировое лицо.
- Французы самого русского поэта убили, а убийцу их писатели уже два века славят. Если бы русский офицер их Дюма застрелил, наши бы ПАДАЛИ ещё триста лет выли.
- ...Ну, тогда немецкий надо было выучить.
- Не хочу, они двадцать миллионов наших людей в овинах сожгли.
- Значит, на английский записывайся, весь мир знать будешь.
- Англичане в Индий над Ганди издевались, а до того всех индейцев умерщвлению подвергли. Негров рабами сделали. Незаконное государство содержат. Опасно с ними связываться. Я могу это на картинке показать.
Рисовать умею и телят пасти выучился...
Члены комиссий передают друг другу альбом, напряжение телячьих мышц исходило из бумаги, горячая кровь в жилах борющихся бычков обжигает им пальцы, сокращающиеся мускулы дрожь из растерянных рук извлекают, не удерживают, роняют экзаменаторы рисунки на пол.
Приёмная комиссия посовещалась и заключила: что мальчик достаточно глуп, не владеет языками, путано изъясняется только на одном наречии, отстаёт в умственном развитии, артиста из него не выйдет.
Написали: Быть зачисленным в Художественное училище не может. Не знающий мировые языки неспособен красиво рисовать!
- Иди коров дальше пиши, - сказали ПАДАЛи в один голос, - у всех глаза похожи на юбилейные рубли, а ум с выползшими рогами сходен.
И хочется заплакать, да нельзя, главенствующая в комиссий вертит во рту слова косноязычные, и само наступающее время тоже сердито смотрит.
Тита с одобрением в животноводство вернули, послали выпасать яловое стадо в летнем лагере фермы, исхудалого норовистого коня Горчака закрепили за ним.
Тореадором ты не получился, ковбоем будешь - сказал ветврач.
Титу же никогда не хотелось коровьим мальчиком быть, желал красным командиром сделаться. Он вместо седла фуфайку коню подвязал, кузнецы из стёртой рессоры сделали ему боевую саблю, ножнами - полый стебель из подсолнечника висел, яловое стадо - в армию превратилось. Горчак на спелой кукурузе оправился. Летит в атаку красный командир, рубит головы колючим бодякам, срезает каски созревших подсолнухов, метель образуется от его наступательных атак.
А вечерами, после вечерней школы приходила к нему Фрамуза. Они у трухлявого пня, жгли долгий ночной огонь, выпекали молочные початки кукурузы, и резали созревшие дыни.
Краска недосягаемо ярко горела на слившемся с пламенем полотне. Одно воссоединение убегает, другое сближается. Тит из пламени костра рисовал танец красного кавалериста и тень раздетой одичалой девчонки восседающей на непобедимом красном быке.
... И снова краска сливается с пламенем на картине. Воссевшая на огненном быке голая девчонка соединяется с горящей тенью художника. Тени играют. Осиротелая ночь незаметно тает...
Такое вот их сказание. Ничего я тут ни привнёс, не сумел.
Подними ты рисунок, - ... если захочешь.