– Куда это он так понёсся? – провожая взглядом петляющую в беге росомаху, спросил подошедший олень.
– Откусил руку одному из рабочих, когда тот хотел поймать Валерку, как мышь, на кусок сыра. И теперь остальные объявили на него настоящую охоту. Сейчас, наверное, решают, кто первым будет носить шубу из меха росомахи.
– Понятно. Не может наш охламон без приключений прожить. Так и тянется к острым ощущениям. И куда он побежал?
– Не знаю… Сказал, что хочет спрятаться за территорией посёлка и отсидеться там, пока народ не успокоится. Ты, Колька, пожалуйста, через какое-то время сходи за ворота, типа гуляешь. Тебя здешние обитатели полюбили, думаю, что препятствовать не будут. Просто дай себя подольше погладить да лизни пару небритых морд, чтобы охранники совсем размякли. А как выйдешь за периметр, постарайся отыскать Валерку. Хоть он и вооружён когтями и зубами, но мне всё равно неспокойно.
– Хорошо. Чую, что через часик снова метель начнётся. Строительные работы остановят, и народ по домам попрячется. Вертолеты летать не будут. Вот я под это дело и сбегаю к Валерке. Надеюсь, что смогу его разыскать или он сам меня учует и прибежит.
– Хорошая мысль: как соберёшься, ты мне помычи – я еды какой-нибудь соберу. Кстати, как ты с Гунтасом поговорил?
– Никак. Нет больше нашего пелина.
Серёжка от неожиданности открыл рот, который тут же наполнился падающими снежинками:
– Кааак, тыыы, яяяя… – лепетал мальчик с округлившимися глазами.
– Ты чего, Серёга? – не понял олень. – Я имел в виду, что транспортный работник снова куда-то сделал ноги. Переместился, стало быть. Камера пустая. Охранники спят мертвецким сном. А может, и не спят, а того самого… Ты же знаешь, у этого лиллипута сумка всегда набита разными магическими прибамбасами.
– Ну ты, Колька, меня и напугал. Аж сердце в пятки прыгнуло. Я подумал, что Финбахен со злости прибил пелина. Хотя умом понимаю, что это нереально, но всё равно страшно. А насчёт магии ты не прав – сумка-то его здесь в доме осталась.
– Эй вы, школота, хватит меня там за глаза обсуждать! – неожиданно раздался тихий и до боли знакомый голос из-за угла здания.
Серёжка с Колькой обернулись и увидели прячущийся в промежутке между домиками меховой комок. Жилетка, трансформировавшаяся в шубу, почти полностью скрывала маленького пелина. Тем не менее Гунтас отчего-то не мог устоять на одном месте, а нервно пританцовывал, прыгая с ноги на ногу.
– Чего вылупились? Давайте, соображайте быстрее, пока я здесь не околел. Не видите, что ли, что я без обуви в снегу стою.
Только тут ребята заметили, как из-под пушистой полы на долю секунды вылезает то голая пятка, то покрасневшая от мороза ступня.
– Колька, прикрой нас, а я проведу Гунтаса в дом, – попросил Серёжка и побежал открывать входную дверь, одновременно с этим погасив светильник над ней.
Олень послушно подошёл поближе к месту, где прятался беглец, и подождал, пока тот укроется за его большим боком. После этого медленно направился в сторону крыльца, так, чтобы идущий с ним вровень Гунтас оставался незамеченным со стороны улицы.
Очевидно, Тофточка понимала своего хозяина без слов и приходила ему на помощь даже тогда, когда пелин об этом не успевал попросить. Она мгновенно, на манер хамелеона, приняла цвет оленьей шкуры и стала практически незаметной со стороны.
Даже Серёжка не сразу понял, где именно прячется транспортный работник, и немного опешил, когда тот вынырнул из-под Кольки, как только олень дошёл до крыльца.
Мальчик с пелином живо забежали в дом и закрыли дверь. Гунтас схватил с вешалки чью-то куртку, оставленную прежними жильцами, забрался на диван и укутал свои замёрзшие ноги.
– Принеси, пожалуйста, горячего чаю. И сахару ложек пять положи – что-то я продрог не по-детски, – попросил он немного погодя.
– Как скажешь, могу ещё еды разогреть. У нас в холодильнике куча всяких консервов: тушёнку будешь?
– Ничего не надо. Я больше в вашем диком измерении крошки в рот не возьму. Вы, лысаки, не просто дикари, вы – безумные дикари. Это надо же учудить такое: посадить пелина в тюрьму на Северном полюсе да ещё оставить его без обуви, чтобы он не сбежал. Да за одно это ваш мир можно спокойно стереть с лица планеты и через какой-нибудь миллион лет заселить более достойными существами!
Серёжке стало искренне жаль маленького человечка, который, не обладай он неограниченным доступом к энергии, мог реально замёрзнуть и остаться без ног.