— Никто из похитителей не выжил? — мрачно спросила я.
— Одному удалось. Павел Котов сейчас в реанимации. Врачи говорят, будет жить. Остальным не повезло.
— Понятно, спасибо. Про то, что я была на складе, кому-нибудь известно?
— Вроде, нет. Ни о какой женщине никто не упоминал.
— Отлично. Что еще есть на Савельева?
— Парень родом из маленького городка в далекой провинции. Родители все еще живут там. Оттуда призвался в армию, остался на контракт. Прошел несколько горячих точек. Шесть лет назад вернулся и зацепился в нашем городе. В этой охранной фирме работает два года. Был женат, сейчас в разводе. Сыну три года, живет с матерью. Характеризуют парня нормально. Вменяемый, с головой дружит. Себе на уме, но без особых претензий.
— Ясно. Значит, подвохов ждать не стоит, — констатировала я и спросила: — Как отец связан с этой конторой? Работал у них?
— Здесь странности. В штате он не числится, но в офисе его видели. Скорее всего, выполнял особые поручения. Те, что через бухгалтерию не проведешь.
— Что у них случилось? Почему стали искать отца?
— В одном из небольших банков, который они обслуживали — "ИнтерФинанс" — несколько недель назад обнесли хранилище. Вскрыли все ячейки. Концов пока не нашли. Думаю, с этим связано.
— Примерно такое и предполагала, — вздохнула я. Наконец, хоть что-то начало проясняться. — А по поводу нападавших на склад, где меня держали, есть что-нибудь? Кто-то имеет к «Сфинксу» серьезные претензии?
— Здесь нужно больше времени. Пока информации у меня нет, — ответил Матвей.
— Хорошо. Спасибо за помощь!
Он отключился, а я положила телефон на стол и задумалась. Но уже через несколько минут услышала голос Влада:
— Эй, где ты там? Я пить хочу!
Вздохнув, поднялась с кровати и отправилась на кухню. Налила в стакан воды и принесла в гостиную. Влад полусидел на диване, приподняв повыше подушку. Взял из моих рук стакан и быстро его осушил. Я помолчала немного, собираясь с мыслями, потом сказала:
— Павел Котов в реанимации. Врачи говорят, будет жить. Остальным повезло меньше...
Влад резко вскинул на меня глаза и облегченно выдохнул.
— Спасибо, что сказала. Рад за Пашку! Олега со Стасом жаль...
— Кто-нибудь еще, кроме вас четверых, знал обо мне?
— Нет, Олег не хотел больше никого привлекать к делу.
— Это хорошо. Когда твой друг очнется, вряд ли расскажет следователям о похищении. Иначе повесит на себя статью. Кстати, я на вас заявлять не собираюсь, можешь не беспокоиться. А своим тебе лучше сказать, что сам уехал со склада. Очнулся, пока убийцы приканчивали остальных, забрался в фургон и скрылся.
Влад хмуро смотрел на меня и молчал. Я отвернулась и шагнула к двери, а он меня остановил:
— Подожди, не уходи. Поговори со мной. Я тут от скуки с ума сойду.
— Может, хочешь пообедать?
— Пока не хочу. Лучше посиди здесь.
Я пожала плечами, опустилась в полюбившееся мне кресло и уточнила:
— О чем будем говорить?
Он задумчиво взглянул на меня и спросил:
— Фамилию Пашки ты уже знаешь. Значит, мою тоже?
— Не только фамилию, но и краткую биографию. Могу пересказать.
— Не стоит, — вздохнул Влад. — А про своего отца?
— В штате фирмы он не числился, но на вас работал, — спокойно ответила я. — А еще знаю про ограбление в банке, который вы обслуживали.
— Неплохие у тебя источники, — заметил мой пленник. И вдруг попросил: — Расскажи мне про отца. Это ведь не секретная информация? Почему ты его ненавидишь?
— Потому что эпилептические припадки не сильно способствуют любви.
— Разве это не выдумка? Я думал, сказочка про припадки была исключительно для нас.
— Если бы это было просто сказкой… — тихо пробормотала я и задумалась. Глядя в пол, вспоминала совет психолога не закрываться в себе, делиться своей историей с людьми. До сих пор мне так и не удалось воспользоваться этим советом, но почему бы не попробовать сейчас? Мы с Владом скоро разбежимся в разные стороны и вряд ли когда-нибудь еще пересечемся. Как случайные попутчики в дальней поездке. Поколебавшись несколько секунд, я все-таки решилась, подняла на него глаза и ответила на вопрос:
— В детстве у меня действительно были припадки. Ладно, чтобы стало понятно, лучше рассказать с начала. Отец вернулся домой со всех своих войн, когда мне было десять лет. А через год умерла мама, и мы остались с ним вдвоем. С тех пор моя, не скажу, что очень счастливая, но все же спокойная и размеренная, жизнь полностью изменилась. Как думаешь, что будет, если отдать ребенка в полную власть человеку с искореженной психикой? Я тебе отвечу: ничего хорошего! Отец так и не смог оставить войну за спиной. Вот только в десять лет я не понимала, что у него посттравматический синдром, и верила всем его словам. А он постоянно твердил, что наша мирная жизнь может рухнуть в один момент. И готовил меня к выживанию. Фактически превратил в новобранца и стал обучать. Бег, отжимания, холодные обливания, подъемы в пять утра. Он совершенно не делал скидку на то, что я ребенок, девчонка. А еще отец обожал тренировки на местности. И если ты думаешь, что это были просто походы в лес, типа бойскаутов, глубоко заблуждаешься. Да, в лес мы тоже ходили. Например, однажды он завел меня подальше и просто исчез. И не на пару часов, а на целых два дня. Сначала я все ждала, что он вот-вот вернется. А потом поняла, что придется выживать самой. Только рюкзак с едой он тоже забрал. Я же не догадывалась, что отец наблюдает за мной. Думала, с ним что-то случилось. Еще и ногу неудачно подвернула. В общем, тогда я с большим трудом справилась, но это не могло не отразиться на моей психике. Мне потом долго снились кошмары. А еще я поняла, что нельзя никому доверять, даже близким. Особенно близким. Потому что от других и так ничего не ждешь, а родным веришь.