Страховая компания снимала помещение на Пушечной улице, тогда Софийке, и давно хотела построить собственный дом, но не находила подходящего места, пока не подвернулся участок на углу с Рождественкой, который товарищество купило в 1909 году у Ольги Туркестановой – княгиня владела еще двумя соседними домами на Софийке, где работал легендарный ресторан «Альпийская роза», а рядом гостиница с таким же названием. Любопытно, что компания пригласила Виктора Величкина – архитектор начинал карьеру у конкурентов, в страховом обществе «Россия».
На первом и втором этажах нового дома разместилась московская контора «Саламандры», верхние этажи заняла фешенебельная гостиница на сто тридцать номеров. «Не только доступный по цене, но прямо дешевый, этот отель по комфорту не уступает самым дорогим, так как во всех номерах устраивается телефон, в стенах будут вделаны несгораемые шкафы, и на каждые два номера имеется ванна», – писала газета «Московский листок». Гостиницу открыли 30 марта 1913 года в дни празднования 300-летия Дома Романовых, первые постояльцы приехали в Москву на юбилейные торжества. Гости попадали в отель через вход на Рождественке, которым пользовались и посетители конторы, а другая дверь, на Софийке, вела в венское кафе на первом этаже – оно превратилось в ресторан в советское время и остается им по сей день.
Историки выдвигают несколько версий, почему гостиница и кофейня получили название «Савой». Возможно, в честь блистательного лондонского отеля – тут мы сразу представляем усмешку Ирмы Дункан! Вполне вероятно, что название связывали с Савойей, исторической областью на юго-востоке Франции, – оно символизировало роскошь и богатство савойских герцогов или напоминало о Савойских Альпах и отсылало к «Альпийской розе». Такой реверанс соседу делали неспроста – ресторан и гостиницу «Альпийская роза» содержало одноименное акционерное общество, которое как раз управляло отелем и кафе «Савой». Общество учредил предприниматель Александр Михайлов.
Иногда рассказывают, будто гостиницу сначала назвали «Берлином», ведь рядом находился Немецкий клуб. В Первую мировую войну ее якобы переименовали из-за антигерманских настроений, но это не так – «Савой» путают с другим отелем на Рождественке, в доме № 12. Там существовала гостиница «Берлин» с рестораном, получившая название «Париж-Англия» в 1914 году. Не «Берлин» стал «Савоем», а наоборот. В 1958 году «Савой» превратили в «Берлин» – в знак дружбы с ГДР. Почти через тридцать лет отель закрыли на реконструкцию, после чего вернули прежнее имя.
Кафе «Савой» на первом этаже отделывал гражданский инженер Павел Висневский – архитектор переехал в Москву из Петербурга в начале XX века восстанавливать гостиницу «Метрополь» после пожара и позже открыл строительную контору на Большой Дмитровке. Интерьерами «Савоя» Висневский занимался одновременно с перестройкой ресторана «Альпийская роза». Гражданский инженер привлек талантливого художника Августа Томашки – мастер работал с такими популярными архитекторами, как Петр Бойцов, Франц Шехтель, Роман Клейн, оформлял богатые московские особняки, в том числе дом Николая Игумнова на Большой Якиманке и дом Сергея Берга в Денежном переулке. Эти здания занимают посольства Франции и Италии – туда мы не попадем, зато сможем увидеть росписи живописца в «Савое».
Давайте откроем дверь на Пушечной и пройдем в залы бывшего венского кафе, созданного по образцу лучших австрийских кофеен. Потолок усыпает изящная позолоченная лепнина в духе рококо – она обвивает зеркала и живописные вставки, сползает на стены, изгибаясь, будто гребни морской волны. В зеркалах отражаются столики с белыми скатертями и мраморный фонтан в центре зала, вероятно, появившийся в советские годы. В то время вокруг фонтана в бассейне плескались карпы и караси. Посетители выбирали рыбу – ее запекали в сметане и подавали на блюде, или варили уху, которую приносили в мельхиоровой миске.
В следующем зале на живописном плафоне резвятся купидончики – нежатся на облаках, вдыхают аромат роз и готовят стрелы. Словно цветочный вихрь, крылатых младенцев окружает лепнина, юные богини с гирляндами на шее держат вазы, кружась в танце. Над зеркалом и дверью, в медальонах, поджимают хвост знакомые саламандры. Ящерицы будто почувствовали опасность – расставили лапы, настороженно повернули головы, приготовились скрыться среди листьев и цветов, но так и не сдвинулись с места. Символы дома, они не могут убежать и больше ста лет берегут «Савой» от огня и других несчастий.