— А откуда вы это знаете? Только не говорите, что в Одессе на привозе такие есть у всех.
— Ах, боже мой, тут все так кошерно упаковано, и всё написано по-английски на упаковке! А эти чудесные пистолеты FN… Смотрите — сумочка, в сумочке пистолет, глушитель и три пятнадцатизарядных магазина. Причем все это аж сорок пятого калибру! Да, не пучьте глаза. Пятнадцать патронов диаметром одиннадцать и сорок три миллиметра. И все это чудом умещается в рукоятке, которая при этом еще и не очень широкая. Боже мой, сколько добра!
— А вот это что?
— А это и вовсе интересная штука. — Шиберман достал из небольшого кейса маленький, с мобильник размером, пульт и пригоршню матово блестящих цилиндров. — Двадцатиканальный радиовзрывной пульт и приемники-детонаторы. Причем, это шикарные английские усиленные детонаторы! С тридцатиграммовой навеской тэна. Таким можно работать с любой взрывчаткой. И самодельной, и выплавляемой из боеприпасов.
— Дядьки, Хамстер сказал, что сам подежурит. Можно я с вами?
— А Дон где?
— А он в сарае мины нашел. Обезвреживает.
— Заняться ему нечем…
— А можно я этот пистолет себе возьму? — Петька вытащил из коробки маленький пистолет.
— Одобряю ваш выбор, юноша! Бразильский Таурус, калибром 6.35… Как у той девочки на мотоцикле.
— Это судьба… — Улыбнулся Петька.
Глава 54
Как фанеры над Парижем
Даже не передать словами, сколько «всячины» нами было обнаружено в подземном убежище! Помимо оружия и боеприпасов было обнаружено изрядное количество мин и взрывчатки Composition C-4 (Петька окрестил ее «взрывачка» по аналогу с взрывчаткой и жвачкой). Были в схроне медикаменты, различная электроника, продукты и куча шпионского хлама. Самым ценным приобретением, естественно, оказались еще два «ключа от неба». Полдня Шибер скрипел авторучкой на обороте вражеской агитационной листовки, составляя примерный список «пользы». Взвесить «всячину» не было никакой возможности, но, по самым скромным прикидкам, общий вес доходил до тонны. Естественно, встал вопрос «а как это все переправлять?», ибо перетащить сокровища через забитый МКАД на руках, потом через нагромождение машин и бетонные отбойники, да ещё и всего в четыре пары рук, не представлялось возможным. Хамстер, пошарив в округе, раздобыл грузовую «Газель» с полностью выбитыми стеклами, но на относительном ходу.
— На «относительном» — это как? — Уточнил Дон.
— Сцепление барахлит. До МКАД я ее докачу и даже груза тонны полторы она потянет, но потом придется бросить.
— А я вон чего нашел, — Петька притащил светло-жёлтый прорезиненный мешок, литров на сто.
— Рouch, — чихнув сказал Шиберман. — Мешок для дипломатический для почты. У нас «вализой» называют. А это, скорее всего, польский. Через Европу, б-барахло свое тащили, супостаты.
— Ба-бах-рахло! — Засмеялся Проказа. — Это я на чердаке нашел.
— Много там таких?
— Да куча целая!
— Пакуем все в них, — решил Дон. — Удобней тары все равно не найдем. Только мешки осматривайте на предмет «маяков»…
Мы принялись таскать наверх «всячину». Шиберман не только активно помогал, но и умудрился пронумеровать мешки, а до кучи — составить подробную опись на каждый. Когда весь первый этаж был заставлен, Валера пригнал скрипучую «Газель» и мы принялись грузить мешки. Употели изрядно и решили отдохнуть, а я поднялся с Петькой на чердак за новой порцией.
— Ты не таскай их по лестнице, — сказал я Петьке. — Давай я окно открою и побросаю, а ты беги на улицу, подбирай и в дом заноси.
И как-то совершенно на автомате я принялся выбрасывать мешки в окно, следя лишь за тем, чтоб они не улетали далеко от крыльца.
— Дядька Макс, ты чего хорошими вещами бросаешься? — Крикнул с улицы Петька. — Гляди какой рюкзак хороший! Я себе возьму.
Я выглянул в окно: Петька, стоя на крыльце, примерял небольшой рюкзак песочного цвета. И как я его с мешком перепутал? Хотя, по цвету похоже.
Пошарив глазами по чердаку, поглядел под ноги — у стены стояло еще три таких же рюкзака. Тяжелые. Я взял один в руки: сразу бросилась в глаза надпись на английском: «Внимание! Не открывать клапан наполнения, не застегнув подвесную систему. Средство эвакуации».
— Петька! Брось рюкзак немедленно! — Предчувствуя недоброе, завопил я.