— И кто их этому научит? — сказала девушка раздражённо. — Уж не ты ли? Что ты знаешь о любви? Твоя любовь к Богу не может быть настоящей. Поверь, она Ему не нужна. Все Его желания сводятся к тому, чтобы его не беспокоили по пустякам. Любовь нужна только тебе. Ты любишь, а значит, получаешь удовольствие. Но что такое любовь к Богу по сравнению с любовью к женщине? Пустая трата времени. Как можно любить то, к чему нельзя прикоснуться? Возьми мою руку.
Девушка поднесла кисть с тонкими изящными пальцами прямо к глазам мужчины. Рукав туники скользнул вниз, обнажив почти всю руку до плеча. Мужчина взял протянутую ладонь и положил на свою.
— Ты чувствуешь настоящее женское тепло? — продолжала она с жаром. — Что может сравниться с этим ощущением? Кто заслужил любовь женщины, тот покорил мир. А хочешь, я стану для тебя сотнями, тысячами женщин — всеми женщинами этого мира?
Солнце уходило за горизонт, а Хамсин продолжал слушать странный, непонятный разговор. До этого ему казалось, что нет на земле силы, способной сравниться с ним в могуществе. Но теперь странное слово «любовь» завладело его мыслями. Ему не было страшно, скорее наоборот, он желал найти её на своём пути, чтобы познакомиться поближе. Только сейчас он стал понимать, как одинок.
— Уже совсем темно, — сказал мужчина, отпуская руку спутницы. — Какая красивая, древняя ночь! В этих краях быстро темнеет. Мне иногда кажется, что солнце слишком сильно не любит эту землю. Оно старается убить всё живое, чтобы осталась одна выжженная чистота. Только ночь даёт маленькую передышку земле и людям. Видишь, тьма тоже бывает полезной?
— Потому что она идеальна, — усмехнулась девушка. — Это лучшее из Его творений. Только во мраке, погружённом в абсолютную тишину, может родиться что-то стоящее.
— Во мраке может родиться только зло. — устало произнёс мужчина. — Добро возникает из света и любви ко всему живому.
— Эта любовь, рабом которой ты себя объявляешь, всё то же зло, дающее надежду на спасение людям, чьи жизни им не принадлежат. Не стоит обманываться. Их участь решена. Прими естественный порядок вещей. Добро для них должно твориться огнём и мечом. В этом их спасение.
— Я попытаюсь. Найдётся немало людей, которые пойдут за мной. Они будут верить в меня по-настоящему, без оглядки. Их вера перевернёт мир и вселит надежду в души всего человечества.
— Что ж, ты сам выбрал этот путь. Но знай, что твоим именем будет твориться зло. Во имя тебя прольётся столько крови, что ей можно будет наполнить море. Появятся лжепророки, которые ради власти извратят всё, чему ты учил. О тебе напишут книги, и будут они прекрасны и тверды в убеждении. Но недолго. Найдутся мудрецы, свято верящие в свою непогрешимость, и перепишут всё до неузнаваемости. Поколению за поколением будет внушаться мысль о каре Божьей. Тобой будут пугать, чтобы держать в покорности. И в один прекрасный момент ты, услышав истово молящегося человека, подойдёшь к нему, протянешь руки, а он прогонит тебя, как назойливую муху.
— И всё же я попытаюсь.
Утро выдалось на редкость ясным. Пробивающийся рассвет приподнимал покрывало ночи, медленно гася звёзды и сводя на нет старания уличных фонарей. Ещё недавно казавшиеся зыбкими предметы приобретали отчётливые формы, а звуки просыпающегося города неистово рвались на свободу. В такое время приходит чувство смирения перед возрождающимся миром. Ещё ничего не началось, но пружина бытия уже раскручивается. С каждым витком она усиливает ход, разгоняя время и кидая людей в бурлящий поток жизни.
Я стоял у окна и пил утренний кофе. Опять мне приснился сон, пугающий реалистичностью. Только необычным положением моего нынешнего состояния можно было объяснить странное поведение подсознания. Что-то важное открывалось мне таким образом. Но что? Ответов у меня не было. И игнорировать очевидные знаки я не мог. Может, со временем придёт понимание? А пока я старался в деталях запомнить то, что увидел. Хотя такое вряд ли можно забыть.
Родной университет встретил меня радушно. Охранник на входе весело козырнул и пропустил через турникет. Коллеги поинтересовались моим здоровьем, частично вспомнили, как протекали их болезни. Потом все живенько разбежались по делам. Я вышел в коридор и там столкнулся с нашей лаборанткой Зиночкой. Милая девушка, а главное, в её голове всегда есть ответы на любые вопросы. Как в такой маленькой и, по большому счёту, бестолковой головке помещалось такое большое количество ненужной информации? Однако порой из неё можно было выудить и что-то полезное.