— Надеюсь, это не понадобиться, — Солак еще раз поклонился. — Благодарю. Побеждай или умри!
— И вас не оставят ваши покровители. Побудьте в городе. Утром пришлю вам известие о здоровье виленвийца.
— Как прикажете.
Огненнолисый еще раз поклонился и отбыл своим делам. Ила вздохнула и занялась привычным делом, помощью раненому. Она терпеливо дождалась, пока его перенесут в зеленую гостиную. Отправила помощника за водой и инструментами, осмотрела раненого. Нет. Врата Вечности ему не грозят. Хотя… Он без сознания, потерял много крови. Рана на плече почти царапина, зашить да и только, на животе так себе, но тоже ничего серьезного, а на бедре рана Иле не понравились. Она еще раз тяжело вздохнула, закатала рукава, обнажая руки: правую с ощетинившимся зверем и левую всю в огромных ярко-розовых шрамах.
Несколько минут спустя, она вовсю колдовала над Ладином. Разум ее был холоден, руки точны, а глаза не пропускали ни одну мелочь. Сколько таких, как Ладин прошло через ее руки? Она не помнила, и не хотела вспоминать. Только иногда те, борьбу за жизнь которых она проиграла, давали знать о себе безотчетным страхом ошибиться или поспешить, но это были лишь мгновения, а все остальное время она не сомневалась ни в одном своем действии.
Она сталкивалась с недугами с детства. Мать занималась врачеванием, а Ила лишь оказалась достойной ее ученицей. Способной, прилежной и постоянно совершенствующейся. После смерти матери у Илы были и другие наставники, и сейчас она совершенно точно знала, лучше врача в Кране просто нет. Из каждой войны, из каждой эпидемии и просто мелких напастей сестра конунга выносила свой маленький урок. Никого из своих пациентов она не отдавала просто так, каждого из почивших, смерти надо было выцарапывать из последних сил.
Она уже почти закончила с Ладином, когда в гостиную зашел мужчина с изображением волка, воющего на луну, на правой руке. Он сообщил, что начали привозить раненых, их много и дороги каждые руки. Ила только кивнула в ответ и пообещала прийти немедля. Мужчина ушел, уводя за собой ее помощника. Женщина еще раз внимательно осмотрела раны подопечного, накрыла его простыней и, поручив его опытному слуге, побрела в госпиталь. Перед тем, как выйти из замка она остановилась раскатать рукава. Все, конечно, в курсе той истории с торейцами, но не нужно лишний раз напоминать о своих изъянах.
На этот раз раненых было хоть и много, но не больше, чем после любого крупного сражения, другое дело — большинству помощь требовалась немедленно, даже самое незначительное промедление могло стоить кому-то жизни. День прошел в беготне и суете, ночь Ила тоже провела без сна. На рассвете она отправила помощника осмотреть Ладина и дать знать Солаку все ли в порядке.
Мужчина с воющим волком на руке принес завтрак. Ила поблагодарила, поставила поднос на подоконник, помыла руки и уселась есть. Он присел рядом и смотрел, как она воюет с едой. Он молчал, только его тонкие длинные пальцы отбивали неслышный ритм. Ила отвлеклась от трапезы.
— Идите спать. Я протяну до обеда. В конце концов, здесь и кроме нас полно людей, которые могут помочь.
Мужчина кивнул.
— Ты права. Сейчас пойду. Я поговорить с тобой хотел. Это на пару минут.
Ила расправилась с молоком, вытерла рот салфеткой, давая понять, что готова слушать. Мужчина прекратил барабанить пальцами и собрал руки в замок.
— Твой помощник уже готов к самостоятельному плаванию. Ты сказала ему об этом?
— Да. Он со мной последнюю неделю.
— Я хочу, — мужчина замялся, но потом взял себя в руки, — предложить тебе другого ученика. Моего младшего сына. Он толковый парень, а лучше тебя никого нет. С азами знаком, бредит врачеванием, хочет быть как отец.
— Тогда в чем дело? Где подвох? — женщина улыбнулась. — У вас такой вид, будто яду выпить предлагаете.
— Он похож на брата. Как две капли воды. Подумай. Если тебе это будет тяжело, я буду искать ему другого учителя.
Ила покачала головой. Накрыла ладонью ледяные руки мужчины.
— Восемь лет прошло. Все раны давно зарубцевались.
Мужчина высвободил свои руки и по отечески аккуратно заправил обратно под платок выбившеюся кудрявую прядь.
— Если бы это было так, у Лари давно были бы племянники. Но мальчишку я пришлю, как только все закончится. Помни, ты в любой момент можешь отказаться, я не буду в обиде.
Собеседница отмахнулась.
— Возвращайтесь к обеду. Нельзя оставлять без присмотра эту богадельню.
Мужчина кивнул. И ушел, захватив с собой поднос. Ила вернулась к раненым. Ее мысли снова обратились к измученной войной плоти: какое ей дело до мертвых, когда живые нуждаются в помощи?