— Так ему и надо! — смеется учительница, жалеющая Маню принципиально, как униженную женщину. Но Лика молчит.
И странное лицо у нее. Мягкое и задумчивое.
Лизогубы и Галаганы встречают Нелидова с распростертыми объятиями. Опять возрождаются надежды. Он и всегда был завидным женихом. А теперь перед ним открывается карьера.
И у Горленко волнуются, как сложатся теперь их отношения?
— Чем мы виноваты, что эта Манька так надругалась над ним? — говорит Вера Филипповна. — Он знает, что мы без него навещали Анну Львовну. Что все наши симпатии на его стороне!
— А Сонька? — спрашивает муж.
— Ну что такое Сонька? Какое ему дело до мнения девчонки? Разве не ты хозяин в доме?
Но Горленко сокрушенно качает головою и чешет за ухом.
Федор Филиппович разрешает все сомнения. Он сам едет в Дубки и возвращается с Нелидовым. Чем ближе подъезжают они к усадьбе, тем молчаливее становится гость. Разговор его отрывист и рассеян. Он внезапно оглядывается или смолкает, устремив взгляд на аллею.
После чая он предлагает дядюшке пройтись по парку.
Разговор их падает, обрывается, наконец замолкает. Они у беседки.
Вот где его души коснулась, проходя мельком, великая и прекрасная Любовь. Та, что никогда не возвращается, которую ждут и ищут всю жизнь. И часто ждут напрасно. Не там, в лесу, где он взял Маню в слепом и могучем желании, нашел он Любовь. А здесь, когда нежность впервые затопила его сердце в ту темную, незабвенную июльскую ночь… И что бы ни дала ему жизнь потом, память об этой ночи не побледнеет никогда!
Этот визит пришелся на Пасху, когда Сони не было в имении. Тем лучше! Он боялся этой встречи. Но зато чаще он стал бывать у Галаганов. Наташа так кротка и внимательна! У нее слабый голос, мягкие манеры. Она глядит на него со страхом и нежностью. Иногда ему хотелось бы положить голову в ее колени и пальчиками закрыть себе глаза. Молчать. И слушать ее лепет.
Но у них же в доме он увидел Катю Лизогуб. Он и раньше знал ее. Но его раздражал когда-то ее беспричинный звонкий смех. И он не искал с ней встречи.
В этот вечер она так звонко и мило пела под аккомпанемент Наташи малороссийские песенки. В ее голосе не было души и тоски. Но глаза ее сверкали, и пылали щеки. И самый смех ее будил в нем радость.
Да, но все это было днем, днем. Все это было в длинные майские вечера. Но оставались ночи. И в эти ночи он бродил по парку один. Нет, не один. А со своей тоской.
Откуда она? Из каких болот поднялась она опять и села, как вампир, ему на грудь? Или она тут ждала его всю эту зиму, притаившись в углах старого дома? Или она подстерегала его за деревьями парка, где он грезил, где он страдал? Или гналась за ним по пятам из Лысогор, где на каждом повороте аллеи ему чудился скрип каблучков по гравию, горячий шепот, серебристый смех?
Отчаянно боролся он с призраками.
В один из вечеров он в парке увидал Наталку. Она спешила с огорода. Звонко раздавалась ее песня. Смуглые босые ноги белели в сумерках.
Он прислушался к ее голосу. И вдруг словно вспомнил что-то. И пошел ей навстречу.
И чем ближе подходила она, тем медленнее и тверже становились его шаги и теснее сжимались его побелевшие губы. И когда он подошел к ней вплотную и остановился, то лицо у него было белое-белое, а глаза полные желания. Жестокого и торжествующего желания.
И она все поняла с первого мгновения. Голос ее оборвался, когда его руки тяжело опустились на ее плечи. Беспомощным, заметавшимся взглядом, как неизбежному, взглянула она в его остановившиеся зрачки.
Лето идет. Полевые работы в разгаре. И он не дает себе ни минуты отдыха. Посвежевший и веселый едет он с поля на стройку. Возвращается голодный и бодрый. Обедая с матерью, он вскидывает блестящие глаза на бесшумно скользящую босоногую Наталку, которая служит за столом. Она побледнела, похудела. Пустяки! Вот за спиной Анны Львовны она ему чуть заметно улыбнулась. Ночью, когда дом заснет, она придет к нему, как всегда.
А вечером он велит седлать лошадь, любимую Джильду, — и едет к Лизогубам. Там ждет его Катя.
Он давно стал думать о ней. Она маленькая и хрупкая. Та была сильная, высокая и гибкая. Но о той надо забыть. А эта рядом…
Почему ему казалось, что ему нужна жена, как Наташа Галаган, кроткая и стыдливая, с ясными голубыми глазами и каштановой косой? Нет. Его тянет к шаловливой, кокетливой Кате… У нее черные вьющиеся волосы. Почти такие же. Немного темнее. И кожа смуглая. Того румянца нет. Но она тоже красива. Не так, конечно. Нельзя быть красивее той!
Но ведь та далеко. Та умерла для него. Ту надо забыть.