Дотронувшись до спины извозчика, она называет улицу. Лихач поворачивает назад, потом влево. Сквозь туман мелькают какие-то голые деревья. Бульвар… Какой он бесконечный! Ах, скорей бы! Скорей… Сырость пронизывает. Так ли она сказала адрес? Марк сообщил ей его походя, вскользь, еще в Париже. Что-то запутанное. Дом выходит на две улицы. С одной один номер, с другой…
Что же это? Она забыла?
Выпрямившись, она глядит вперед, на мутную, зловещую воду канала.
«А вдруг его нет дома?»
Лихач останавливается внезапно.
— Сударыня… Вот этот… Прикажете въехать во двор?
Она высовывается. В лице ее разочарование. Грязный двор, мрачный фасад, отвратительные запахи. Неужели он здесь?
— Прикажете подождать, сударыня?
— Да, да… Позвоните дворника.
Но не дождавшись, с бурно бьющимся сердцем она идет по грязи к одному из подъездов. И спросить-то даже некого.
Слава Богу! Какая-то женщина, похожая на кухарку, идет с корзиной в руках.
— Скажите, пожалуйста, здесь меблированные комнаты «Луч»?
Кухарка оглядывается на дверь подъезда, словно видит ее в первый раз.
— Я тутотка проходным двором хожу. А вам кого надоть-то?
— Я вас спрашиваю, здесь меблированные комнаты «Луч»?
— Здесь… здесь… только это черный ход… Парадный через двор… на той улице…
— Благодарю вас. Так в этом подъезде?
— Вот… вот… Колидором пройдете… потом по лестнице… как пройдете стало быть…
— Благодарю вас.
Маня скрывается под навесом.
Она идет как во сне. Мрачный коридор, грязная лестница, запах кошек, какие-то переходы. Совсем как в кошмаре. Темные, зловещие, запертые наглухо двери…
Опять коридор. Углубленный внутрь себя взгляд Мани безучастно скользит вокруг, как будто ничего не замечая. Тут? Или этажом ниже? Кого спросить? Пустяки, пустяки. Ведь это черный ход…
Светлеет наконец. Вон и фигура какого-то парня, босоногого, в розовой рубахе, с метлой в руке. Запахло мастикой и потом. У стены стоит деревянный длинный ларь.
— Скажите, где меблированные комнаты «Луч»?
— Здесь… Вам кого?
— Номер тринадцатый…
— А вот поверните направо. Колидор пройдете, там налево, крайняя комната…
— Благодарю вас.
Ах, если б сердце не стучало так громко! Даже глохнешь от этого стука.
Она медленно идет и с побелевшими губами останавливается у двери № 13.
Она стучит. Тихонько. Но ни звука не слышно за дверью…
Она стучит громче.
Та же тишина.
Маня стоит, пораженная. Ушел?
Почему же она так верила, что они свидятся?
Рядом окно. Она подходит и, подняв вуалетку, без дум глядит остановившимися глазами на сеющий дождь, на задернутый туманом город; на голые, печальные скелеты деревьев внизу; на мутную, зловещую воду канала.
Потом поворачивается и, как лунатик, идет куда-то.
Около какой-то двери она видит наивные штиблеты. Жилец еще сладко спит…
Выпучив глаза, глядит на нее коридорный, присевший на корточки у топящейся печи.
— Где здесь выход?
— Пожалуйте… Вот сюда… Я проведу…
Она дает ему на чай и вынимает из сумки свою карточку. На ней выгравировано одно слово: Marion.
— Пожалуйста, передайте это господину… господину Гаральду, в тринадцатый номер. И пришлите мне моего извозчика. Он там, у черного хода.
Она объехала все книжные магазины, ища его книг. Все разошлись. Было одно только издание.
В одном книжном складе, где-то на задворках, ей подают маленький томик стихов и книжку рассказов.
— Это ничего, что экземпляр разрезан? Другого нет.
— Все равно. Заверните.
Она побывала в лучших художественных магазинах, ища его портретов. Все раскуплены. В одном только ей предлагают завалявшуюся открытку с его портретом.
— Разве он имеет такой успех? — спрашивает Маня итальянца хозяина.
— О, большой! У женщин, конечно. После концерта, где он читал, студентки раскупили все его портреты.
Маня бросает беглый взгляд на карточку и прячет конвертик в сумку.
— Куда прикажете ехать?
Маня смотрит на свой браслет с крошечными часами. Еще рано.
— На Невский. В какую-нибудь кофейню. Там я вас отпущу.
Только усевшись в пролетку, она вынимает карточку.
Так вот он какой! Лицо Евгения Онегина, как его изображают в опере. Высокий, прекрасный, сдавленный у висков, убегающий лоб, Те же маленькие бачки, та же прическа, те же бритые щеки. Только костюм современный. Он сидит у стола и, опустив ресницы, читает книгу. Глаз не видно. Какие они? Профиль резкий, губы сжаты с выражением силы. Красив выдающийся упорный подбородок.