Говорил раб по-каатски, но Джилрою не составило труда оценить его тон — робкий, виноватый. Так простой слуга мог разговаривать если не с хозяином, то уж, по крайней мере, с кем-то вышестоящим.
Каатка в ответ плаксиво прошептала, почти простонала. Сделав шаг в ее сторону, освещая пространство вокруг себя горящей лампой в вытянутой руке, раб заметил Джилроя.
— Еще шаг, и она умрет, — заявил веллундец, осторожно пошевелив кинжалом в подкрепление собственных слов, — твоя госпожа… или кто она тебе. Догадываешься, на кого подумают?
Затем он осекся и спросил осторожно:
— Слушай, ты вообще по-нашему понимаешь? Должен вроде бы. Коль человек, хоть и местный…
— Я… знать ваш язык, — к радости Джилроя отвечал раб со смесью робости и грусти в голосе, — я… работать у порта мальчишкой… в заведении Рыжего Ваармурра. К нему заходить много моряков… человеков-моряков… каждый день. Я подавать им еду и выпивку… говорить с ними. Они рассказывать истории… про далекие страны. Один из них жалеть меня… обещать взять к себе на корабль… но обмануть… уплыть без меня! А потом у Рыжего Ваармурра стать плохо с деньгами. И он продать меня во дворец. Здесь лучше… кормить меня лучше…
— Искренне сочувствую, — перебил веллундец.
Душой он, кстати, не покривил. Немудрящий рассказ раба-человека действительно вызвал в нем жалость. Однако дело было важнее прочего. И потому следом же Джилрой поинтересовался:
— А не знаешь ли ты, случайно, где находится Колодец Грезящих?
— Колодец Грезящих? — испуганно переспросил раб, — туда нельзя. Ходить нельзя. Знать нельзя.
— Уверен? Хорошенько подумай, — молвил на это Джилрой, — повторяю, эта маленькая кошечка может сейчас умереть. На твоих глазах. А следом умрешь ты… так или иначе. Либо я тебя прикончу, либо воины во дворце… ну или палач. Потому что подумают, будто эту каатку убил именно ты.
— Ладно, — раб вздохнул и показал рукой, — в ту сторону иди, не сворачивай. Он на беседку похож. С навесом. И два дерева больших по бокам.
Найти нужное место Джилрою не то чтобы не составило труда. Ведь необходимости незаметно пробираться через сад-парк, прячась от стражи, все равно никто не отменял. Однако со знанием направления добраться до Колодца оказалось заметно легче. А главное, веллундец теперь знал, как выглядит Колодец Грезящих со стороны. Знал приметы и мысленно сверялся с ними, двигаясь по парку и поглядывая по сторонам.
Сердце заколотилось сильнее обычного, а на лбу от волнения выступил пот, когда Джилрой вышел на искомую поляну с двумя деревьями, навесом и колодцем. Последний действительно оказался дырой в земле — круглой… и, к досаде веллундца, закрытой металлической решеткой. Причем никаких замков и запоров на ней не имелось.
В отчаянии Джилрой оглядывался по сторонам, не понимая, что делать дальше. Он чувствовал какую-то обиду, почти детскую, оттого, что неудача постигла его столь близко к цели. Однако обида и растерянность вмиг сменились радостью, когда на глаза веллундца попался длинный и толстый, похожий на трость, деревянный стержень. Он торчал из небольшого каменного постамента… на расстоянии чуть меньше вытянутой руки от решетчатого люка. Или не меньше, если речь идет о руках-лапах каатов.
«Рычаг!» — сообразил Джилрой. И, подойдя к стержню вплотную, потянул его на себя.
Вместо того чтобы разойтись или отъехать, как можно было ожидать, решетка медленно подалась вниз. Веллундец едва успел перескочить на нее. Прутья решетки дрогнули под его весом, но выдержали.
Достигнув земли, решетчатый люк и Джилрой оказались в небольшой комнате с выложенными камнем стенами и освещенной единственным факелом. Более всего комната напоминала темницу — и не только из-за скудной обстановки, недостатка света и, как часто бывает в казематах, отсутствия окон. Еще сходство с узилищем придавали запахи. Смесь из запахов нечистот, несвежей пищи, а также заметный душок, какой бывает от потных немытых тел.
Из мебели здесь имелся низенький столик, на котором стояла ваза с фруктами… успевшими пожухнуть и одрябнуть, рядом с ней кувшин, а также блюдо, полное темной жидкости. Еще на полу были расстелены ковры, на которых сидело не меньше десятка кааток.
Одна из кааток-Грезящих держала на голове, прислонив к макушке и поддерживая руками, знакомый Джилрою с недавних пор предмет — один из Ключей Стихий. Остальные сидели вокруг нее и тянулись руками то ли к самой каатке, то ли к Ключу.
При этом, полностью оправдывая свое прозвание, вид все Грезящие имели отрешенный. До окружающего мира, даже если в нем имелась необходимая для жизни еда, дела кааткам, похоже, не было. Не заметили они и чужака, вторгшегося в место их не то заточения, не то священнодействия.