Остановившись и повернувшись лицом к приближающимся стражникам, веллундец водрузил Ключ Земли себе на макушку. Как это делала Аника, а также одна из Грезящих. На несколько мгновений перед глазами Джилроя промелькнули сменяющие одна другую картины — проклевывающаяся из-под земли и стремительно вырастающая трава, ветви деревьев с сочными ярко-зелеными листьями, грозящие небесам неприступные горы. И овраги, и трескающаяся от зноя почва и каменная лавина, несущаяся вдоль горного склона…
А затем, к внутренней радости своей, веллундец услышал, что крики его преследователей, гневные и воинственные, сменились другими. И теперь звучали с досадой и страхом.
Открыв глаза, Джилрой ненадолго задержался, наслаждаясь зрелищем. А посмотреть было на что: земля под ногами каатских воинов внезапно разверзлась и протянувшийся, наверное, не на одну сотню шагов овраг разделил отряд преследователей примерно надвое.
Несколько каатов не успели остановиться и на бегу ухнули в овраг. Другие в нерешительности остановились у его края, для формы потрясая оружием, грозя беглецу. Были, правда, и третьи: они успели либо перескочить через возникшее на их пути препятствие, либо уйти немного вперед. Однако и их ждал сегодня конфуз, а не триумф по случаю поимки дерзкого вора.
Не успели оставшиеся стражники сделать и нескольких шагов, как… все намертво влипли в трясину, невесть откуда здесь взявшуюся. Ну, то есть, Джилрой-то знал, точнее, предполагал — откуда. Догадывались о ее происхождении, наверняка, и кааты. Но исключительно задним числом.
Махнув незадачливым преследователям рукой и издевательски улыбнувшись, Джилрой устремился к роще. И дальше продолжил путь до самой стены, избегая открытых пространств, держась густых зарослей или раскидистых деревьев.
А, уже добравшись до стены и чувствуя себя усталым аки загнанная лошадь, веллундец решил не утруждать себя лазаньем по тросу. Но предпочел снова воспользоваться Ключом. Тот не подвел — целый кусок стены зашатался под взглядом Джилроя, а затем рухнул и рассыпался на камни. Вот только зрелище это беглеца уже не порадовало. Напротив, он почувствовал, что усталость только усилилась, причем заметно. И подумал еще, что даже воспользоваться тросом и крюком ему было бы легче.
Переступая через каменные обломки, Джилрой выбрался на улицу. Где, оглянувшись, приметил на одном из перекрестков одиноко стоявший экипаж. И направился к нему, пошатываясь, словно пьяный и тяжело дыша.
— В порт… пожалуйста, — произнес веллундец, протягивая монетку сидевшему на облучке возчику.
— А я так и думал, — флегматично, чуточку сонно сказал тот, неплохо владея родным языком Джилроя, — кстати, меня за этим ваш… предводитель сюда и послал.
Глава пятая
Руэри был в отчаянии. Запасной план, казавшаяся удачной задумка с не нашедшей покоя душой, рассыпались как башня из песка под сильным ветром. По большому счету покойного вояку Крогера удерживали сожаления его хозяина, желание воскресить погибшего телохранителя. Погибшего вроде как по его вине. Ах, как это казалось умно с точки зрения отступника-Прирожденного — сыграть на чужом чувстве вины, посулить спасение-исправление… да тем самым принудить лощеного ворюгу пойти на уступки. Заставить его вернуть хотя бы один из Ключей Стихий.
И что получилось на деле?
А, во-первых, не идти на роковую для мира сделку хозяину посоветовал сам Крогер. Явно не считавший жизнь свою великой ценностью. И ведь, если подумать, ничего иного ожидать от этого человека не приходилось. Ибо в том и смысл воинской стези — всегда быть готовым умереть и отнюдь не в постели. А кабы Крогер хотел прожить подольше, если б берег себя, то наверняка предпочел бы более безопасное занятие. Когда надо, скажем, махать не мечом, а молотом или лопатой.
Во-вторых же, пытаясь убедить того щеголя с корабля «Перст Сабрины», Руэри наболтал много лишнего. Точно хлам из сундука вытряхнув перед изумленным взором хоть авантюриста, но смертного секреты мироздания, прежде доступные лишь окаянному Братству. Не то чтобы его законы сильно волновали отступника, но все-таки и он признавал: некоторый резон в сокрытии закоулков истории этого многострадального мира имелся. Ни к чему искушать и будоражить смертных. Пользы малым сим это не принесет, зато подвигнет наломать целые горы дров. Тот же хозяин Крогера — с него станется. Теперь-то, после беседы с Руэри он тем более не отступится. Будучи уверенным, что вершит великое дело.