Вздохнув и последним жадным глотком допив остатки пива, тан Грунворт добавил:
— Знаете, господин, к чему я это? К тому, что кораблей, как акул, много. Туда-сюда шастают. Поэтому хочу узнать, как я и мои люди опознаем нужный вам корабль? Как отличим от остальных.
— А… ну да, конечно, — пробормотал каат и выложил перед ним на стол пергаментный свиток. Рисунок, хоть выполненный лишь чернилами, но изображавший фрегат «Перст Сабрины» более-менее точно.
Выполнял такие рисунки служащий при таможне художник — для каждого, входящего в порт Вургаарра, судна. А название корабля, время и цель его прибытия заносились в особый журнал. Так что напасть на след возможных злоумышленников-моряков в случае надобности не составляло труда.
Иначе и быть не могло. Далекая от безоблачной, история каатов научила их, если не подозрительности, то уж хотя бы предусмотрительности. А предусматривать следовало, в том числе и возможность мести.
Второй день обратного пути обманул безоблачным небом. Яркое солнце искрилось, отражаясь бликами от подернутой рябью поверхности моря. Нет-нет, да доносились крики альбатросов, оживляя морской пейзаж. Неподалеку на забаву морякам плескались дельфины.
Да, ветер был слабоват, шел корабль медленно. Однако то была, скорее, приятная медлительность. Вроде той, что позволяет себе усталый работник, когда возвращается домой с жалованьем в кармане. Или, как вариант — охотник с добычей.
Столь же обманчивой оказалась легкость, с которой «Перст Сабрины» покинул порт Вургаарра. Да, никто не только не помешал отплытию фрегата, но даже не успел задержать по пути в порт Джилроя, удиравшего с третьим из Ключей Стихий за пазухой. И коль флотом собственным Султанат Каат не располагал, моряков среди подданных Меррламаара Второго не имелось, не боялись похитители Ключа и погони после того, как «Перст Сабрины» отчалил-таки, и порт остался за горизонтом. Самое большее, чего ожидал капитан фрегата — это посланное вдогонку наемное судно с командой, состоящей, разумеется, из людей. И вот с людьми этими разговор предполагался короткий: сперва предложение по-хорошему отвалить, а затем, в случае отказа, расстрел корабля-преследователя из бортовых пушек.
Эти планы и рассуждения успокоили и команду «Перста Сабрины», и трех его пассажиров. Оттого-то и те, и другие не сразу обратили внимание, когда дежурный матрос, несший вахту в бочке на мачте, разглядел в подзорную трубу целую армаду мелких суденышек, шедших следом за фрегатом.
«Чужие суда в кильватере!» — выкрикнул матрос. Да сам же затем и поправился: «Хотя какие уж там суда… мелочь одна».
Между тем, легкие и маневренные, суденышки преследователей все сокращали расстояние до корабля. Одновременно их неровный строй разделился надвое. Узкие лодки с загнутыми носами да разрисованными бортами, плоты с одной мачтой и косым парусом на каждом готовились обходить фрегат королевского флота с бортов. Смуглые от загара полуголые люди изо всех сил работали веслами, гребя по течению.
Утлые плоты и лодки колебались на волнах, однако с курса не сбивались. И где-то уже через час они были отчетливо видны с борта «Перста Сабрины» даже невооруженным глазом.
— Пираты с Драконьих островов пожаловали, — мрачно изрек капитан, разглядывая это полчище плавучей парусно-весельной мелюзги, — дикие ублюдки, совершенно неуправляемые. Наши морские бродяги под черным флагом просто само благообразие и воплощенная безобидность рядом с ними. Вроде храмовых служек!
— Отбиться сможем? — поинтересовался сэр Ролан, которого обескуражил мрачный и озабоченный вид капитана.
— Попробуем, — было ему ответом, — если даже не отгоним, то пусть попробуют на борт сунуться — мы-то здесь как-никак тоже не мальчики для битья. А пока… шугните-ка их. Попытайтесь.
Последние две фразы предназначались матросам. Четверо из них спустились в трюм, к пушкам. Вскоре один за другим раздались три громких хлопка. Одно из ядер угодило прямиком в пирогу островитян, разнеся ее в щепки, а трех ее пассажиров отправляя на дно. Однако еще два ядра ушли в воду, лишь подняв фонтанчики брызг напоследок.
Новых выстрелов не последовало — тратить ядра впустую, со столь низкими шансами на удачное попадание, никак не годилось. Так что начавшийся бой мог бы послужить неплохой иллюстрацией к поговорке «из пушки по воробьям».
Между тем на плотах островитяне уже раскручивали тросы, и абордажные крючья впивались в деревянные борта. Однако матросы уже были начеку и при появлении первой группы атакующих сбросили их — кого-то зарубив и заколов на палубе, а кому-то не дав даже на нее забраться. Эти, последние, попадали в воду, без толку держась за обрубки тросов.