Девятихвостая лиса в удивлении хлопнула длинными густыми ресницами, а потом хищно оскалилась.
— Не можешь знать Чажан…
— Могу, — Ань Син улыбнулась. — И тебя тоже знаю.
Ань Син не солгала ни в едином слове. Мэн Чажан согревала её своим жарким телом на Кушань. А сестра молодой лисицы, стоящая сейчас всего в чжане от неё, отдала небожительнице собственный даньтянь, чтобы восполнить духовную пустоту после Ледяного яда.
[чжан — 3 и 1/3 метра]
Ань Син дала себе слово беречь сестёр от беды. Она уже просила Хун Сянъюня пощадить остатки лисьего клана. Но если те продолжат убивать смертных, ничего уже сделать не получится. Бог войны с согласия Нефритового императора уничтожит всех непокорных, искореняя зло в Трёх мирах.
— Не ври мне, гадкая небожительница.
— Я не вру, — твёрдо возразила Ань Син.
— Вижу… — демоница покосилась на всё ещё висящий в воздухе Губитель. — Видимо, меч должен убедить меня в твоей искренности? — она презрительно фырнула.
— Не будь здесь моего духовного оружия, ты бы остановилась?
— Пфф… Эта лиса слишком долго прожила, чтобы доверять кому-то из лживого небесного племени!
— Даже если не доверяешь мне, всё равно скажу… — Ань Син оставила едкие слова лисы без внимания. — Тебе и твоей сестре нельзя больше вредить людям!
Лиса поначалу замерла, разглядывая Ань Син в упор, а потом согнулась и громко расхохоталась.
Не поверила? Ань Син недовольно поморщилась и… вздрогнула от неожиданности — с дождливых небес падала фигура в треплющейся не ветру белоснежной накидке. Меч атакующего смотрел прямо в лисье горло.
— Остановись!
Ань Син бросилась наперерез, выставляя навстречу отцовскому клинку единственную доступную сейчас преграду — собственную руку. Острая кромка на мгновение «застряла» в энергетической защите, а потом неумолимо сдвинулась вниз, разрезав кожаные наручи.
Сбоку раздалось насмешливое тявканье — рыжая лиса огненным клубком метнулась из-за спины Ань Син и вонзила зубы в ногу генерала чуть выше колена. Тот болезненно охнул.
И в то же мгновение к своей хозяйке вернулся Губитель. Льдистый меч с треском оттолкнул чужой клинок и послушно лёг в ладонь Ань Син, принося уверенность в собственных силах.
Воспользовавшись этим, лиса во всю прыть понеслась в сторону гор, ловко петляя между крупных камней, словно испуганный кролик. Генерал Ань послал ей вдогонку оружие, но меч вернулся чистым — демонице удалось сбежать.
Обернувшись к дочери, генерал Ань нахмурился и строгим тоном приказал ей не молчать:
— Объяснись немедленно, Син-эр!
И от его голоса Ань Син стало не по себе. Её обещание отплатить за добро противоречило основному закону небес — между светом и тьмой не может быть ничего общего. Она вернула Губитель в поле внутренней ци, преклонила колени и, коснувшись лбом сырой земли, ответила:
— Эта недостойная дочь просит прощения.
— Поднимись! Мне не нужна твоя дочерняя почтительность, Син-эр. Я хочу знать, почему ты заступилась за девятихвостую лису, вредящую людям?
Ань Син нехотя оторвалась от земли и взглянула в глаза отцу.
— Я должна быть благодарной. Ты сам учил меня помнить о чужих услугах и всегда возвращать долги.
Генерал Ань вздохнул и убрал оружие.
— Ты знаешь, что я должен сделать сейчас? — теперь отцовский голос наполняла печаль. — Я должен передать тебя во Дворец наказаний, как преступницу, вступившую в сговор с демонами.
— Не было сговора, отец. Только невыплаченный долг…
Генерал Ань обвёл взглядом притихшую долину и неловко поправил безукоризненно белую накидку — символ небесной чистоты.
— Если бы я не знал о твоём поступке, сейчас не смог бы поверить ни единому слову…
— Отец может отдать меня во Дворец наказаний. Я подчинюсь его воле.
Она и правда не собиралась сопротивляться. Однако возвращаться в Небесный город таким постыдным образом не хотелось.
Отец очень любил единственную дочь. Именно на отцовскую любовь Ань Син надеялась больше, чем на милосердие генерала Асюло к преступнику, нарушившему небесные законы. И не ошиблась. Генерал Ань ещё раз приказал ей подняться и тихо заметил:
— Я закрою глаза, Син-эр. Но только на этот раз. Не смей больше разрушать репутацию семьи.
— Да, отец.
— Невозможно сохранить чистоту одежд, бродя по болотам — ты понимаешь, Син-эр?
Ань Син с трудом сглотнула ставший в горле комок и потупилась. Отец всегда давал наставления так, что у неё от стыда горели уши. Этот раз не стал исключением. Кровь прилила к лицу, обличая её куда сильнее отцовских слов. Она ощущала бьющийся в висках пульс, боясь поднять голову.
— Будущая хозяйка дворца Дафэн…
Тихий вздох отца походил на пощечину, данную прилюдно. Но продолжать генерал Ань не стал. Просто отвернулся, собираясь уходить, и тогда Ань Син не выдержала — ухватила его за край одежд.
— Что происходит на севере, отец? Почему лисы забыли о данном Богу войны обещании не вредить людям?
— Когда демоны соблюдали данное слово, Син-эр?
Ань Син мысленно согласилась — никогда. Это всё её вина. Нельзя платить долг из будущего в прошлом! Время уже изменилось. Сестра Мэн Чажан просто злая девятихвостая лиса, которую невозможно пощадить из-за будущих заслуг или снисходительности.
— Я прошу прощения… — она с надеждой посмотрела на отцовскую спину, но тот вместо ответа вырвал край накидки из её руки.
А потом так же молча ушёл, используя сначала цингун, а потом и духовное оружие для стремительного полёта под рваными серыми облаками.
По дороге к Дицю Ань Син попала в пригород, где в полном одиночестве принялась бродить по полупустым улицам, пытаясь успокоить ноющую совесть, пока случайно не остановилась на небольшой площади.
Почему она выбрала это место, окруженное со всех сторон старыми сыхэюанями? Может быть, такова воля судьбы? Тихий скрип двери заставил бросить в сторону звука внимательный взгляд… и на время позабыть обо всём мире вокруг!
На улочку, примыкающую к площади, словно небольшой ручеёк к крупному озеру, вышло двое. В женщине Ань Син без труда узнала свою бывшую управляющую из дворца Дафэн, а в высоком мужчине — друга детства.
Словно почувствовав её взгляд, Сюэ Цзян оглянулся. И тогда Ань Син покачала головой, давая понять — говорить ничего не нужно. Молодой асур кивнул и подчинился. Что-то шепнув Ин Сянхуа на ухо, он подхватил младшую небожительницу под локоть и повел вверх по улице.
А пораженная увиденным Ань Син, осталась стоять на месте, с удовлетворением чувствуя, как внутри разливается покой. Некогда подаренная этим двоим красная нить судьбы, наконец, показала себя! Будущее плавно перетекло в прошлое, а связь так и не разорвалась.
Красная нить может растягиваться или запутываться, но никогда не рвётся.
Это тоже один из непреложных законов Девяти Сфер: предназначенные друг другу родственные души, сколько бы тысячелетий не минуло, обязательно встретятся.
Нет причин спешить в Небесный город. У бывшей управляющей дворца Дафэн теперь всё хорошо. А неспокойные демонические кланы сами приведут в мир смертных другого, очень дорогого для неё небожителя, — нет нужды лишний раз прекословить отцу.
Нужно просто подождать, ведь терпение — высшая добродетель любого совершенствующегося.
***
Се Цяньяо не любила ночи. Не за их всепоглощающую тьму и предчувствие скорой смерти, а за один и тот же сон, преследующий её подобно голодному зверю.
Каждый раз под утро приходил он. Откидывал сочно-алый полог, украшенный золотыми узорами, и делал шаг внутрь свадебного паланкина, чтобы охватить горло крепкими пальцами.
Воздух в легких быстро заканчивался. А когда она пыталась выжить, извиваясь, как обезумевший без воды карп, облегчение приносили чужие губы — его выдох становился её вдохом. Сознание прояснялось, чтобы через мгновение потускнеть вновь. Потому что он кусал так сильно, словно хотел проглотить целиком. И руки его ничего не знали о почтительности.