Здесь в главном зале собирались высшие небожители — хозяева пяти дворцов, обязанные блюсти гармонию в Трёх мирах. Но уважаемое собрание чаще превращалось в посиделки хороших знакомых, занятых обсуждением разных сплетен, чем в совет при дворе Нефритового императора.
Хун Сянъюню не нравилось ни само место, ни те, кто там по обыкновению находился. Поэтому при всякой возможности он пропускал собрания двора, чем расстраивал дорогого хуаньтеди.
[хуаньтеди — младший побратим с высокой клятвой, включающей заботу о семье побратима; Нефритовый император — младший побратим Бога войны; о том, как была дана эта клятва можно узнать в первой части цикла]
Сегодня же был тот редкий случай, когда он шел во дворец Шаньтянь с большим удовольствием. Кто откажется нанести удар, если появилась возможность наступить змее на голову, не вредя её сердцу?
Переступив высокий порог дворца, Хун Сянъюнь очутился в царстве белого мрамора, такого же ослепительно-чистого нефрита и сияющей позолоты. Его величество Юй Сяолун со скучающим видом восседал на резном троне, а чуть ниже — за пределами крутых ступеней, ведущих к возвышению, на все голоса гудел блёклый рой небожителей.
От белого цвета, со всех сторон бросающегося в глаза, у Хун Сянъюня едва не случилась снежная болезнь. Всё усугублялось тем, что ни один из присутствующих здесь, включая самого Бога войны, не мог считаться праведником.
Идеальный дворец для идеальных лицемеров!
Он улыбнулся, встретившись глазами с оживившимся взглядом Нефритового императора — лицо хуаньтеди заметно просветлело. Тот явно желал встретить побратима, однако ему мешали правила дворца и всего Небесного города. Небесный государь должен сам принимать приветствия от остальных небожителей, а не раздавать их.
— Долгих лет жизни Небесному государю! — Хун Сянъюнь остановился у мраморных ступеней и вежливо поклонился.
Один из взглядов, брошенных на него украдкой, показался особо жгучим. Распрямившись, Хун Сянъюнь встретился глазами с дядей Нефритового императора.
Юй Цзымин впервые показался на собрании после продолжительного размышления над грехами в императорской библиотеке. Змея выползла из укрытия! Как бы он хотел нанести ей удар в семи цунях ниже головы. Ещё лучше наступить на эту голову и медленно раздавить, избавив Три мира от яда.
[ударить в 7 цунях ниже головы — отсылка к способу убийства змеи, её сердце (уязвимая точка) находится на 7 цуней ниже головы]
Если бы он мог поступить так… то давно бы считался одним из Трёх Чистых. Впрочем, эти Мудрейшие редко вмешивались в жизнь низших сфер. Хун Сянъюнь никогда не мог понять такого равнодушия — не проще ли выдернуть гнилой росток, чтобы избавить другие зёрна от тления? Но Три Чистых всегда выжидали и медлили.
От таких покровителей больше вреда, чем пользы!
[Три Чистых — божества, живущие в мире чистой энергии, в Саньцин: Высших Сферах]
Он отвёл взгляд и с улыбкой заметил:
— У Небесного государя сегодня оживлённо.
— Я помню, что Бог войны не любит суету. Пусть простит нас за это!
Юй Сяолун говорил мягко, по-дружески, словно общался с самым доверенным лицом. И Хун Сянъюнь отчасти понимал его намерения — Нефритовому императору нужен любимчик при дворе, чтобы остальные высшие небожители не смели превозноситься и считать себя особо влиятельными бессмертными.
Понимал, но не принимал! Недостойно для правителя Девяти Сфер играть по правилам смертных. Юй Сяолун всегда был слаб, а свою ущербность, как императора, умело прятал за противостоянием четырёх из пяти великих небесных дворцов. Западный Дафэн, восточный Гуанхуэй, южный Юньци и северный Брачный павильон — все тайно сражались друг с другом, борясь за благосклонность его величества.
Пока нет единения, нет угрозы трону. Но не унижает ли эта уловка достоинство Небесного государя?
— Кто я, чтобы жаловаться? — с улыбкой отозвался Хун Сянъюнь.
— Звучит, как угроза.
Дядя Нефритового императора возвысил голос неожиданно. Хун Сянъюнь полагал, что после случая с лазутчиком из мира демонов, проникшим на Девять Сфер с жетоном дворца Юй Цзымина, тот будет скромнее… и ошибся в предположениях. Змея решила заползти обратно — ближе к трону. К тому месту, которое тысячелетиями страстно вожделела.
— Не знаю, может ли угрожать Небесному городу клан из мира смертных, — он окинул Юй Цзымина насмешливым взглядом, — но я обязан доложить его величеству.
— Смертные? — Нефритовый император чуть подался вперёд, показывая любопытство, словно не повзрослевший ребёнок. — Что у них случилось, если ко мне пришёл сам Бог войны?
— Событие, не стоящее внимания…
— И зачем тогда беспокоить Небесного государя? — произнёс это Юй Цзымин очень тихо, но достаточно чётко, чтобы расслышали все.
— Однако я вижу в нём тревожные признаки, — Хун Сянъюнь проигнорировал дядю Нефритового императора — змея всё ещё трепыхалась, но какое ему дело до чужого недовольства?
— О… — невнятно отозвался Нефритовый император, — если это так, то расскажи нам всё.
— Уважаемый Бог войны хороший рассказчик. Он умеет разогревать интерес слушателей.
Сказавший это небожитель обернулся, оказавшись в неуважительном положении к трону — боком, и Хун Сянъюнь узнал Бога судьбы. Этот тоже пытается язвить? Приятная неожиданность! Тихоня и праведник, наконец, приоткрыл истинное лицо.
— Я рад, что хозяин дворца Юньци обладает отменным чувством юмора, — с изрядной долей ехидства заметил Хун Сянъюнь. — Сам бы рад посмеяться, но совершенствующиеся из клана Снежной горы имеют наглость нападать на истинных бессмертных. Мой помощник Сюэ Цзян был ранен сестрой главы Се.
— Талантлив ли небожитель, принятый уважаемым Богом войны, как помощник, если его унижает смертная? — дядя Нефритового императора, конечно же, не смог упустить возможность плюнуть в сторону дворца Гуанхуэй.
Хун Сянъюнь улыбнулся. Не важно, что скажет эта древняя змея. Есть случаи, когда едкие слова вовсе не имеют значения. Главное, чтобы Нефритовый император услышал и принял нужное решение.
— Я не думаю, что нашему уважаемому Богу войны не хватает опыта, — возразил Бог судьбы и это возражение тоже оказалось неожиданностью. — Мне докладывали о беспокойных кланах в землях Ся. Не усмирим их гордыню, что будет дальше с миром смертных? Не нам ли доверено хранение Трёх миров от всякого зла?
— А что делал в мире смертных помощник Бога войны? — поинтересовался Юй Цзымин.
— Дворец Юньци выдал ему жетон, — Бог судьбы выглядел совершенно спокойным. — Здесь нет нарушения правил.
— Кто здесь говорит о нарушенных правилах? — для порядка огрызнулся дядя Нефритового императора и, наконец, умолк.
— Дворец Гуанхуэй действительно всё согласовал с дворцом Юньци, — Хун Сянъюнь тоже источал само спокойствие — зерно падало в благоприятную почву: император слушал их перепалку с нескрываемым интересом. — Мы наблюдаем за демонами, а клан Снежной горы проявил себя сам.
— Я услышал тебя, — произнёс Небесный государь. — Чем дворец Шантянь может помочь Богу войны?
— Прошу у Небесного государя позволения использовать армию Асюло, если демоны станут угрозой для смертных. Очевидно, что земные совершенствующиеся не смогут удержать их в подчинении.
— Просить такое все равно, что бить муравья молотом в два даня, — Юй Цзымин, всё-таки, не удержался от возмущения. — Для чего в земном царстве асуры?
[дань — 50 килограмм]
— Земные совершенствующиеся сейчас больше похожи на бунтовщиков, чем на хранителей порядка. Предосторожность не будет лишней. Я поддерживаю просьбу Бога войны! — повернувшись к императорскому трону, Бог судьбы низко поклонился.
— Просим Небесного государя принять решение! — в унисон присоединились к нему хозяева западного и северного дворцов.
Иного от них Хун Сянъюнь не ожидал. Один прослыл самым осторожным богом Небесного города, а вторая ещё с основания Трёх миров томно вздыхала, бросая на него пламенные взгляды.