Говоривший не преувеличивал. Алтарь, возведённый неизвестному богу, выглядел так, словно по комнате пронёсся резкий порыв ветра — со стола сорвало кусок шёлка, опрокинув подставку для ароматических палочек. Вывалившийся пепел испачкал до этого чистую столешницу, напоминая след от пожара.
Се Ханьюнь перевёл взгляд на приведшего его в чувства человека, оказавшегося одним из младших учеников, и улыбнулся.
— Помоги подняться.
Его просьбу незамедлительно выполнили и тогда глава Се распорядился, чтобы ученик привёл алтарь в порядок, а сам вышел на свежий воздух.
Не смотря на шум в ушах и одуряющую слабость, он чувствовал большое облегчение — неведомый доселе бог открыл своё имя! Не это ли знак небесного благословения на все дела клана Снежной горы?
***
Не зря говорится: боги в трёх чи над головой. Не успел Се Ханьюнь вознести благодарение, как его услышал Совершенный владыка Чэнь Чжэкай. Смертные часто молятся Богу судьбы, в том нет ничего удивительного. Но когда к хозяину дворца Юньци обращаются из вставшего на тёмный путь клана Снежной горы, молитва перестаёт быть обычным делом.
Вторым шипом, вонзившимся в шею, стал доклад Ин Сянхуа. На этот раз младшая небожительница сообщала не о бесчинствах адептов клана Снежной горы, а о низших демонах, тайно окруживших поместье Се.
Чэнь Чжэкай не мог определить, какой из шипов доставляет большее неудобство, но одно знал точно — сгущающиеся облака всегда указывают на приближение бури. Если поместье Се, принадлежащее совершенствующимся из смертных, дважды за последние дни напомнило о себе — жди беды.
Долгая жизнь на Девяти Сферах научила Совершенного владыку осторожности. Ничего в Трёх мирах не происходит случайно. Каждое незначительное событие может быть отголоском большого грома.
Когда клан Снежной горы внезапно и незаслуженно благодарит небесный дворец Юньци, он, как Бог судьбы, не вправе сидеть на месте. Ведь за любым незначительным событием зачастую прячется чужая тень.
Хотя Юй Цзымин, почтенный дядя Нефритового императора, кажется сейчас безучастным к делам Девяти Сфер, нельзя доверять собственным глазам. Что, если это очередная игра амбициозного высшего небожителя? Он не знал наверняка, какой следующий шаг сделает дядя его величества. Поэтому самое время обратиться к одному из знатоков вэйци в Небесном городе — Богу войны Хун Сянъюню, лучшему стратегу клана Асюло.
Глупцы наживают врагов, мудрый же всегда ищет союзников.
Хун Сянъюня он застал в саду, сидящим за гобаном — Бог войны по обыкновению играл в вэйци сам с собой. Ведь не всякий среди небожителей захочет стать ему противником, пусть и в такой мелочи, как игра.
По невозмутимому взгляду, брошенному на непрошеного гостя, Чэнь Чжэкай окончательно убедился — этого асура вряд ли, чем удивишь. И напугать тоже не удастся.
Кажется, союзник выбран правильно?
— Забыл поблагодарить Совершенного владыку за поддержку во дворце Шантянь, — Хун Сянъюнь жестом пригласил Бога судьбы сесть на свободный стул у гобана. — Жаль, заброшенная сеть оказалась пуста.
Чэнь Чжэкай опустился на низкий стул у гобана и тихонько вздохнул.
— Юй Цзымин слишком старая рыба. Рыбалка может оказаться утомительной.
— Что не мешает мне испытывать благодарность, — Хун Сянъюнь по-прежнему выглядел спокойным. — Ведь я не отягощаю тебя своей благодарностью?
Чэнь Чжэкай с достоинством выдержал чужой взгляд, острый, словно хорошо отточенный клинок.
— Как могу тяготиться подобным?
Хун Сянъюнь звонко положил нефритовый камень на игровую доску, завершая партию. Можно и не гадать — победа снова на его стороне, иначе высший асур не носил бы титул Бога войны. Чэнь Чжэкай мог утверждать это, даже не зная, каким именно цветом тот играл за себя.
— Так ты пришёл за моей благодарностью специально? — тихо рассмеялся Хун Сянъюнь. — Я удивлён, Совершенный владыка! Ты всегда казался очень скромным и… неприметным небожителем.
Что это: укор или же попытка вызвать на откровенность? Как бы то ни было, он пришёл во дворе Гуанхуэй не для состязаний в изящной словесности.
— Дворец Юньци неожиданно получил молитвенное благодарение от клана Снежной горы, — тихо, не обращаясь ни к кому, произнёс Чэнь Чжэкай.
— Хм… — Хун Сянъюнь шумно смёл ладонью игровые камни в одну чашу, не разделяя по цветам. — Неужели у Совершенного владыки есть время разбираться, кто именно ему помолился?
В глазах Бога войны плясали озорные искры. Он наверняка знал, почему хозяин дворца Юньци явился без приглашения и неприкрыто подшучивал над гостем.
Какое ребячество! А ведь этот асур, лениво перебрасывающийся с ним ничего не значащими словами, видел сотворение Трёх миров. Будет ли он серьёзен позже, когда услышит всё?
Уловив его напряжение, Хун Сянъюнь заметил:
—Ты же знаешь, Совершенный владыка — чем извилистее тропа, ведущая в горы, тем сильнее устаёшь, добравшись до вершины. Зачем бродить бесцельно? Я готов выслушать тебя.
— Ты сам сказал это, уважаемый Бог войны… Поэтому прости за грубость, — Чэнь Чжэкай поднялся со стула и вежливо поклонился, что заставило Бога войны тоже покинуть своё место за гобаном. — У меня нет никаких дел с Юй Цзымином…
— Думаешь, считай я по-другому, стал бы говорить с тобой? — с кривой ухмылкой заметил Хун Сянъюнь. — Я не из тех, кто держит врагов слишком близко.
— Лучше прояснить всё на берегу. До того, как вступим в мутные воды, — возразил Чэнь Чжэкай. — Поскольку я не союзник дяди Небесного государя, ко мне не могут обращаться его люди.
— Совершенный владыка уже осудил тех смертных в своём сердце?
— Я знаю, что клану Снежной горы покровительствует некто с Девяти Сфер. Осмелюсь предположить, что это Юй Цзымин. Следовательно, на репутацию дворца Юньци пытаются бросить тень. Но важно совсем не это. Как только клан Снежной горы настигнет небесный гнев за все совершённые грехи, один из младших небожителей, находящихся на земном испытании, попытается вознестись обратно.
— Попытается? — в умных глазах Хун Сянъюня отразилось живое любопытство.
— Именно… Вознестись не удастся. У него расколот изначальный дух.
— Какое дело дворцу Гуанхуэй до проходящих земные испытания? — несколько холодно отозвался Хун Сянъюнь. — Разве это не твоя забота?
— Я просто хочу предупредить уважаемого Бога войны, чтобы он держал свою супругу, как можно дальше от этого дела.
— У «этого дела» есть имя?
— Того младшего небожителя зовут… Фан Синюнь.
— Никогда не слышал, — с улыбкой отозвался Хун Сянъюнь.
Да… Высший асур ни за что не признается в нарушении запрета Трёх Чистых посещать Шэньчжиянь. Если бы Чэнь Чжэкай являлся обычным высшим небожителем, он бы ни за что не узнал. Но он сам пришёл из Саньцин, а потом сотни лет провел в уединении на Шэньчжиянь. Даже случайное касание Ока Бога не оставалось для него тайной.
Что уж говорить о многократном прочтении грядущих событий?
Немного подумав, Чэнь Чжэкай добавил:
— Если она ещё раз вмешается в его судьбу, повредит собственный изначальный дух. Око Бога самый опасный артефакт в Трёх мирах. Однажды использовав его, нельзя предугадать все последствия. Пусть бережёт себя.
Он впервые увидел, как безупречный Бог войны сердится — лицо Хун Сянъюня словно мрачным облаком накрыло: брови сдвинулись к переносице, а в глазах запылал едва сдерживаемый гнев.
— Она достойна твоей заботы, — еще тише произнёс Чэнь Чжэкай. — И ей задолжали все Девять Сфер. Поэтому и говорю об этом прямо. Больше не позволяй своей супруге вмешиваться в чужие судьбы.
Совершенный владыка уже собирался покинуть пышно цветущий сад дворца Гуанхуэй, когда к нему прилетел беспощадный, как стрела вопрос Бога войны:
— Кто ты такой… на самом деле?
Встретившись с ним взглядом, Чэнь Чжэкай едва заметно улыбнулся.
— Поверь, уважаемый Бог войны, происхождение сейчас не имеет никакого значения. Важно только верное и чистое сердце.