Фан Синюнь велел заварить для себя улун, купленный сегодня в чайном доме, неосмотрительно построенном у самой дороги на юг. Почему хозяйка не побоялась кочевников? И вообще, зачем в этом отдалённом месте такое заведение — кто здесь может оценить по достоинству лучшие сорта чая?
Пока заклинатель недоумевал о нравах южной границы Ся, в зал вошло двое добротно одетых мужчин. Предложив хозяину морские раковины, они заняли соседний стол — последний из пока свободных на почтовой станции, и громко заказали по цзиню баранины на каждого.
[цзинь — порция в 500 грамм]
Если бы не упоминание о мясе, Фан Синюнь не обратил бы на них внимания. Но грубая пища не приветствовалась среди совершенствующихся, поэтому от одного упоминания о баранине ему захотелось уйти. На месте удержало любопытство — присмотревшись к мужчинам, заклинатель обнаружил, что те носят жетоны Красной резиденции.
«Сяо Ся» — сообщала скромная надпись на полированной яшме.
Не нужно быть великим стратегом, чтобы понять — гун Дицю послал своих людей на поиски дочери. Но Фан Синюнь не знал, радоваться ему или же погружаться в тревогу? Совсем недавно наставница Ин предупреждала, что поместье Се обвинило Шучэн в грехах, направленных против праведного пути.
Может ли глава клана Снежной горы упустить преступницу? Что-то подсказывало — если на южные границы явились люди гуна Дицю, скоро здесь появятся и последователи клана Снежной горы. А любой, самый посредственный совершенствующийся, всегда опаснее обычного человека.
Когда охоту на Шучэн откроет поместье Се, он не даст за благополучие ученицы ни фэня, ни чоха. Почувствовав тревогу, Фан Синюнь прислушался к негромкому разговору людей из Дицю.
[ни фэня, ни чоха — образно: не дать ломанного гроша]
Старший жаловался, что не хочет опоздать к отправке в Янчэн. А младший ему старательно поддакивал — мол, не к лицу стражам оставлять своего господина, когда у того важные дела в столице.
Мужчины говорили шёпотом. Расслышать их помогало лишь хорошо развитое духовное чувство. Мысленно поблагодарив наставницу Ин за вложенные в него основы совершенствования, Фан Синюнь собрался покинуть это место, когда старший из мужчин обратился к проходящему мимо хозяину.
— Уважаемый, взгляни на рисунок, — попросил тот, вытягивая из-за пазухи мятый свиток из желтой бумаги. — Не видел ли ты эту барышню здесь?
Проходя мимо чужого стола, заклинатель бросил взгляд на рисунок и едва не споткнулся на ровном месте. С желтого, порядком истрёпанного листа, на него смотрели умные глаза барышни Ся!
Он отвернулся и с горечью подумал, что теперь ему нельзя возвращаться в комнату ученицы. Если хозяин укажет на него, как на спутника единственной дочери гуна Дицю, оправдаться будет невозможно — барышня пропала.
Тихо выйдя за дверь, Фан Синюнь на мгновение остановился и прислушался. Гомон внутри усилился. Наверное, те двои бросились обыскивать комнату Шучэн? Богатство семьи Ся и высокое положение гуна заставляли многих служить ему со всей преданностью.
Заклинатель со вздохом извлёк меч из ножен и, направив в него духовную силу, поднял в воздух. Пора уходить отсюда!
Взмыв над крышей почтовой станции вместе с хозяином, Клинок Света указал острием на северо-восток. Фан Синюнь пока не готов вернуться в Небесный клан с покаянием, поэтому решил наведаться в Дицю.
Если гун собирался уезжать в столицу, не поспешит ли к нему Ся Шучэн? Следует поговорить с ней! Демоническая ци — не та вещь, которой можно безнаказанно пренебрегать без риска для собственной жизни. Ни клан Снежной горы, ни даже сами небеса не простят такой ошибки. Разве он, как наставник, не должен удержать барышню Ся за руку, не позволяя сбиться с праведного пути?
***
Несколько тысяч ли верхом ради соблюдения данного слова — Шучэн никогда не думала о себе, как о способной на такое геройство. Но что-то в ней неуловимо изменилось! Слабое тело устало — ягодицы, спина и ноги ныли, а глаза слезились от встречного ветра, обильно разбавленного дождём. Однако воля неутомимо вела вперёд, заставляя преодолевать и оставлять позади размытую дорогу с редкими встречными повозками.
Сюин нашла лошадей, напоминавших резвый ветер. Шучэн порою казалось, что эти животные не принадлежат миру смертных — копыта высекали искры, касаясь попавшихся на дороге камней, а за их спинами словно развернулись невидимые крылья.
Возможно, лошади вовсе не ездовые, и принадлежат миру духов? От такой мысли у Шучэн шёл мороз по коже, но сердце в груди пело от восторга.
— Хэй, хэй… — подгоняла она лошадь, бросая торжествующий взгляд на чуть отставшую Сюин и явно переживающую за молодою госпожу верную Тун.
— Держись крепче, — уже привычно напоминала сяньли.
— Да-да, крепче, младшая госпожа! Прошу тебя! — вторила Тун, захлебываясь от встречного ветра, неласково бросающего в лицо целые горсти небесной воды.
А Шучэн тихонько смеялась в ответ. Ей казалось, еще немного, и они сравняются по скорости с бегущими над головой облаками. Погода менялась почти незаметно. Вначале их окружала привычная пелена мелкого дождя. Потом капли стали крупнее, а небеса выше. И, наконец, на востоке промелькнуло небольшое пятно нежно-лазоревой прорехи.
Они, как раз подъезжали к Сюэшань, когда порядком надоевший серый цвет позорно отступил. Шучэн придержала рукой широкополую соломенную шляпу, купленную Сюин для защиты от дождя, и радостно указала пальцем на восток.
— Посмотрите! Скоро закончится дождь!
— Как маленькая девочка, — насмешливо донеслось сбоку. — Не выпади из седла!
— Ты, может быть, видела тысячи дождей, — Шучэн с улыбкой взглянула на придержавшую лошадь сяньли. — Но я только прожила восемнадцатую весну, и она первая на моей памяти настолько непогожая, что чистое небо теперь похоже на чудо.
— Ах… — красноречивый вздох Сюин заставил Шучэн умолкнуть. — Оставим красоты небожителям. Пусть себе любуются! Кто войдёт в поместье Се?
— Я! — поспешно выпалила Тун, смущенно покраснев, когда в её сторону обернулась сразу и Шучэн, и сяньли.
— Когда я приказывала делать это? — недовольным тоном поинтересовалась Шучэн. — А-Тун, ты совсем перестала ко мне прислушиваться?
Сюин спрыгнула с лошади и, похлопав её по влажному боку, отправила в густые заросли на берегу безымянного ручейка. Нет, эти животные, определённо, не простые! Шучэн тоже покинула седло и сразу убедилась — её лошадь ушла с дороги, чтобы не привлекать чужого внимания.
— Эй… — она осторожно потянула сяньли за рукав, — они… оборотни?
— Сама как думаешь? — ослепительно улыбнулась Сюин. — Могли бы обычные животные преодолеть расстояние от южных границ до северных предгорий Фуню за три дня?
— Оборотни… — присоединившаяся к ним Тун прыснула со смеху. — Ин-цзе, зачем нас пугаешь? И без того сердце не на месте. В окрестностях Дицю полно учеников клана Снежной горы. Остановят, как объясняться будем?
Сюин переглянулась с Шучэн за спиной Тун и, приложив палец к губам, покачала головой, — мол, не спорь зря.
— Ты же не обокрала поместье, почему боишься? — проворчала Шучэн.
— Меня старшая госпожа невзлюбила. А это хуже обвинения в воровстве.
Сюин первой забралась на скалистый отрог, с которого открывался вид на маленькую долину. За долиной, как на ладони, перед ними лежало поместье Се. Насмотревшись вдоволь, сяньли спросила:
— Так зачем себя отпустить предлагаешь, если старшей госпожи боишься?
— Моя жизнь стоит меньше, чем жизнь младшей госпожи, — сказав это, Тун низко поклонилась Шучэн.
— Нет ничего дороже человеческой глупости… — сяньли вздохнула.
— Если младшую госпожу остановят, обратно из поместья не выпустят, — упрямо возразила Тун. — Ин-цзе, ты сама у неё спроси — хочет ли младшая госпожа там оставаться?
Шучэн вдруг почувствовала, как к глазам подступают непрошенные слезы. Быстро обняв служанку, она шепнула той на ухо: