— Старшая госпожа… я…
— Рот закрой! — Цяньяо ударила служанку по лицу, не позволяя оправдываться. — Даже ленивый пёс признаёт своих хозяев. Но ты хуже пса! Говори, зачем пришла?
Тун стояла перед ней, дрожа всем телом, но взгляд презренной рабыни был твёрд, словно бамбуковая палка.
— Молчишь? Очень хорошо! Эй, идите сюда, — позвала Цяньяо учеников. — Сломайте ей руки и ноги! Эта презренная испортила защитный барьер.
Цяньяо произнесла это ради угрозы, но испуг, промелькнувший в глазах Тун, подтвердил догадку — служанка знала, о чём она сейчас говорит!
Поэтому презренную избивали долго, пока на её жалком теле не осталось целого места. Но даже валяясь на полу, словно изломанная театральная кукла, та продолжала молчать.
Цяньяо сгребла волосы Тун в охапку и потянула голову к себе, заставив ту оторваться от пола.
— Это она… она прислала тебя?
Чужие глаза слезились, но были полны безмолвного презрения.
— У тебя нет ни единой целой кости, а ты всё так же покрываешь её? Это она — правда? Просто кивни, и я прикажу перестать бить тебя.
— Нет… — ответ походил на легкий сквозняк, случайно коснувшийся лица. — Я сама…
— Сама? — Цяньяо искренне удивилась.
По её твердому убеждению, бывшие рабы — это всего лишь грязь на обуви благородных людей. Способна ли грязь на какие-то значимые поступки?
— Лжешь! — она отпустила чужие волосы, и голова Тун с глухим стуком упала на пол вместе с бессильным телом, не способным больше сопротивляться.
— Нет… всё… правда… Я… ненавижу… тебя…
— Ненавидишь? — Цяньяо в удивлении приподняла бровь. — Да ты невероятно глупа! Семья Се выкупила тебя из цветочного дома. Дала кров, одежду. Кормила больше десяти лет. Чем же мы заслужили такое отношение?
На разбитых губах Тун проскользнула мимолётная улыбка.
— Ты… унижала… её…
Осознав сказанное, Цяньяо пришла в ярость. Схватив Тун за горло, она принялась душить эту неблагодарную тварь и душила до тех пор, пока один из учеников не выкрикнул на ухо:
— Шишу, если убьёшь сейчас, то ответа не получишь!
Его голос походил на ковш прохладной воды, резко выплеснутый в лицо. Цяньяо разжала пальцы. Младший прав. Если задушит, как потом доказать связь Шучэн с падением защитного барьера? Ведь и глупцу понятно — верная дочери служанка не просто так пробралась к гостевому дому, где ночевали мастера из Небесного клана.
Цяньяо не могла объяснить, почему верила в это, но была твёрдо убеждена — каким-то образом Тун добралась до байсюэ. Нарушение барьера и странный визит бывшей служанки Красной резиденции в поместье Се не просто так совпали!
— Вынесите её на улицу, привяжите к дереву, и…
Договорить Цяньяо не успела. Рокочущий звук барабана разрушил тишину поместья Се. Били тревожно, оповещая о нападении. Она с досадой взглянула на потерявшую сознание Тун. Презренная лежала на полу в луже собственной крови и рвоты, сломанная, но так и не покорённая.
Всё сказанное здесь, не признание, а милостыня — кусок хлеба, брошенный нищему по доброй воле. Тун могла и дальше молчать, если уж это удавалось ей со сломанными тридцати шестью костями. Но она швырнула в лицо злые слова, чтобы больнее ранить.
— Я скоро вернусь, — пообещала Цяньяо. — Клянусь, ты будешь умирать очень долго! Заприте её здесь и следуйте за мной.
***
Сумерки накатились внезапно. Плотное одеяло тьмы просто упало на долину и возвышающиеся на севере хребты Фуню, скрывая и без того неясные очертания домов в поместье Се.
Шучэн стояла на том самом камне, где отдыхала Сюин, и до рези в глазах всматривалась в ей одной ведомую точку на северо-востоке.
В промозглом воздухе висела гнетущая тишина. Неужели, шустрой сяньли удалось вывести пленников незаметно? Она горячо верила и одновременно не верила в такой исход. Прошлый побег должен насторожить учеников клана Снежной горы. Они не отпустят демонов без боя.
Наверное, она глупа и неопытна, если поняла очевидное только сейчас? Возможность для чужаков оказаться в поместье Се не обойдётся без крови!
— Нет… нет… — прошептала Шучэн. — В тот раз всё обошлось! Мы просто ушли из поместья. Сюин и на этот раз сможет…
— Что сможет?
От чужого голоса, прозвучавшего совсем рядом, она едва не свалилась на землю. Отчаянно взмахнув руками, Шучэн с облегчением ухватилась за протянутую ей ладонь и спрыгнула вниз.
Но, узнав пришедшего юношу, вовсе не обрадовалась.
— Ты?
— Я! — весело откликнулся Пэйши, а это был именно он — высокомерный и острый на язык наследник главы Павильона Кушуй.
Несмотря на сумерки, Шучэн удалось рассмотреть азартно блестящие глаза и совсем невежливую ухмылку.
— Зачем пришёл?
— Хм… младшая, ты почему такая невежливая сегодня? — насмешки в голосе Пэйши заметно прибавилось — он наклонился к ней, словно пытаясь изучить лицо до мельчайшей черты. — Как нужно приветствовать старших, а?
— О, небеса… — Шучэн отступила на шаг и раздраженно вздохнула. — Почему ты всегда такой навязчивый?
Пэйши перехватил её за руку и, резко дернув к себе, заметил:
— Дагэ… ты должна называть меня дагэ, маленькая непослушная обезьянка.
[дагэ — самый старший брат; очень близкое обращение]
— Уверен?
Чужие пальцы на запястье ожидаемо сжались — Шучэн с трудом удержалась от болезненного вскрика. Почему он начал эту старую игру? Скучно?
— Младшая, мне показалось, между нами уже есть понимание. Зачем опять всё усложняешь?
Усложняет? Шучэн закатила глаза и вновь показательно вздохнула. Да она лучше примет за родственника какого-нибудь не успокоенного духа! Но, увы, Пэйши не давал выбора. Слишком уж сильная у старшего хватка, чтобы продолжать спорить.
— Отпусти….
— Дагэ, — напомнил он.
— Дагэ, прошу тебя — отпусти.
— Хорошая девочка, — тот разжал пальцы и с торжествующим видом ухмыльнулся.
Этот грубиян слишком далеко заходит!
— Пф… — возмущенно фыркнула Шучэн.
— Младшая спрашивала, для чего я здесь? Рассказать?
Пришлось кивнуть.
— Отец приказал наблюдать за поместьем Се. Но тебе не следует оставаться рядом. Забирай лошадь и уезжай.
— Но… я жду…
— Кого?
— Сюин.
Ей показалось, или Пэйши напрягся? Нет, не показалось! Новоявленный брат перестал улыбаться. А затем, подобрав край шэньи, как человек идущий в брод, поспешно направился в раскинувшуюся у их ног долину.
— Почему всякий раз при встрече с ним кажется, что я пытаюсь говорить с глухой стеной? — Шучэн раздраженно топнула ногой. — Неужели я призрак, не достойный человеческого обращения?
— Я всё слышу, младшая, — отозвался Пэйши, не поворачивая головы. — Уходи отсюда!
Шучэн молча показала язык и, конечно, осталась стоять на месте.
Статная фигура в тёмном шэньи быстро растворилась в таком же безликом сумраке. А она всё вслушивалась в тишину, стараясь вычленить из неё хоть какой-то намёк на то, что происходит в поместье Се.
Примерно через кэ ответ пришёл сам — над главным зданием, возведённым для приёма гостей, резко вспыхнуло оранжевое пламя. Жадный язык огня лизнул тёмные небеса, а потом до ушей Шучэн долетели истошные человеческие крики.
[кэ — 15 минут]
Но когда она попыталась броситься на помощь, со всего размаха налетала на возникшего перед самым носом широкоплечего мужчину. Тот словно воплотился из прохладного воздуха, приобретая знакомые человеческие формы. И в нём Шучэн опознала главу Павильона Кушуй.
— Далеко ли собралась? — голос главы Ли звучал тихо и очень спокойно, однако его пальцы, словно клещи впились в рукав не позволяя сдвинуться с места.
Шучэн меньше всего ожидала увидеть у поместья Се человека… нет, демона, который назвался её отцом. Поэтому вконец растерялась. Матушка и та не вызывала в ней столько неконтролируемого, почти животного страха, как этот немногословный мужчина с тигриными глазами.
— Ты уже приняла решение, для чего теперь меняешь его?