Но разве он может думать только о себе?
Поднявшись с колена, заклинатель побежал в сторону пожара. Однако приблизится к суетящимся между прудом и главным залом ученикам ему так и не удалось. Дорогу перекрыло сразу несколько фигур в тёмных одеждах. Зрачки чужаков, отражающие в полутьме свет многочисленных фонарей и близкого пожарища, указывали на их демоническое происхождение.
Его окружили точно так, как волки одинокую добычу, — обложив со всех сторон. Фан Синюнь извлёк Клинок Света и едва не опоздал. Неясная тень метнулась в его сторону, а над ухом раздался противный щелчок — демон попытался укусить, словно заклинатель был несчастным загнанным ягнёнком. Но тут же поплатился за дерзость. Оружие с хорошо уловимым свистом отсекло руку.
Демон истошно завыл, отскакивая назад. Однако это не было испугом. Он просто уступил место собратьям.
Грязная волна демонической ци накатилась на Фан Синюня, собираясь утопить прямо в этом маленьком дворике. Заклинатель вертелся вьюном, укорачиваясь от чужих рук, ног, зубов.
Защитить себя помогало мастерство, приобретённое благодаря наставлениям мастера Ин, — Фан Синюнь двигался быстрее демонов, а его защита не имела изъянов. Но даже с таким преимуществом он понимал — долго не продержаться. Демонов вокруг становилось всё больше, а сердце в груди ныло сильнее с каждой прожитой цзы.
[цзы — 5 минут]
Их не остановить...
Словно вторя его догадке, небо над головой ощутимо вздрогнуло. Фан Синюнь бросил взгляд наверх и ужаснулся. Невидимый для глаз смертных защитный купол лопнул сразу в нескольких местах, напоминая разбитую чашку.
Защита поместья Се не выдержала демонической атаки!
А следом случилось то, чего боялась наставница Ин. Каждый из байсюэ, замкнутый на держателя печати, послал в его сторону короткий энергетический всплеск.
Возможно, Фан Синюнь бы устоял. Но будучи измотанным затяжным боем, он пропустил возвратный удар. Десятки энергетических сгустков проникли в него, воспользовавшись оттиском лотоса на груди, как вратами для входа. И ладонь, удерживающая Клинок Света, разжалась сама по себе.
Под торжествующее улюлюканье демонов, заклинатель медленно завалился навзничь. Ударившись затылком и спиной о плиты, выстилающие дворик, он надрывно закашлялся. Крови, скопившейся в горле было настолько много, что впору захлебнуться.
Это не просто рана. Повреждение нижнего и среднего даньтяня настолько велико, что все духовные меридианы порваны или смещены с привычных мест. Сила духа и несгибаемая воля здесь бессильны. Тело смертного не способно противостоять настолько мощной энергии. Оно умирает.
Какая изощрённая насмешка судьбы! Ему не хватило всего лишь шага до земного бессмертия… Небожительница будет разочарована.
«Прости, мастер Ин… этот ученик подвёл тебя!»
Фан Синюнь неподвижно лежал на холодных плитах внутреннего дворика поместья Се, безучастно наблюдая за клубящимися над головой облаками. Те выстраивались в причудливый колодец, над которым собиралась гроза — извилистые разряды молний с утробным ворчанием перекликались между собой.
Если это небесные молнии, несущие вознесение, то они опоздали...
Фан Синюнь отчётливо слышал, как замедляется сердце, а дыхание становится редким и совсем поверхностным. Далёкие вспышки над головой постепенно размывались, превращаясь в невнятное лиловое пятно.
Заклинатель слабо улыбнулся и прикрыл веки. Зачем смотреть? Для него всё уже закончилось. Он никчемный ученик и бесполезный наставник! Сожаления весьма глубоки. Ему понадобится ни одна жизнь, чтобы отдать все долги.
***
Видеть и не мочь ничего сделать — самая большая пытка. Шучэн поняла это, когда в поместье Се оказался знакомый человек. Как белокрылый журавль тот упал с небес, бросившись к месту, где огромной свечой разгорался пожар.
Она была готова кинуться со скалы вниз, чтобы помочь ему, но её удержала твёрдая рука.
Почему всё заканчивается именно так? Её наставник окружён рассерженными демонами, а она находится за десятки ли от него и просто наблюдает. В чём здесь высшая справедливость?
Шучэн не моргая смотрела, как ослепительно-белый клинок режет тьму, расцвеченную пятнами фонарей. Как вокруг смыкают ряды тёмные фигуры. Они плавились перед глазами, подтаивая по краям, как лёд по весне, до этого покрывавший пруд. Потом она поняла — дело не в плохом зрении, а в слезах. Те катились из глаз сами по себе. Все щеки и подбородок уже вымокли.
Но слезы ничем не помогут наставнику! Эта мысль оказалась болезненной, как глубокий порез. Судорожно всхлипнув, она зарыдала в голос. Тоненько, как иногда делала Тун, жалея её во время лечения у второго дяди. Тогда Шучэн бывало особенно плохо: часто тошнило и рвало, иногда с примесью крови.
Твёрдая рука главы Павильона Кушуй по-прежнему не давала сойти с места. И умом Шучэн понимала — повелитель прав. Шаг вперёд — это падение в пропасть, глубиной с десяток ли. Она разобьётся, вместо того, чтобы помочь.
[ли — 500 метров]
Нужно попросить его о помощи! Они не могут стоять и смотреть.
— Глава Ли… давай… остановим бой? — Шучэн с надеждой взглянула на стоящего рядом демона.
Его профиль красиво выделялся на фоне полной луны, залившей серебряным светом обширное пространство над облаками. Высокий лоб, ровный нос, плотно сжатые губы. И… молчание в ответ.
Наверное, её просьба смешна? Чем она, простой человек, может помочь? А Павильон Кушуй не вмешивается в дела смертных. Об этом глава Ли уже сказал.
Потом наставник Фан упал. Как бумажная кукла, созданная для уличного представления, рухнул на плиты внутреннего дворика. И пальцы, держащие её, разжались. Но вместо того, чтобы упасть следом, разбившись внизу о камни, она безвольно села, оказавшись у ног повелителя Ли.
Источники слёз в её глазах высохли почти мгновенно. Зато внутри родилась боль. Распирающая, та парализовала тело и останавливала дыхание, выбираясь наружу до тех пор, пока всё отчаяние не вылилось из Шучэн вместе с крупным сгустком крови. Она в отчаянии смотрела на испачканные руки, поражаясь цвету — кровь была очень тёмной, почти чёрной.
Рядом раздался тихий шорох шелковой мантии. Глава Ли присел рядом и протянул ей платок. Шучэн взяла этот прогретый чужим телом кусочек ткани и принялась оттирать кровь с рук так остервенело, словно хотела протереть кожу до самых костей.
Эта кровь была кровью всех, пострадавших в поместье Се и… кровью её учителя… Отныне она на её руках. От такого не отмыться.
Взгляд Шучэн упал на бездонную пропасть, совсем рядом раскрывшую свою голодную пасть. Всего один шаг отделяет от возмездия! И за этим шагом будет пустота, освобождающая от всех сожалений.
— Не смей! — твердая рука вновь оказалась на её плече.
— Но… ведь это моя вина…
Сбоку раздался легкий вздох, заставивший посмотреть на главу Ли. К её удивлению, на его губах играла едва заметная улыбка.
— Я знаю, что ты неопытна. Поэтому скажу прямо. Кровь, которую ты выплюнула, отдавшись эмоциям, удалила из твоего тела яд. Хочешь спросить, кто дал тебе его?
— К-кто? — послушно прошептала Шучэн.
— Твой второй дядя, глава Се. В яде находились травы из Долины целителей. Я знаю каждую из них и могу легко определить по остаточной ци, — в тигриных глазах главы Ли промелькнули синеватые всполохи. — Всё ещё хочешь защищать в своём сердце клан Снежной горы?
Шучэн несколько раз моргнула, стряхивая с ресниц вновь выступившие слёзы.
— Поместье Се не просто мучило низших демонов. Оно рвалось к абсолютной власти в мире смертных, ключ к которой лежит в Долине целителей. Я уже говорил тебе — они сами открыли ворота, с поклоном приняв грабителей. Не пожелай ты помочь в освобождении пленников, это сделал бы кто-то другой. Таково возмездие за грехи.
— Но… — вина, лежащая не её сердце, всё ещё жгла адским пламенем. — Там находились совсем юные ученики…
— Каждый сам выбирает путь, по которому следует, — тихо ответил глава Ли. — Ты пожелала быть не причастной злу, творящемуся в поместье Се. Не это ли добродетель, так ценимая небесами? За что же изводишь себя и желаешь смерти?