— Не вижу Сына Неба, — ответил ему вождь бэйжун. — Вижу взбесившегося пса, кусающего собственный народ. Эй, вы все, слушайте меня! — он повысил голос, обращаясь к притихшим чиновникам. — Любой, кто сбросит Тайкана с трона, будет помилован. Даю слово!
Сначала между министрами пробежал едва слышимый шёпот, напоминающий шелест осенних листьев в саду Потом он усилился, вновь превратившись в гусиный гомон.
Вождь оглянулся на мрачных степняков, вошедших за ним следом. Их хмурые лица не предвещали ничего доброго, а испачканные мечи казались всё ещё жаждущими чужой крови. И этот взгляд успел заметить кто-то из министров. Он первым бросился к трону и, схватив вана Ся за красивое одеяние из жёлтого шелка, расписанного драконами, с кряхтением сдвинул с места, словно тяжёлый мешок с рисом.
Тут же вмешались евнухи, а на помощь осмелевшему министру подоспело ещё трое чиновников. Отчего у трона случилась настоящая толчея: одни тащили Ся Тайкана вниз по ступеням, другие пытались удержать его. Но в итоге победили министры. Вана приволокли к вождю бэйжун и поставили на колени.
Осмотрев его разбитый нос и изодранные одеяния, степняк вздохнул и покачал головой:
— Ся Тайкан, Ся Тайкан… Видишь, какова на самом деле любовь твоих подданных? Каждый из них ценит собственную жизнь куда выше жизни того, кого называют здесь Сыном Неба.
Ответом стал рассерженный взгляд вана. Надо отдать должное этому пьянице и развратнику — держался тот вполне смело, учитывая обстоятельства. Вождь подал знак рукой. Его воины немедленно окружили Ся Тайкана, оттесняя министров.
— Как я и обещал, те, кто привели Тайкана, будут помилованы. Остальные… — вождь бэйжун не удержался от многозначительной ухмылки, — умрут. Убить всех!
Приказы в его племени исполнялись быстро. Да и бежать чиновникам отсюда было некуда. Поэтому меньше, чем через одну кэ всё закончилось.
[кэ — 15 минут]
В зале стало очень тихо. Настолько тихо, что, когда вождь приподнял подбородок вана мечом, казалось, залитая кровью бронза звенит от разлитого в воздухе напряжения.
— Всё ещё желаешь называться Сыном Неба? — тихо спросил он.
— Просто убей меня!
Сказав это, третий ван Ся плюнул, намереваясь попасть в вождя. Однако его слюна так и не достигла цели — упала на пол в двух чи от запыленных сапог степняка.
[чи — 33 и 1/3 метра]
— Выведите его отсюда, — распорядился вождь бэйжун, отводя меч от подбородка вана.
Убивать правителя он не собирался. Ся Чжункан просил сохранить старшему брату жизнь. По крайней мере, до тех пор, пока тот не покинет столицу. С решением зятя приходилось считаться.
Воины подхватили вана под руки и поволокли во двор, не обращая внимания на его попытки остаться на месте. Бросив осуждающий взгляд на изо всех сил упирающегося Ся Тайкана, вождь бэйжун покачал головой.
Проигрывать достойно тоже своего рода искусство. Он бы не позволил взять себя живым. Но этот бестолковый правитель решил встретить врага с кувшином вина в руке, окружённый такими же бесполезными министрами. Воистину нет предела человеческой глупости.
***
В гареме начался пожар. Но вождь бэйжун никогда не доверял даже хорошим новостям. Поэтому не поленился наведаться в покои любимой наложницы вана.
Этот дворец ничем не отличался от других — всё те же тела под ногами, перевёрнутые подсвечники и брошенные факела. А в воздухе резкий запах крови и гари. Воспламенилась одна из хозяйственных построек на заднем дворе, но сам дворец всё ещё был цел.
Он прав! Никогда нельзя верить новостям, в том числе прозвучавшим из уст верных тебе людей. Особенно, если речь идёт о смене власти.
Вэнь Лянлян сидела прямо на полу, судорожно прижимая к себе тело мальчика. Судя по её заплаканному лицу, тот не был простым ребёнком. Наложница вана не обратила на вошедшего вождя никакого внимания.
Тот равнодушно скользнул взглядом по стреле, торчащей между лопаток ребёнка. Красное оперение... Мальчика убил кто-то из степняков. Но почему Вэнь Лянлян до сих пор жива? Всё приходится делать самому! Он недовольно скривил губы и подошел ближе.
Только тогда наложница вскинула на него сильно покрасневшие глаза и тихо произнесла:
— Похорони меня с сыном.
А у этой женщины достоинства куда больше, чем у третьего вана Ся! Вождь достал из-за пояса кривой клинок, но не спешил наносить удар. Взгляд наложницы словно удерживал его на месте.
— Это Ся Чжункан — правда? Это он виноват во всём?
— Нет, — спокойно возразил вождь. — Не он.
Женщина удивленно приподняла тонкую бровь.
— А кто?
— Твой муж. Его следует винить во всём, — с этими словами вождь отпустил кинжал в свободный полёт.
Серебристой молнией тот пронёсся над головой убитого наследника правящего дома Ся и с чавканьем вошёл в обнаженную шею наложницы Вэнь чуть ниже правого уха. Не забирая оружия, вождь бэйжун вышел. Больше в гареме ему делать нечего.
Вернувшись к степнякам, он первым делом распорядился отослать голубя. Где-то там, на северной дороге, ведущей в столицу, хороших вестей ждал зять.
А уже следующим утром третий ван династии Ся под радостное улюлюканье толпы был вывезен из города в клетке для преступников. И вся власть в Янчэне на время перешла к степному племени бэйжун.
Вождь Бу наблюдал за уезжающим в изгнание правителем с высоты городских ворот и всё никак не мог определить, чего в его сердце больше — радости или разочарования? Победа казалась невероятно горькой. Потому что люди, без сожалений отвернувшиеся от третьего вана, могут с такой же лёгкостью предать и Ся Чжункана.
Его зять пытается удержать в руках адское пламя!
Вот поэтому бэйжун не любят жизнь в городских стенах. Воздух взаперти отравлен страхом. Он делает из людей презренных лицемеров. А степи не умеют лгать. Ветра в них насыщены подлинной свободой, не оставляющей места страху.
— Проклятый город… — процедил вождь сквозь зубы и спустился с городской стены.
***
— Уважаемый смотритель, тебе нельзя входить!
Чан Сянь остановился, в недоумении рассматривая перекрывшего ему дорогу стража. Небесный воин носил белоснежны латы, словно на Девяти Сферах уже началась война. Смотритель императорской библиотеки тяжело вздохнул и показал стопку книг, которую держал в руках.
— И что прикажешь делать с этими историями для земных испытаний? Ради чего я старался, а?
— Уважаемый смотритель…
— Да хватит уже! — воскликнул Чан Сянь. — Разве дворец Юньци закрыт для посещений? Не слышал такого из уст Небесного государя!
Если другим небожителям выходить из себя позорно, то такому чудаку, как он, простится всё. Непредсказуемый характер в некоторых случаях настоящее преимущество. Чем смотритель и воспользовался — шагнул вперёд, заставив воина посторониться.
— Но уважаемый смотритель! Нельзя нарушать…
— Что нарушать? Я просто отнесу эти истории прислужникам дворца Юньци, — Чан Сянь даже не оглянулся, уверенный — силой его останавливать на пороге точно никто не станет.
И не ошибся. Преследования не было. Поэтому передав принесённые книги, он незаметно улизнул от бдительного ока младшего небожителя, чтобы пробраться в боковой коридор. Здесь располагались покои хозяина дворца Юньци. И возле них стола ещё одна пара стражей.
Но Чан Сянь не зря считался одним из самых старых обитателей Девяти Сфер. Растворившись в воздухе до того, как его заметили, смотритель императорской библиотеки очутился внутри обширного кабинета и почти сразу поклонился — Чэнь Чжэкай, Совершенный владыка дворца Юньци, сидел на циновке, а его лицо было подобно восходящему солнцу.
У Чан Сяня даже сердце дрогнуло от такого величия. Он тут же преклонил колени и почтительно произнёс:
— Этот ученик приветствует Мудрейшего!
Чэнь Чжэкай открыл глаза, одарив вошедшего мягким взглядом. Теперь Чан Сянь уже мог разглядеть знакомые черты — сияние угасло, но тело нынешнего Бога Судьбы все равно напоминало солнце, временно спрятавшееся за облака. Потому что духовное тепло осталось прежним, оглушающе-ярким и напоминающим о Высших Сферах.