Ради чего низшие демоны так рискуют собой?
Чтобы попасть под осуждение небес, нужны весомые причины. Лично он не видел никакого смысла в нападении на северный город. Это очень глупо, ломиться внутрь Дицю. Но демоны упрямо двигались к выбранной цели, издалека напоминая обезумевших марионеток.
Хун Сянъюнь сжал ладонь и послание Бога судьбы бесследно растворилось в воздухе — так исчезает пламя свечи, по неосторожности задутое сквозняком. Время вышло! Если сейчас же не остановить нападающих, он не даст за Дицю ни единой, даже самой мелкой жемчужины из Восточного моря.
— Сюэ Цзян, — одними губами произнёс Бог войны, но его услышали.
Ответом стал едва слышимый хлопок — ветер задел край одежд молодого асура, быстро поднимающегося вверх. Ещё через мгновение тот опустился на соседнюю ветку. Старая лиственница устало закряхтела и в воздухе разлился тонкий аромат повреждённой неосторожным движением хвои.
Хун Сянъюнь недовольно поморщился — сяо Сюэ пока далеко до изящества высших небожителей. Его цингун лёгок, но обладатель таких прекрасных облачных шагов не ценил гармонию окружающего мира. Любой опытный бессмертный незаметен. Под его ногами не сдвигаются камни и не осыпается песок и, уж тем более, не ломается хвоя.
— Поведёшь воинов к Дицю.
Взгляд Сюэ Цзяна говорил больше любых слов — помощник удивлен и немного растерян, ведь его небольшой опыт не позволял чувствовать себя уверенно на поле боя.
— Помнишь, что я говорил тебе раньше? Ты не можешь проявлять слабость. Перестань бояться, и тогда победа сама найдёт тебя. Ступай!
Сюэ Цзян подчинился — в тишину снова вплелись резкие звуки развевающегося на ветру шёлка, а затем последовало очень мягкое касание земли и короткий приказ. В один взмах ресниц его воины исчезли здесь, чтобы оказаться у городских стен за десятки ли от старой лиственницы.
Хун Сянъюнь взглянул на светлую фигуру у ручья, разбавляющую вечернюю тьму. Ань Син по-прежнему ковырялась палкой в земле и казалась полностью отрешённой от мира. Но он лучше других знал — эта безмятежность очень обманчива. Бывшая хозяйка дворца Дафэн привыкла действовать. И пусть её духовные силы сейчас малы, желание управлять другими никуда не делось.
Он волновался, как впервые влюбившийся юноша и не спешил уходить. Лишь, когда возле Ань Син появилось ещё несколько асуров, Хун Сянъюнь с облегчением выдохнул. Прибывший генерал Ань безошибочно определил место, где находился глава Асюло и сдержанно поклонился.
Вот теперь можно уходить. Непоседливая супруга останется под защитой своего отца. Больше тревожиться не о чем. Хун Сянъюнь позволил телу рассыпаться на тысячи мелких искр.
Пора навестить самого важного обитателя этих диких мест!
Ли Чжэньшаня он нашёл в тихом кабинете. Кроме высшего демона в маленьком павильоне, возведённом на сваях, никого не было. Хозяин поместья отложил книгу, стоило гостю появиться в комнате, и сдержанно кивнул.
— Выдержка, достойная истинного бессмертного! — вместо приветствия заметил Хун Сянъюнь, подходя ближе к столу, за которым читал Чжэньшань. — В нескольких ли от тебя вот-вот прольется демоническая кровь, а ты погружён в поэзию смертных?
— Рад видеть тебя, старый друг, — с почти незаметной улыбкой ответил тот. — Зачем мне беспокоиться, если за дело взялся сам Бог войны?
— Лесть в твоих устах звучит фальшиво, — Хун Сянъюнь взял отложенную книгу и с интересом заглянул внутрь. — Я не ошибся? Действительно, стихи!
— Неужели старый друг разочарован?
Хун Сянъюнь вернул книгу на место и скупо улыбнулся.
— Вовсе нет. Твоё самообладание весьма похвально.
Ли Чжэньшань вздохнул, встал со стула и медленно расправил рукава чёрной, словно безлунная ночь мантии. Под ней кроваво алел шэньи, похожий на только что ушедший в небытие закат. Чёрное на красном. Завораживающее сочетание, достойное высшего демона.
— Неужели старый друг пришёл, чтобы похвалить меня?
Говорил Ли Чжэньшань очень спокойно, напоминая какого-нибудь даоса или земного совершенствующегося, возомнившего себя богом. Но это совсем не раздражало, потому что выглядело так же естественно, как дыхание или биение сердца.
— Не зазорно похвалить достойного.
Ответ звучал уклончиво и Хун Сянъюнь прекрасно осознавал это. Однако угрожать Ли Чжэньшаню — всё равно, что дёргать дракона за усы или вытаскивать тигра из логова, взявшись за хвост. Прежде, чем сделать такое, лучше подумать дважды.
— Мой старый друг, не беспокойся. Я оценил твои старания быть вежливым, — высший демон сдержанно усмехнулся.
Хун Сянъюнь тоже не удержался от улыбки. Вежливые слова, но с какой скрытой насмешкой те произнесены! В этом весь Ли Чжэньшань.
— Армия Асюло у стен Дицю.
— Я заметил, — вполне спокойно отозвался высший демон. — Павильон Кушуй не станет вмешиваться.
— Тебя больше не волнует судьба низших демонических кланов?
— Я не могу вечно тащить за волосы тех, кто желает утонуть.
Что же, ответ вполне предсказуемый.
— Хорошо… — кивнул Хун Сянъюнь, — очень хорошо. Мне не хочется посылать асуров в Павильон Кушуй. Не давай мне повода для этого. Ладно?
В тигриных глазах Ли Чжэньшаня промелькнули синие искорки и почти сразу погасли. Хун Сянъюнь не мог сказать наверняка, что это было — удивление, мимолётный гнев или же простая игра света на медово-коричневой радужке?
— Ты угрожаешь мне, старый друг? — тихий вопрос походил на шелест опавших по осени листьев.
— Нет. Просто хочу успокоить. Мне не нужно то, что ты с таким рвением охраняешь в Долине целителей.
Тигриные глаза напротив вновь сверкнули отдалёнными молниями и Хун Сянъюнь поспешил добавить:
— Я хочу, чтобы Павильон Кушуй не принимал ничью сторону. Обещай мне это, Ли Чжэньшань!
— Почему у тебя просьбы все равно звучат, как угрозы? — высший демон покачал головой и вздохнул, опускаясь на стул. — Я уже не надеюсь увидеть твою искренность.
— Я вполне искренен, — со всей серьезностью заверил Хун Сянъюнь. — Никому не отдавай то… что хранишь.
— Почему?
Вопрос выглядел странно. Зачем спрашивать очевидные вещи? Спрятанное в Долине целителей — угроза Трём мирам. Лучше бы тот артефакт сожгли адским пламенем, чем оставлять его целым, надеясь на благосклонность судьбы. Но у Трёх Чистых свой взгляд на естественный порядок. И с упрямыми верховными богами не поспоришь.
— Если Павильон Кушуй примет чью-либо сторону, позабыв о данном Трём Чистым обещании, Асюло не оставят от этого места ни единого целого камня.
— Ах… Хун Сянъюнь, Хун Сянъюнь… ты всегда используешь силу! От этой дурной привычки пора избавляться, — Ли Чжэньшань потянулся за книгой и вновь развернул её, выбрав одному ему ведомую бамбуковую дощечку. — Но я рад, что ты лишён порочных амбиций. — Высший демон бросил на гостя внимательный взгляд. — Не бойся! Тот, кто рвётся на небесах к власти, никогда её не получит. Ради этого в мире смертных и создан Павильон Кушуй. Долг высших демонов беречь Ключи. И мне не нужно напоминать о долге. Я помню своё обещание. И я знаю, что лучше быть разбитым нефритом, чем целой черепицей.
[лучше быть разбитым нефритом, чем целой черепицей — то есть, предпочтительнее умереть за правое дело, чем жить в унижении]
***
Возможность обрести человеческую форму — наивысшее достижение для зверя или иного низшего демона. Поэтому кошки, лисы, тигры, волки и другие, получившие такую возможность благодаря возросшим духовным силам или воровству чужой энергии, редко появляются в зверином обличье.
Сюэ Цзян, занявший вместе с другими асурами позицию перед городскими стенами Дицю, немало удивился, когда из быстро сгустившейся вечерней тьмы на них выскочили настоящие звери — измазанные чужой кровью, обозлённые и полные желания убивать.
Первой на его меч напоролась лиса с припорошенным редкой сединой огненно-рыжим мехом. Провернув клинок между чужими рёбрами, он оттолкнул обмякшее звериное тело ногой. Рядом промелькнула чья-то тень.