Ань Син не сомневалась — долина совсем скоро очистится от всех следов истинной смерти, настигшей здесь взбесившихся от человеческой крови демонов. На обильно покрытой росой траве виднелись лишь едва заметные следы. Как только каждая былинка потянется к солнцу, природа вернёт себе девственную чистоту.
Уставшие за ночь воины переглядывались между собой и скупо улыбались. Их работа в мире смертных сегодня была успешной. Ни один из жителей великой Ся так и не узнает, от кого клан Асюло защитил маленький северный город.
Ань Син посмотрела на замершего рядом с ней Хун Сянъюня. Бог войны выглядел отрешенно-спокойным, словно не ему принадлежала эта победа. А вот рубиновый глаз Цуймин-цзяна в его руке пылал адским огнем.
Проклятый меч ожил!
***
Утром взошло солнце. Яркое и безудержное оно залило всю исстрадавшуюся от затяжных дождей землю настоящим весенним теплом. Озеро Синбо походило на хрусталь — его воды заметно посветлели, отражая бездонную синь неба, а мелкая рябь напоминала искусные грани, вышедшие из-под опытных рук резчика.
Зелень трав и та казалась победной, наполненной торжеством над непогодой до самых кончиков юных листьев и налившихся соком мелких соцветий.
Тепло и солнце находились повсюду, но от этого не становилось легче. Груз, возложенный на него небесами, казался особо тяжёлым именно в такое погожее утро, когда птицы воспевают саму жизнь, а природа нежится в ласковых солнечных лучах.
Почему высшие демоны никак не могут обрести покой? Ли Чжэньшань вздохнул. Ответа он не знал, но зато прекрасно понимал другое — судьба неумолимо подталкивала к очередным жертвам. В прошлый раз, когда пришел момент выбора между светом и тьмой, пришлось покинуть Девять Сфер, чтобы не искушать жадность небожителей. Те хотели заполучить всё: не только бессмертие, но и абсолютную власть, позабыв о заложенном в Трёх мирах балансе.
Пока ни одна из сторон не одерживает верх, царит гармония. Поэтому и свет, и тьма неистребимы.
Нельзя желать большего, чем имеешь. Но этим утром Ли Чжэньшаню казалось, что он впервые испытывает почти непреодолимое искушение. Ему хочется остаться только отцом, а не быть главой Павильона Кушуй или Союза демонических кланов.
Торопливые шаги вывели его из морока неприятных мыслей. Подняв глаза, Ли Чжэньшань увидел перед собой запыхавшуюся Янь Сицзяо. Что так взволновало супругу? Ждать ответа долго не пришлось.
— Дорогой, возле Дицю идёт сражение. Низшие кланы прислали просьбу о помощи.
Ли Чжэньшань неторопливо вышел из-за стола и привычным жестом расправил мантию.
— Почему об этом сообщаешь ты? Где Пэйши?
— Наш сын собрал всех стражей Павильона и отправился охранять Долину целителей, — голос Сицзяо звучал робко, потому что сын проявил неуважение к старшим — ушёл без разрешения.
— И всё-таки я возьмусь за дисциплинарную палку, — хмуро заметил Ли Чжэньшань. — Его наглость уже не имеет никаких границ.
Его супруга неожиданно упала на колени и поклонилась в пол.
— Дорогой… Повелитель Ли! Прости Пэйши ради меня! — умоляюще донеслось снизу.
Такого он точно не выдержит! Ли Чжэньшань решительно поднял Сицзяо на ноги и строго поинтересовался:
— Когда ты научишься не вмешиваться в воспитание сына? Хорошо, что в этот раз он пошёл в нужное место, но если завтра надумает вломиться в Небесный город — что прикажешь делать? Сыновняя почтительность это не пустое правило, придуманное родителями ради собственного эгоизма.
Вместо ответа Янь Сицзяо применила уже знакомую тактику: положила голову ему на плечо, ласково приникнув всем телом к груди. Ластится, словно кошка! Ли Чжэньшань покачал головой и мимо воли улыбнулся.
— Где Шучэн?
Если ещё и недавно обретённая дочь сбежала, сможет ли он называться главой этой семьи? Но к его облегчению самовольная барышня оказалась на месте — в хижине супруги. Ли Чжэньшань не поленился лично убедиться в этом.
Впрочем, увиденное ему совсем не понравилось.
Шучэн соорудила небольшой алтарь и стояла перед ним на коленях. Вместо памятной таблички здесь был лист обыкновенной бумаги, а курильницей служила старая чашка с воткнутыми в насыпанный туда песок палочками благовоний.
«Се Цяньяо» — сообщали иероглифы, нанесённые на бумагу кровью.
То, что Шучэн использовала кровь, Ли Чжэньшань определил сразу — от надписи исходил отголосок демонической ци. Значит, вот так она проливает высшую кровь, доставшуюся в наследство от небесных демонов? Ради женщины, не стоящей и единого сочувствующего взгляда!
Перешагнув через порог хижины, Ли Чжэньшань взял дочь за правую руку — на указательном пальце у той кровоточил свежий порез.
— Что это? — строго спросил он.
К счастью, Шучэн поняла вопрос и не стала изворачиваться, как сделали бы многие барышни её возраста. Твёрдо посмотрев ему в глаза, она спокойно ответила:
— Я виновата в смерти матери. Боюсь, никакой крови не хватит, чтобы очистить такой грех.
Ли Чжэньшань почувствовал раздражение и сразу же отпустил руку дочери. Его самообладание походило на гранитную скалу — ни бурные ветра сомнений, ни проливные дожди земных испытаний не могли поколебать её. Однако в этот раз гранит едва ли не впервые дрогнул, поддаваясь постыдной эмоции.
Достигший совершенства не имеет права злиться на более слабого. Но Ли Чжэньшань был зол. На себя, на проклятую женщину, попавшуюся на его пути…
В прошлом он не злился, а расчётливо мстил, полагая, что опороченную невесту не возьмут в дом гуна. Да, выпил тогда много. Очень много для порядочного мужчины. Всё ради того, чтобы немного успокоить собственную совесть. Ведь дома его ждала Янь Сицзяо.
Но сегодня он, определённо, зол.
— Какой смысл так убиваться? — холодно спросил он, вглядываясь в бледное лицо Шучэн. — Судьба не та стихия, с которой может бороться обычный человек.
— А демон?
Упрямства в этой барышне более, чем достаточно. А что насчёт преданности?
— Если тебе не терпится совершить доброе дело, лучше спаси своего наставника, — слова эти походили на приманку, заброшенную рыбаком в реку в ожидании хорошего улова.
И глупая рыба захватила наживку — Шучэн вскочила на ноги, словно и не стояла на коленях несколько часов подряд, схватила его за рукав и умоляюще заглянула в глаза.
— Что с ним? Где мой шифу? Разве он не вознёсся?
Ли Чжэньшань поморщился. Слишком много вопросов! Наивных, человеческих.
— Вознёсся? — с усмешкой переспросил он. — Насколько мне известно, мастер Небесного клана всё ещё в мире смертных. Его заинтересовала Долина целителей. Знаешь, что это значит?
Шучэн покачала головой. Её взгляд стал совсем детским — неприкрыто умоляющим. И Ли Чжэньшань почувствовал болезненный укол совести. Обманывать ребёнка крайне постыдное занятие. Но у него совсем нет выбора. Небеса принуждают жертвовать собственной кровью.
— Совсем скоро он будет убит небесными воинами, пришедшими в государство Ся по приказу Нефритового императора.
Он преднамеренно нанёс удар в самую чувствительную точку, но почему-то почувствовал чужую боль, как собственную, и был вынужден отвернуться. Наверное, это и есть узы крови? Высший демон никогда не откажется от них.
— И… как я могу спасти шифу? — растерянно спросила Шучэн.
— Всё просто. Иди в Долину целителей к большому камню и уговори наставника уйти раньше, чем туда доберётся небесное воинство. Он должен прислушаться к твоим словам.
— Почему? Мы с шифу…. У нас нет доверия друг к другу.
Ли Чжэньшань бросил на дочь косой взгляд. В глазах Шучэн стояли слёзы, готовые сорваться проливным дождём. Неужели она так ничего и не поняла? Он вздохнул и терпеливо пояснил:
— Ты ошибаешься. Твой наставник ценит тебя больше собственной жизни. Поэтому взял с собой, когда бежал из Павильона Кушуй, зная о твоей демонической ци.