Он же, не задумываясь, пошёл навстречу.
— Как поживаешь, небожительница Ин?
Ответом стал смущённый взгляд.
— Ты изменилась.
— Правда?
— Да. Стала несмелой, совсем не похожей на себя в мире смертных. Неужели уверенности тебе придавал тот бестолковый ученик?
— Не говори так… — в голосе Ин Сянхуа проскользнула затаённая боль. — Он не смог вернуться.
Сюэ Цзян хотел спросить, что же случилось с неприветливым юношей, но передумал. Не ради старых воспоминаний или обсуждения земных испытаний он пришёл в Юньци.
— Что у вас здесь происходит? — он указал глазами на муравьиные цепочки из прислужников, тянущиеся через весь зал.
— Скоро вернётся Чэнь Синьюэ. Велено навести порядок во всех архивных залах, — с готовностью пояснила Ин Сянхуа.
Было заметно, что говорить о дворце Юньци ей куда спокойнее, чем об ученике, оставленном в мире смертных. Сюэ Цзян ощутил легкий укол ревности.
— Тот божок, спьяну поджёгший архив, возвращается? — он непочтительно фыркнул, прикрывшись ладонью.
— А почему нет? — с некоторым вызовом поинтересовалась Ин Сянхуа. — Его земное наказание завершилось. А Совершенный владыка Чэнь Чжэкай вознёсся на Саньцин. Небесный государь поступает верно, возвращая опытного высшего небожителя.
— Ладно, ладно… — Сюэ Цзян остановил её, коснувшись плеча, отчего Ин Сянхуа вполне ожидаемо залилась румянцем. — Дела дворца Юньци меня не касаются. На самом деле я… пришёл к тебе.
— И что привело небожителя Сюэ?
Почему она всегда такая прямолинейная? Сюэ Цзян мягко улыбнулся и достал из рукава совсем недавно сорванную ветвь сливы мэй.
— Это тебе… — он почти насильно вложил цветы ей в руку. — Снег превосходит цветущую сливу чистой своей белизной, но побеждает зато ароматом сливы заснеженный цвет...
Ин Сянхуа осторожно понюхала бело-розовые лепестки. Интересно, делала ли она это там, в мире смертных? Наверное, он рассматривал её слишком пристально — небесная дева в смущении опустила глаза.
— Что-то ещё?
— Раз уж небожительница Ин настолько опытна в архивных делах, не могла бы она помочь мне с библиотекой дворца Гуанхуэй?
Ин Сянхуа вскинула не него удивленный взгляд.
— Идти в чужой дворец? Разве это не нарушение правил?
— Если согласна, попрошу уважаемого Бога войны разрешить. Всё-таки, небожительница Ин опытный дворцовый прислужник. Она лучше остальных знает, как сложить книги так, чтобы самое нужное всегда оказывалось под рукой.
— Хорошо, я согласна, — кивнула Ин Сянхуа.
Сюэ Цзян не ожидал, что та согласится настолько быстро. Поэтому немного растерялся — промолчал. И это молчание выглядело неловким, словно он чего-то ждал от неё.
— Неужели, небожитель Сюэ припас для меня ещё одну сливовую ветвь? — поинтересовалась Ин Сянхуа.
А он и не знал, что она умеет говорить так непринуждённо! С озорными искорками, пляшущими в глазах, и нежной, немного игривой улыбкой.
— В следующий раз принесу целую охапку, — пообещал он со смехом.
— Не нужно! Главное, приходи сам, — Ин Сянхуа с самым серьезным видом посмотрела ему в глаза. — Я буду ждать.
***
В купальне стоял густой пар, но такая плотная завеса все равно не могла скрыть от её глаз сильные плечи супруга. Ань Син стояла позади него, возле округлого бассейна, возвышающегося над полом на один бу, и медленно поливала спину из серебряного ковша.
[бу — 1 и 2/3 метра]
Мелкие струйки скатывались вниз с задорным плеском, оставляя после себя россыпь мелких капель. Алмазы на благородном нефрите — так выглядело сейчас совершенное тело Бога войны.
В купальне нежно пахло розовыми лепестками — те устилали всю поверхность воды, скрывая от её любопытного взора всё остальное. Но воображение само дорисовывало недостающие детали: бугристые мышцы груди, плоский живот.
Ань Син улыбнулась — кто знает, не его ли духовными силами вызвано это сладкое очарование, мешающее ей думать ясно? Хун Сянъюнь ещё тот шутник! Никогда не предугадаешь, что на самом деле у главы на уме.
— Так ты всё решила? — его голос прозвучал неожиданно — она едва не выронила ковш из рук.
— О чём ты?
Хун Сянъюнь на ощупь перехватил её кисть и, отобрав ковш, мягко коснулся кожи губами. Она почувствовала в этом месте ещё большее тепло и в смущении потупилась, сама не зная, почему испытывает неловкость.
— Готова идти со мной вместе, держась за руку?
— Не поздно ли спрашивать о таком после свадьбы? — Ань Син вновь улыбнулась. — Разве я уже не сделала выбор? Та жертва в будущем принесена и ради тебя.
— Вот как…
Достаточно осторожный, но сильный рывок оторвал её ноги от пола. Тело перелетело через плечо супруга и Ань Син оказалась в бассейне, лицом к нему.
— Ах… — мимо воли воскликнула она, пытаясь подняться, но сразу же передумала — показаться перед ним в таком виде, все равно, что голодному тигру показать кусок мяса.
Вся одежда на ней вмиг промокла. Ань Сил была абсолютно уверена — даже три слоя шелка теперь не скрывают ни единого изгиба её тела.
— Ты… ты… — пролепетала она, чувствуя, как сильные руки прижимают её к такой же, совершенно обнажённой мужской груди. — Что ты делаешь?
— Выполняю обещание, — шаловливо промурлыкал Хун Сянъюнь на ухо, прикусывая мочку.
— Какое ещё обещание? Ты намочил мою одежду!
— Дорогая супруга Ань, я обещал шунсю, — он тихо рассмеялся, даже не думая отпускать её. — Забыла? Твои духовные силы слишком слабы для супруги Бога войны. Считаю своим долгом это исправить.
— Ты словно ребёнок, добравшийся до засахаренных фруктов…
Ань Син попыталась вывернуться из его рук, потому что плескаться в бассейне полностью одетой — последнее, о чём она мечтала в своей жизни.
— Син-эр... будь милосердной... Я, как рыба, попавшая в воду. Прошу — не останавливай меня!
[как рыба, попавшая в воду — образно о гармоничных супружеских отношениях или крепкой дружбе с человеком, чей нрав и мировоззрение совпадают с собственным]
Что Хун Сянъюнь умел особенно хорошо, так это добиваться своего. Чтобы освободить её от мокрого платья и всего, что находилось под ним, супругу понадобилось около трёх фэней.
[фэнь — 1 минута]
А ещё через фэнь он с таким остервенением впился в её губы, что на самом деле стал напоминать оголодавшего тигра. Ань Син отвернулась, давая себе возможность вдохнуть и тут же в наказание была погружена в бассейн с головой. Теперь источником воздуха для неё стали исключительно губы Хун Сянъюня.
Когда они вместе вынырнули на поверхность, она для порядка шлепнула супруга ладонью по плечу.
— Утопить меня хочешь?
— Помнится, супруге Ань приглянулись купальни близ Хуаншань, — с кривой усмешкой заметил Хун Сянъюнь. — Я прав?
Откуда в нём столько бесстыдства? Ань Син отвела взгляд, совершенно уверенная — асур играет с ней безо всякого зазрения совести. И ему это очень нравится. Вот же одарила судьба красной нитью — свела с ненасытным зверем!
— Где она хочет продолжить: здесь, на полу? Быть может, в кабинете? Там удобный стол.
Как и ожидалось, продолжили везде. Потому что её тигр был в этот вечер особо жадным.
Ань Син удалось смежить веки лишь с первыми звёздами, несмело зажигающимися на бездонно-чёрном небосводе. Каждая мышца в её теле сладко ныла от усталости, а в голове разливалась абсолютная пустота.
Наверное, именно так выглядит супружеское счастье, когда нет ни забот, ни тревог о завтрашнем дне?
Дядя Нефритового императора, со всей неистовой одержимостью высшей властью, и тот казался сейчас всего лишь призраком, не могущим нанести вреда. Рано или поздно Хун Сянъюнь поймает его за руку, обличив в беззакониях и свергнет с небес.
А пока Ань Син отдыхала на широкой груди супруга, прислушиваясь к размеренному биению его сердца.
— Ты спросил, готова ли я идти с тобой рядом, взявшись за руку?
— И?
— Да… Я даже готова принять истинную смерть.