[дух умершего всё ещё не рассеивается — образное: дурное уже исчезло, но злое влияние осталось]
Смущенный подобными словами, наставник Чу в задумчивости погладил длинную бороду, не спеша с ответом. Отрицать слухи было опрометчиво, ведь исходили те как раз от вельмож, недовольных ваном Ся. Столичное поле на самом деле затянуло обильными сорняками. Не погасишь слухи, не успокоишь народ.
— На этом и остановимся, — вместо наставника Чу ей ответил сам правитель, пострадавший от злых языков непочтительных подданных. — Освободим рисовое поле от всех сорных трав.
Услыхав это, наложница Вэнь склонилась в почтительном поклоне.
Большей милости и ожидать невозможно! Совсем скоро вокруг не останется ни единого скорпиона, поднявшего жало. Не с этой ли целью она сегодня бросила гадательные кости? Её руками и языком Ся Тайкан выразил то, чего сам не мог произнести вслух. Его сердце, не отличающееся милосердием, давно жаждало мести.
Счастливый день для семьи Вэнь, наконец, пришёл!
[в китайской культуре «счастливый день» — это свадьба, день рождения, любой праздник; здесь наложница Вэнь предвкушает уничтожение своих врагов, злословящих о семье Вэнь, по воле правителя]
***
Гун Дицю впервые за последние недели пил чай в открытом павильоне. Круглое строение с резными колоннами и крышей, напоминающей широкополую шляпу земледельца, было открыто всем ветрам. Но Ся Чжункан не обращал внимания на сырой ветер, забирающийся под четыре слоя одежды. Ему некогда болеть!
Вести, принесённые шпионами из столицы, оказались тревожными. Его, вконец упившийся собственной властью старший брат, распорядился о казни семьи хоу Цю. Не успело возмущение утихнуть, как объявили новые указы — на этот раз в тюрьмах оказалось ещё пять достаточно влиятельных семей.
Ся Чжункан хорошо понимал, что удерживает чиновников и вельмож от бунта. В славной столице династии Ся находился гарнизон, подчиняющийся третьему вану. Брат человек осторожный и подозрительный. Он всегда окружал себя верными трону воинами.
Десять лет назад не удалось выбить эту опору — его, как и хоу Вэня, отправили из столицы, запретив возвращаться без письменного разрешения вана. Вся отчаянная борьба закончилась позором. А смещение хоу Вэня не принесло ровным счётом ничего. Гарнизон теперь возглавлял сам ван, действующий через трёх генералов, жалких пешек в его руках.
— Господин, тебе больно? — участливый голос отвлёк Ся Чжункана от невесёлых размышлений.
Стоящая подле него наложница Бу выглядела встревоженной. Её ясный взгляд наполняло искреннее сочувствие. В отличие от Се Цяньяо она не умела лицемерить. Славная девочка! Настоящее благословение небес, доставшееся ему в утешение.
Он успокаивающе похлопал Бу Иньлоу по руке. Что, если применить иную стратагему? Признать брата более сильным и действовать исподтишка. Например, использовать условного друга, чтобы убрать врага?
— Дорогая…
— Да, мой господин?
Голос у Иньлоу напоминал медленно текущую реку: негромкий и умиротворенный, он был полон всяческого почтения.
— Кажется, твой отец давно не видел внука? Отправь вождю Бу письмо с приглашением.
Нежные щёки наложницы залил румянец, а глаза заблестели ещё ярче. Две утренних звезды, окружённые рассветным небом! Его любимая девочка хороша собой и очаровательно юна, хотя уже давно стала матерью. А ещё она хорошо воспитана.
Ей хотелось броситься в свои покои, чтобы немедленно написать отцу, но она терпеливо ждала разрешения, продолжая заглядывать Ся Чжункану в лицо.
А как бы поступила Цяньяо? Сказала, что уходит первой или… ушла, не прощаясь? Заносчивая дочь семьи Се не стеснялась показывать характер. Он терпел её потому, что привык держать слово. Клан Снежной горы обещал подарить его мужскому семени плодородие и выполнил обещанное — у Цяньяо родилась Шучэн. Он же поклялся отдать им Долину целителей и оставить за Цяньяо место госпожи Красной резиденции.
Не имеет значения, у кого из наложниц появился наследник младшей ветви домя Ся. Однажды данное обещание дороже золота.
— Ступай, А-Лоу. Поспеши написать своему отцу.
— Тогда эта наложница уходит первой, — радостно отозвалась Иньлоу. — Господин, береги себя! Не сиди в павильоне слишком долго. Здесь ветрено, а твоя рана едва затянулась.
«Славная, невинная девочка… — с теплотой подумал Ся Чжункан, провожая молодую наложницу ласковым взглядом, — ты никогда не забываешь об уважении!»
Сравнивая характеры обеих женщин, он мог с уверенностью сказать, что Се Цяньяо — необузданная трава из дикого края, а Бу Иньлоу — магнолия из ухоженного сада, преисполненная благородного очарования и нежности.
Но… однажды данное обещание дороже золота. Поэтому в его доме до сих пор нет законной супруги. А сердце, ускоренно бьющееся при одном лишь взгляде на А-Лоу, всегда конфликтует с разумом.
Глава 20: Держаться за воздух
Тёмен лес, глубок;
одинок приют;
и пути сюда люди не найдут.
(Ван Вэй)
Шучэн никогда не видела такого бамбукового леса. Гладкие стволы здесь росли густо, как камыш на заболоченных лугах, но по высоте превосходили могучие лиственницы в предгорьях Фуню.
Этот лес казался зачарованным неведомой смертному человеку магией.
Чем дальше они забирались в чащу, наполненную мелкой бамбуковой порослью так, что невозможно и шагу ступить, не споткнувшись, тем неспокойнее становилось внутри. Шучэн казалось — её вот-вот покинут все семь животных душ По, настолько материальным выглядел собственный страх, заставляющий сердце выскакивать из груди, а дыхание сбиваться.
[семь животных душ По — иньское (женское) начало в человеке, ответственное за жизнь тела, его двигательные активности и функции]
Ей хотелось вцепиться в рукав идущей рядом Сюин и не отпускать его. Однако ум предусмотрительно напоминал — с этой хрупкой на вид пленницей клана Снежной горы не всё просто! Она смогла нести Шучэн, забросив на плечо, как сильный воин из числа стражей гуна Дицю. Бывают ли такие женщины?
Очень быстро Шучэн потерялась во времени и никак не могла определить пройденное расстояние — на сколько ли они удалились от поместья Се? И в какой стороне то лежит, если смотреть с места, где они сейчас находились?
Лесной полумрак становился гуще, как и стройные бамбуковые стволы, уходящие к плачущему непрестанным дождём серому небу. От прохладной воды, пропитавшей всё платье, Шучэн не чувствовала пальцев на руках и ногах. Она продрогла настолько сильно, что тело перестало трясти от холода.
Семь животных душ По, определенно, покинут её, если это продолжится!
А вот Сюин выглядела бодрой. Одежда бывшей пленницы тоже промокла — истрепанный подол платья, утратившего первоначальный цвет, прилипал к её худым ногам, а в туфлях чавкало от набравшейся воды. Но та, как ни в чем не бывало, уверенно шла вперёд, обходя вырастающие на пути бамбуковые стволы.
— С…сюин… — неуверенно окликнула худенькую деву Шучэн и тут же вскрикнула — впереди мелькнуло несколько теней, исчезнувших из вида настолько быстро, что на ум пришла мысль о демонах. — Кто здесь?!
— Мы пришли, — отозвалась Сюин и, оглянувшись на замершую на месте Шучэн, взяла её за руку. — Пойдём!
Пришлось подчиниться — сильные пальцы Сюин не позволяли упрямиться. Ведомая ею, словно глупый барашек на городской рынок, Шучэн попала на довольно обширную поляну, которая оказалась обжитой. По центру, прикрытый высоким навесом, тлел костёр — белесый дым сносило боковым ветром, окуривая заросли едким запахом горячих древесных углей. А над затухающим огнём на жерди висел закопченный от долгого использования медный котёл.