Сейчас метёлку держала бывшая пленница клана Снежной горы. Чуть прищурившись, она задорно улыбалась, наблюдая за гостьей лесного поселения.
—Мм… — недовольно промычала Шучэн, отталкивая метёлку от лица. — Что случилось?
—А что должно случиться, чтобы ты покинула мир сладких грёз?
Слова Сюин оказались куда действеннее метёлки из перьев. Шучэн окончательно проснулась и села, чувствуя, как внутри всё холодеет от необъяснимого страха. Неужели… второй дядя напал на их след?
Сюин звонко рассмеялась, показывая мелкие и немного заострённые книзу зубы. Не бывает таких зубов у людей!
Однако самый главный вопрос, мучивший её со вчерашнего дня, Шучэн так и не рискнула произнести вслух. Кто знает, не заденет ли подобная грубость эту худенькую деву. Любопытно, как ведут себя обиженные демоны? Она мимо воли передёрнула плечами, только сейчас заметив — в хижине стало прохладнее.
—Ты выглядишь забавно, когда пугаешься, — не дождавшись ответа, заметила Сюин. — Только вот бояться здесь нечего. Ты спасла мне жизнь, и я у тебя в должниках. Выдохни, Шучэн! Я всего лишь пришла спросить — не желаешь вместе со мной пойти в купальню?
Тёплая вода… Шучэн мечтательно зажмурилась, представляя цветочные лепестки, а над ними поднимающийся к деревянному потолку водяной пар. В Красной резиденции несколько помывочных комнат. И самая большая принадлежала дочери гуна Дицю. Зная о болезни Шучэн, отец возвёл для неё купальню с круглым бассейном в полу, что больше одного чжана в поперечнике.
[чжан — 3 и 1/3 метра]
— Так идёшь или нет? — Сюин нетерпеливо потянула Шучэн за рукав, заставляя открыть глаза во второй раз. — Мне показалось, тебе здесь холодно.
—Угу… холодно.
Шучэн выбралась из мехового мешка, набросила предложенную накидку и неуверенно поползла на улицу — долгий сон не помог избавиться от страха. Высоты она никогда не боялась в отличие от холода, но верёвочная лестница, ведущая в хижину на ветвях, выглядела старой.
Спустившись на землю, Шучэн промокнула рукавом вспотевший от напряжения лоб.
—Давай-ка быстрее, маленькая красавица, — идущая впереди Сюин оглянулась и подала руку. — Не то совсем продрогнешь. Сегодня дождливо.
Интересно, эта весна когда-нибудь перестанет плакать? Шучэн взглянула на хмурое небо, а затем на чавкающую под ногами глину — вычищенные кем-то туфли вновь напоминали обувь земледельца, целый день трудившегося на рисовом поле. Проследив за ней глазами, Сюин ухмыльнулась.
— Да, в лесу довольно грязно. Но зато здесь безопасно.
—Нет… это совершенно для меня не важно! — поспешила заверить Шучэн, но тут же напоролась на внимательный взгляд спутницы и почувствовала, как к щекам приливает жар.
Благородный человек не только не остаётся равнодушным к чужой беде. Он ещё и не лжёт.
Грязь ей никогда не нравилась — вот та самая правда, скрытая за поспешным отрицанием. Она отвела глаза, сделав вид, что сейчас её больше интересует тихий лес вокруг, но никак не глина, липнущая к туфлям.
Вокруг молчал не только бамбук, едва качающий отяжелевшими от дождевых капель листьями. Всё поселение выглядело безлюдным.
— А где все?
— На охоте, — отозвалась Сюин, придерживая её под локоть на склоне, ведущем к незаметному издалека ручью.
Здесь неуверенно тлел большой костёр, а у самой воды стоял круглый шатёр из звериных шкур с острым шпилем на крыше. Такие Шучэн видела у родственников второй наложницы отца. Однажды к Бу Иньлоу приезжали в гости братья. Тогда шатры кочевников разбили близ Дицю. Она успела побывать в каждом из них.
Веселое было время! От песен у костров, что заводили хриплые мужские голоса под светом острых летних звёзд, хотелось танцевать. Только матушка не позволила заночевать в лагере бэйжун. Она никогда ей ничего не разрешала… кроме уроков каллиграфии, вышивки, медитаций и лечения в клане Снежной горы.
Матушка не имеет права сердиться! Сама подтолкнула к мысли покинуть поместье Се.
— О чём задумалась? Входи быстрей!
Сюин стояла перед ней, придерживая край полога, закрывающего вход, — из-под тяжёлой шкуры вырывался белёсый пар, не успевающий таять в прохладном сыром воздухе.
Шучэн нырнула внутрь и едва не задохнулась от тяжёлого запаха сухих трав. Ни одна нота в этой ароматической палитре не была знакома. Стоит ли входить?
Однако Сюин уверенно подтолкнула гостью поселения в спину, вошла следом и опустила шкуру. А затем, нимало не стесняясь, сбросила одежду.
В неясном свете развешенных под потолком масляных ламп Шучэн разглядела синие пятна на её животе и плечах. А когда Сюин повернулась спиной, на глаза попались уродливые шрамы — кое-где идущие параллельно друг другу, но чаще скрещивающиеся, словно клинки злейших врагов.
Шучэн удержалась от желания коснуться этих бледных полос на худенькой спине с проступающими рёбрами, но не успела обуздать собственное любопытство.
— Они… тебя били, Сюин?
Бывшая пленница оглянулась через плечо, а затем медленно перешагнула через бортик деревянной бадьи и бесшумно опустилась в испаряющуюся от собственного тепла воду.
— Иди сюда, Шучэн…
Маленькая рука властно поманила к себе. И Шучэн, позабыв о естественном стыде, тоже обнажилась, чтобы через мгновение погрузиться в воду. Ласковая влага обволокла тело со всех сторон так же плотно, как тяжёлый травяной запах. В голове сначала закружилось, но скоро прояснилось.
Выглядело это так, будто произнесена сутра очищения сердца — все тревоги вдруг отступили, а мысли стали течь неторопливо и плавно, не смущая душу.
Сюин взяла кусок хлопковой ткани и принялась мыть Шучэн спину так нежно, как умела только старая няня, вырастившая её в Красной резиденции гуна Дицю. Сожаление о смерти доброй старушки коснулось сердца и тут же растаяло, поглощённое умиротворяющим теплом ароматной воды.
—Да, они били… — наклонившись, чтобы зачерпнуть ладонью воду, Сюин склонилась к шее Шучэн, оставляя на коже неожиданно прохладное касание неглубокого выдоха. — Били и резали по-живому, надеясь заполучить мой демонический даньтянь… Но ты ведь и без меня знала, каков их нрав — правда, Шучэн?
Зрачки Сюин таинственно мерцали в полутьме, наводя на мысль о могущественном звере, притаившемся совсем рядом и только ждущем подходящего времени для нападения. Шучэн отодвинулась в сторону, но спина уткнулась в деревянный бортик — бежать отсюда некуда. Да и поздно. Вот, что случается с глупышками, рискнувшими уйти из родного клана с демоном!
— Зачем… им… твой даньтянь?
— А ты как считаешь? — Сюин тоже отодвинулась и слабо улыбнулась, рассматривая Шучэн в упор.
— Я видела там… в пещере… алхимический котёл. Второй дядя и его учники… Они изготавливают разные эликсиры…чтобы помогать людям.
Сюин запрокинула голову, открывая худую шею с тёмной полоской относительно свежей раны, и хрипло рассмеялась. И от этого тихого смеха у Шучэн словно морозным ветром лопатки лизнуло — вода покрывала тело только до уровня груди, остальное находилось на воздухе. Но едва уловимое касание выглядело слишком холодным для купальни. Она даже оглянулась, чтобы узнать — не тронул ли кто полог на двери? Нет... Они здесь совершенно одни.
Закончив смеяться, Сюин вновь посмотрела на Шучэн и заметила:
—Ты слишком чиста, чтобы не замечать правды… Разве демонический даньтянь может использоваться на благо смертным?
Шучэн покачала головой. Насколько позволяли судить полученные о совершенствовании знания, праведный путь не предполагал использования тёмной энергии. И тем более, непозволительно праведнику красть ци у других живых существ.
Выходит, второй дядя… он… он настоящий злодей! А матушка? Ведь матушка тоже считается мастером клана Снежной горы и целителем.