— Демоны! Люди, на помощь! Демоны похитили барышню! Помогите!
Ясное дело, что желающих помогать не обнаружилось — немногочисленная толпа резко поредела. И даже уличный торговец оставил лоток с лепешками, забившись в какую-то щель, словно испуганная холодами муха.
Начало положено!
Проследив за метнувшейся в сторону поселения светлой фигурой в нежно-голубом ханьфу, Сюин поспешила унести ноги. Заклинатели с горы Гаочунь — последние, с кем бы она пожелала встретиться лицом к лицу в мире смертных.
***
Покой — основа совершенствования.
Но сегодня Фан Синюню никак не удавалось войти в чертоги разума, уравновесив все чувства. Незнакомец, представившийся восьмым воплощением первого главы острова Пэнлай, его дерзкое лицо, а особенно глаза — всё это походило на яд Гу, достигший самого сердца!
[蛊 - Гу. В даосизме Гу - легендарное ядовитое насекомое. Множество ядовитых созданий помещали в сосуд, где они сражались, и последнее выжившее создавало уникальный яд]
Он открыл глаза и взглянул на лежащий на камне меч. Клинок Света обволакивало мягкое свечение, разрезающее серую пелену дождя. Фан Синюнь отказался от барьера, позволив прохладной воде падать на голову и проникать под одежду, надеясь, что хотя бы так он придёт в себя. Но меч защитился сам. И свет, льющийся из него, походил на немой укор.
Что смутило в незнакомце? Вокруг много людей, среди которых немало откровенных наглецов. Так отчего же, именно этот вывел его из духовного равновесия?
Возможно, больше смутила наставница, неожиданно уступившая чужой грубости?
Фан Синюнь посмотрел на притихшее под косыми плетями дождя поселение — мастера больше нет на улице. Как и того странного незнакомца, упавшего с небес им под ноги. Только сердцу все равно не спокойно! Он коснулся груди открытой ладонью, ощущая упругие толчки.
Неужели… он зол? Но откуда взялось настолько позорное чувство? Думать о наставнице с неуважением большой грех!
Заунывное кошачье мяуканье, раздавшееся откуда-то снизу, заставило вздрогнуть. Фан Синюнь вновь перевел взгляд на мокнущие под дождем крыши домов. С холма поселение хорошо присматривалось. Здесь всего две улочки, на одной из которых дымила кухня на колесах. Торговца и повара в одном лице окружили проголодавшиеся жители в крестьянских одеждах. Вероятно, вернувшиеся с рисовых полей? Все всходы сейчас залило водой, но люди по-прежнему наведываются к ним, надеясь на чудо.
Над поселением висела удручающая аура, сотканная из страха, разочарования и отчаяния. Поэтому он не сразу почувствовал нечто чужеродное, а когда определил появление демонической ци — стало поздно.
Размытые тени пересекли открывавшийся глазам дождливый пейзаж и тут же исчезли. А следом понёсся истошный крик:
— Демоны! Люди, на помощь! Демоны похитили барышню! Помогите!
Кричал кто-то, невидимый с высоты холма. Не раздумывая, Фан Синюнь подхватил меч и спрыгнул вниз — бороться с демонами обязанность любого, уважающего себя заклинателя.
Голос затих, а он задумался, о какой барышне шла речь. Духовное чувство указывало только на одну — та носила скромную одежду, но прическа показалась Фан Синюню слишком изысканной для простолюдинки. Волосы уже исчезнувшей незнакомки стягивали дорогие шпильки с подвесками из мелких жемчужин.
Это её похитили демоны?
На мгновение прикрыв глаза, он попытался определить верное направление — демонический след, оставленный в сыром воздухе, мерзко пах промокшим лисьим мехом.
А лисы известны тем, что многие из них не брезгуют вырывать человеческие сердца.
Скрипнув зубами, Фан Синюнь заставил себя спокойно выдохнуть, чтобы на следующем вдохе впасть в боевой транс: теперь местность перед ним состояла из энергетических полей. Тусклые принадлежали людям, яркие и разноцветные — духам природы. Но ни одно из них не казалось чужеродным, кроме вьющегося к отдаленному бамбуковому лесу чёрного облака.
За ним он и последовал, чтобы через два ли обнаружить тех, от кого исходило демоническое ци: семеро лисиц в человеческом облике окружило сидящую на земле деву с уже знакомыми заколками, поддерживающими высокую причёску.
Фан Синюнь спрыгнул с меча, перехватывая его правой рукой, и обрушился с верхушек деревьев прямо на головы демонам. Те, опьяненные удачной охотой, допустили роковую ошибку — вместо того, чтобы бежать, ринулись в атаку.
Для двоих настолько безумное нападение на заклинателя, оказалось последним в демонической жизни. Клинок Света пробил грудину на уровне среднего даньтяня у одной из лис, разрушив демоническое ядро. Следом пришла очередь второй. Оба тела на глазах рассыпались на сотни мельчайших искр, что тут же погасли, соприкоснувшись с промокшей землёй.
— Тяв… тяв… тяв… — залаяло сразу нескольких лисьих глоток, провожая жалобным воплем умерших сородичей.
Чья-то когтистая рука чиркнула Фан Синюня по плечу. Не глядя, он отсёк угрожающую ему конечность и завершил удар в груди ещё одной разведчицы лисьего клана. Её принадлежность к девятихвостым демонам выдавала бирка из яшмы, болтающаяся на поясе.
— Уходим! — выкрикнула лиса, оставшаяся без руки.
И демоны, на самом деле, бросились наутёк. Фан Синюнь отправил Клинок Света в чью-то удаляющуюся спину, но промахнулся. Призвав меч в ладонь, он оглянулся на притихшую деву. Та сидела на земле, прикрыв руками голову, и сильно дрожала.
Он опустился на колено рядом и коснулся её плеча.
— Ты цела?
Ответом был испуганный взгляд огромных глаз. Но узнал он похищенную демонами не по глазам, а по выглядывающему из-под рукава браслету из мелких белых ракушек, нанизанных на тонкий золотистый шнур.
Это же девочка из далёкого детства, оказавшаяся дочерью врага его семьи!
— Ся Шучэн… — поражённо произнёс он, в растерянности разглядывая бледное девичье лицо.
А потом всё изменилось.
Удушающая волна гнева пришла с востока. Ему не нужно поворачивать голову или обращаться к духовному чувству, чтобы распознать эту ауру.
— Идём со мной, — Фан Синюнь вернул Клинок Света в ножны. — Быстрее!
Маленькая ладонь доверчиво легла в его руку, а сердце обожгло жгучим стыдом. Кто он такой, чтобы играть чужими судьбами?
Единственным оправданием служила оболганная и опозоренная семья Веэнь. Он дал слово отцу найти слабость клана Се. И эта слабость смотрела на него сейчас глазами несчастного оленёнка, отбившегося от стада. Самое время заполучить оружие, заточенное против врага!
Фан Синюнь повел Ся Шучэн в сторону поселения, стараясь больше не смотреть ей в лицо.
Удушающая волна гнева, пришедшая с востока, принадлежала кому-то из клана Снежной горы. И гнев их не обращён на демонов. Единственная, кто мог настолько задеть чувства семьи Се, была сама Ся Шучэн.
Глава 24: Бойся своих желаний
Вешний ветер, бушуя, примчался с востока,
Вишню смял и со сливы сдул листья жестоко.
(Бо Цзюйи)
Неожиданно на улице оказалось всё поселение — жители вывалились изо всех щелей, в которых до этого прятались, и теперь оживлённо переговаривались, напоминая встревоженных гусей, заметивших на берегу водоёма крадущегося тигра.
Фан Синюнь вел Шучэн за руку, чем попирал все нормы морали. В их сторону бросали осуждающие взгляды, а некоторые особо сварливые тётушки показывали на нарушителей пальцем и неприкрыто шушукались. Но отпустить тонкие прохладные пальцы он не мог — дочь гуна дицю была готова убежать, стоило ему ослабить хватку.
Её нахмуренный лоб и искусанные от волнения губы, напоминающие переспелую вишню, говорили сами за себя — барышня смущена и сильно напугана. Ей хочется спрятаться подальше от людских глаз.
Самое время задать важный вопрос.
Он остановился под лиственницей — вокруг и внутри поселения много этих деревьев, указывающих на близость к северным хребтам Фуню. Поэтому в тяжёлом воздухе, пропитанном запахом размокшей земли и разбухшей от дождей травы, отчетливо слышен тонкий аромат хвои. Обычно умиротворяющий, в ненастный день он казался будоражащим сознание.