— Скажи, наследница дома Ся, — Фан Синюнь обратился к продрогшей барышне так, как она просила в поместье клана Снежной горы, — за что тебя преследуют люди главы Се?
Он задал вопрос наугад, пристально всматриваясь в распахнутые глаза напротив — глаза маленького, сбитого с толку оленёнка. Где-то в самой глубине их непроглядного омута отразилось тщательно скрываемое смущение.
Неужели догадка верна — она не случайно оказалась в поселении за несколько ли от поместья Се?
— С чего ты взял, что преследуют меня? — Шучэн говорила достаточно спокойно, чем немало удивила Фан Синюня. — И где эти преследователи?
Толпа вокруг них постепенно росла. Поискав глазами знакомую нежно-голубую мантию, он положил руку Шучэн на плечо.
— Не время соревноваться в красноречии, наследница дома Ся. Если хочешь, чтобы я защитил тебя, скажи правду.
Возможно, дочь гуна Дицю и дальше бы хранила загадочное молчание. Но на размытой дороге показалась забрызганная грязью двухколесная повозка. Возница остановил лошадь, едва достигнув окраины поселения, и из неё бодро выпрыгнуло четверо мужчин в одеждах фиолетовых оттенков — от нежно-лилового, напоминающего цветущую сирень, до насыщенно пурпурного.
— Ученики клана Снежной горы пожаловали! — оживились люди, окружившие Фан Синюня и Шучэн.
— Ха! Видимо, эти двое — преступники.
— Да какие преступники? У господина мантия из южного шёлка… и меч!
— Будто мечи не носят преступники.
Фан Синюнь окинул последнего говорившего человека таким взглядом, что тот попятился и затерялся в толпе.
— Я прошу защиты… — голос Шучэн с трудом пробился сквозь встревоженный гомон толпы, заставив Фан Синюня сделать к ней шаг и наклониться, прислушиваясь. — Фан Синюнь с горы Гаочунь, я прошу у тебя защиты! Ты слышишь меня?
Маленькая ладонь опустилась ему на грудь, словно дочь гуна Дицю пыталась добраться до самого сердца.
— Какое бесстыдство! — тут же осудила её женщина, стоящая ближе остальных. — Вы только посмотрите!
— Средь бела дня касается мужчины, — подхватила бойкая с виду старушка, — никакого стыда! У какой порядочной матери могла вырасти настолько бесстыдная дочь?
Голоса, раздающиеся из толпы, Фан Синюня волновали мало. Хотелось услышать главное — почему Шучэн испугалась людей своего же дяди?
— По какой причине они преследуют тебя? — настойчиво повторил он.
— Я… отпустила пленницу…
Фан Синюнь бросил взгляд через плечо — ученики клана Снежной горы уверенно пробиралась через толпу, расталкивая людей. Неужели, догадка верна, и демоны на самом деле напали на поместье Се, вырвавшись из внутренней темницы?
— Что здесь происходит? — спокойный голос наставницы прозвучал совсем рядом, заставив людей попятиться ничуть не хуже оголённых мечей учеников клана Снежной горы.
— Шифу… я объясню тебе позже. Просто поддержи меня! — в просьбу Фан Синюнь вложил всё, доступное ему убеждение.
Наставница, хотя и не перестала выглядеть озабоченной, больше не стала задавать неудобные вопросы — молча скрестив руки на груди, прижала к себе меч и с интересом принялась наблюдать за происходящим под лиственницей.
— Признай меня наставником, — обратился Фан Синюнь к вконец растерявшейся Шучэн.
— А..? — та глупо хлопнула длинными ресницами, слипшимися от противной мороси, что без устали сыпалась с неба на головы собравшихся здесь людей.
— Назови меня наставником, живо!
Шучэн округлила глаза, но послушно отбила три поклона, заменив традиционные земные не очень глубокими поясными.
— Эта ученица приветствует шифу.
— Вот мы и нашли тебя, младшая госпожа! — обрадовано воскликнул один из учеников клана Снежной горы, наконец пробравшийся через толпу.
Заметив подле племянницы главы представителей чужого клана, он сурово свел брови на переносице и добавил:
— Прошу Небесный клан не вмешиваться в дела поместья Се.
Услышав его, Шучэн попятилась, и по неосторожности налетела спиной на шершавый ствол лиственницы — удар получился достаточно сильным. Фан Синюнь мысленно пожалел глупого «оленёнка» и медленно повернулся лицом к прибывшим.
— Ошибаешься, Небесный клан имеет все права, чтобы вмешаться.
Ученик клана Снежной горы даже не взглянул в его сторону — протянув руку, он поманил Шучэн пальцем:
— Ну же, младшая госпожа, смелее. Мне приказано доставить тебя в поместье Се.
— У тебя нет права забирать ученицу Небесного клана без моего ведома.
Теперь ученик соизволил обратить внимание на Фан Синюня. И не просто обратить, а рассмеяться в лицо.
— Кто здесь ученица Небесного клана? — спросил один из его спутников. — Я вижу дочь главы Се.
— Разве родство с главой Се мешает ей быть моей ученицей? — холодно поинтересовался Фан Синюнь, опуская руку на меч. — Если она не захочет идти с вами, никто не вправе заставлять.
— Младшая госпожа, о чём толкует этот человек? — поинтересовался говоривший первым ученик. — Прошу тебя, иди с нами!
— Я не пойду с вами, — твердый голос Шучэн заставил ученика пораженно умолкнуть.
— Ты слышал? — Фан Синюнь уверенно прикрыл Шучэн собой, чем привёл учеников клана Снежной горы в ещё большее недоумение.
— Но, младшая госпожа, глава Се и твоя матушка приказали вернуться.
— Неужели она ответила вам шепотом? — усмехнулся Фан Синюнь. — Ся Шучэн останется здесь. Но если кто-то из вас не согласен с её решением, он может оспорить его… через меч.
Ученики клана Снежной горы переглянулись. Слава о Фан Синюне, как о лучшем мечнике государства Ся, давно пронеслась от северных до южных границ, и от гор Цышань на западе до восточных равнин, примыкающих к морю. Проверять его мастерство на себе никому не хотелось. Поэтому присланные главой Се люди не стали испытывать судьбу — вернулись в повозку и уехали.
А следом разошлись местные жители, вдруг осознавшие, с кем имели дело — не всякий красиво одетый господин в состоянии обратить вспять сразу нескольких учеников клана Снежной горы, не обнажив меча.
Обнаружив, что враги и недоброжелатели рассеялись, Фан Синюнь ободряюще погладил Шучэн по плечу.
— Можешь выдохнуть, наследница дома Ся. Они ушли. Больше тебя никто не тронет.
Теперь бледное лицо дочери гуна Дицю покрыл нежный, словно лепестки хайтана румянец.
— Не называй меня так… Я проявила гордость, когда назвалась наследницей. Будущим главой нашего дома будет мой младший брат.
— Это замечательно, когда люди признают ошибки, — вмешалась наставница Ин. — Но кто-то объяснит мне, что это за представление я здесь увидела?
Она стояла настолько тихо, что Фан Синюнь на какое-то мгновение совершенно забыл об её присутствии и теперь пожалел об этом — мастер выглядела сердитой.
— Шифу, я прошу прощения!
— И за что же? Может быть за ученицу, которую без моего разрешения присоединил к Небесному клану? Или за устроенное на пустом месте противостояние с кланом Снежной горы? Скажи мне, Синюнь, чем ты был занят, что напрочь забыл об уважении к старшим?
Фан Синюнь, не задумываясь о чистоте мантии, опустился на колени, отбив почтительный поклон.
— Шифу может наказать меня на своё усмотрение.
— Хм… Думаешь, повинную голову меч не сечёт? — в спокойном голосе наставницы зазвенела медь. — У меня нет цели наказывать своего ученика, но я сделаю это, если продолжишь упорствовать.
— О каком упорстве речь, шифу?
— Назови мне причину, по которой сделал это.
Глаза наставницы горели невысказанным укором. Она совершенно права — он был своевольным. Но и оправдание тому есть.
— Шифу, ты сама знаешь причину.
Услыхав это, бессмертная отвернулась.
Фан Синюнь теперь видел только её профиль, чётко проступающий на фоне грязно-серых низких туч: поджатые маленькие губы, чуть вздернутый нос и нахмуренный лоб. А ещё были руки, бережно прижимающие к груди меч с изумрудной рукоятью. Ветер несмело касался её мантии, играя широкими рукавами, и задевал рассыпавшиеся по плечам волосы цвета воронова крыла.