— Не плачь, — чужая ладонь мягко погладила её по голове. — Возьми! Это тебе.
Шучэн оторвала мокрые ладони от лица и недоверчиво посмотрела на покачивающийся перед носом браслет. Цзиньбэй… пять штук белоснежных морских раковин с золотистыми полосками на боку, собранных на такой же красивый ярко-жёлтый шёлковый шнур.
Она хоть и маленькая, но тоже способна понять — подарок очень дорогой. Ведь за пятьдесят цзиньбэй на столичном рынке можно купить молодую рабыню. Так говорили слуги, наполнявшие вчера деревянную ванну для матери.
[цзиньбэй (jīnbèi): 1) золото и раковины (каури); 2) деньги, богатство, капитал]
Шучэн мотнула головой и отползла назад.
— Глупенькая! — рассмеялся мальчик. — Это защитный амулет. Он будет беречь тебя в будущем. Если я даю, можно взять.
Сказав это, он насильно вложил цзиньбэй на золотом шнуре в ладонь Шучэн, ещё раз коснулся её макушки тем же покровительственным жестом и… ушёл, величественно сложив руки за спиной.
Повозка резко подскочила на камне, заставив Шучэн открыть глаза. Она в удивлении провела пальцем по мокрой щеке. Неужели плакала во сне? Какой позор! К счастью, Тун дремала, пристроившись на коврике у её ног.
Шучэн осторожно коснулась браслета из цзиньбэй, спрятанного под широким рукавом платья. Его следовало давно выбросить. Но она не могла… Ракушки служили напоминанием об одном из самых светлых дней её детства. А таких было слишком мало, чтобы пренебрегать памятью о прошлом.
Поэтому цзиньбэй на золотом шнуре соседствовали с массивным браслетом из зелёного нефрита, подаренным на совершеннолетие старшим дядей Се Чэнем — главой острова Пэнлай: таинственной обители земных бессмертных, спрятанной в Лазурном море между Тремя мирами.
Суровый старец, возглавляющий таких же строгих бессмертных. И улыбающийся мальчик из дворцового сада в Янчэн, имя которого она не удосужилась спросить. А объединяло их в её памяти одно: оба обещали, что подаренные браслеты пригодятся в будущем и принесут счастье.
Шучэн уже давно не была ни наивной, ни суеверной. Но иногда так хотелось позволить себе хотя бы одно крошечное зёрнышко веры! Веры в то, что она обязательно выкарабкается из беды, а позорная болезнь безвозвратно исчезнет.
Глава 4: Небесная свадьба
Когда встречаются золотой ветер и нефритовая роса,
они побеждают.
(Цинь Гуань)
Расшитый золотом красный шёлк, длинная мантия с шорохом стелющаяся следом и тяжесть головного убора невесты — свадьбы везде одинаковы. И в мире небожителей они такие же пышные, как у смертных.
Ань Син переступила порог небесного дворца Гуанхуэй, поддерживаемая заботливыми руками прислужницы. Сердце в груди трепетало испуганной птичкой, а щёки горели утренним рассветом.
В который раз она возблагодарила семейные традиции, позволяющие скрыть всё смущение за широкой вуалью. Сегодня этот кусочек ткани был окрашен в насыщенно маковый цвет — нежный флёр с бахромой из мелких жемчужин надёжно защищал лицо, не смотря на встречный сквозняк.
Говорят, невозможно ступить в одну и ту же воду дважды — нет возврата к прошлому. Но она живое свидетельство тому, что на Девяти Сферах нет ничего невозможного. Время обратилось вспять ради её отчаяния.
И вот она уже не Люй Инчжэнь — гордая хозяйка небесного дворца Дафэн, бросившая вызов самому основанию Трёх миров, а скромная дочь генерала Ань, выходящая замуж по договорённости родителей за самого желанного мужчину Небесного города — Хун Сянъюня.
Этот брак благословлён Нефритовым императором и небесами. Она дочь левого советника клана Асюло, он — глава этого же клана и главный защитник Девяти Сфер, Бог войны.
Самый могущественный асур взял в жены самую прекрасную асурскую деву. Судьба этого союза вписана золотой киноварью в хроники Небесного города. И пусть рыдают все незамужние младшие небожительницы, положившие алчный глаз на столь завидного жениха!
— Осторожнее, госпожа, — тихий голос Су Жэ полон заботы и Ань Син благодарна за это — пороги во дворце высоки, но она безупречно преодолела препятствие из ослепительно-белого мрамора благодаря твёрдой руке прислужницы.
Под пристальными взорами гостей дворца Гуанхуэй шёлковая мантия, сотканная из рассвета и нежных розовых лепестков, с едва уловимым шуршанием скользнула через порог следом за невестой.
Всё! Пути назад нет.
Бог войны ожидал её у места, где смертные по обычаю устанавливают в домах алтарь или стулья для родителей. Здесь находился сам Нефритовый император, укутанный в ослепительно золотые шелка.
Ань Син улыбнулась, искренне радуясь тому, что в этой реальности его величество Юй Сяолун вполне здоров. А тот, кого все звали Тёмным владыкой Цуймингуем и самым злобным демоном Трёх миров, вновь превратился в праведного Бога войны. Теперь оба — хуаньтеди Юй и хуаньтесюн Хун, могут находиться рядом без угрозы вцепиться друг другу в горло, словно обозлённые тигры.
[хуаньтесюн — старший побратим с высокой клятвой; хуаньтеди — младший побратим с высокой клятвой]
Время изменилось. Девять Сфер снова жили в благословенном мире. Не стоит ли такое благо всех жертв с её стороны?
Ань Син бросила взгляд на родителей — единственных, кто знал о произошедшем, кроме неё самой.
Матушка, небожительница Ши Шуй, казалась задумчивой, но спокойной. А вот отец, генерал Ань Гэлао, не скрывал внутреннего напряжения — его и без того грубое лицо выглядело неприветливо-хмурым. Он единственный из них троих, кто задумывался над отменой брачного соглашения.
Ань Син остановилась возле жениха и церемонно поклонилась Нефритовому императору. Тот подал знак управляющему своего дворца, всегда немного застенчивому Се Цзынину. Управляющий послушно выступил вперёд и звонко провозгласил:
— Благоприятное время наступило!
Юный голос легко взлетел под высокие потолки главного зала Гуанхуэй, преломился там, столкнувшись с золотой резьбой и нефритом, а затем плавно вернулся к мраморному полу и затерялся среди небожителей.
Ань Син не могла видеть чужих лиц, но духовное чувство в ней точно знало — многие из стоящих здесь улыбаются, а некоторые призывают на них благословение, пользуясь высоким статусом высших небожителей и хозяев небесных дворцов.
Однажды она точно так же воспользовалась данной небесами властью — подарила управляющей дворца Дафэн счастливую судьбу, связав ту красной нитью с другом своего детства, Сюэ Цзяном. Только тогда молодой асур носил грозное имя Моцзян — мастер демонов, а Ин Сянхуа осуждала её за жестокость и бессердечие к дашисюну Фан.
[дашисюн — первый ученик наставника, клана, школы боевых искусств]
Всё изменилось…
Интересно, как живётся Ин Сянхуа и Фан Синюню на испытании в мире смертных? Она готова стоять на коленях посреди Небесного города, умоляя Саньцин о снисхождении. Близкие ей бессмертные не должны ничего помнить! Это невыносимо — знать всё.
[Саньцин — Высшие Сферы, где живёт Три Чистых божества, достигших состояния чистой энергии; находятся над Девятью Сферами]
— Ань Син? — Хун Сяньюнь склонился к её уху, пытаясь привлечь внимание.
— Прости… — в смущении отозвалась она, ощущая на себе удивленные взгляды родителей и Нефритового императора.
Кажется, не расслышала призыв поклониться старшим?
Почтительно сложив руки перед собой, Ань Син отвесила низкий поклон, чувствуя тёплый локоть Хун Сянъюня. Богу войны не нужно ничего видеть или слышать — духовное чувство в нём отточено до предела. Поэтому их общий поклон выглядел со стороны слаженным и гармоничным.
— Второй поклон небу и земле! — громко произнёс Се Цзынин.
Ань Син повернулась к входу в главный зал дворца вместе с Хун Сянъюнем и вновь поклонилась. Это направление символизировало слияние небесного благословения и плодородия земли.
— Жених и невеста кланяются друг другу!
Теперь она стояла лицом к Хун Сянъюню. Его взгляд, как и прежде, выглядел доброжелательным и мягким. Поэтому Ань Син отогнала удушливую волну страха и склонилась перед ним так, чтобы свадебный венец на два-три цуня оказался ниже его головы. В этой с виду незначительной мелочи крылось женское почтение к мужчине, без которого не обходится ни один из миров.