— Я не принимаю неизвестных мне лекарств.
От таких слов госпожа Фэнчу почувствовала себя оскорблённой. Завязав на барышне платье, она захлопнула переносную коробку с лекарствами и, поднявшись с колен, вежливо поклонилась.
— Как пожелает господин. Настаивать не буду.
Она уже собиралась уйти, когда Фан Синюнь тихо задал вопрос, заставивший Янь Сицзяо остановиться.
— Где мы и кто хозяин этого места? — спросил он.
Госпожа Фэнчу внимательно посмотрела мужчине в глаза прежде, чем ответить. Тот выглядел спокойным и немного отрешённым. Но его руки по-прежнему бережно поддерживали раненую барышню, не позволяя той коснуться прохладного пола.
Повидав за свою жизнь немало демонов и смертных, Янь Сицзяо могла с уверенностью сказать — перед нею достойный человек, обманывать которого всё равно, что продавать собственную совесть злым духам.
— Это земли Павильона Кушуй.
По лицу Фан Синюня скользнуло едва заметное удивление. Знает ли он, кому на самом деле принадлежит Кушуй? Видимо, нет.
— Никогда не слышал о таком, — подтвердил её догадку господин Фан. — Но здесь дурная аура.
Наверное, он говорит о действии артефактов хэйсэ, подавляющих в Павильоне Кушуй духовные силы всех, кроме демонов? Тогда перед нею...
— Ты заклинатель или совершенствующийся даос?
— А это имеет значение? — неожиданно резко отозвался тот, окидывая её цепким взглядом.
— Я хотела сказать, что заклинатели плохо чувствуют себя в наших краях. Здесь... места, не подходящие для совершенствующихся.
Вынужденная солгать ради семьи Ли, госпожа Фэнчу неожиданно для самой себя покраснела. Слишком уж пытливым стал чужой взгляд!
Услыхав её ответ, Фан Синюнь усмехнулся уголками губ и, наконец, опустил глаза, рассматривая барышню, лежащую на его руках. По тому, как он убрал с её лица промокшие от пота пряди волос, целительница догадалась — миловидная дева не просто спутница этого сурового на вид мужчины. Между ними нечто большее, чем простое знакомство.
Воспользовавшись его молчанием, госпожа Фэнчу поспешила удалиться.
Настроение после разговора с пленником стало ещё мрачнее. Если Фан Синюнь заклинатель, то ни Пэйши, ни супруг его просто так из темницы не выпустят!
Так уж сложилось — между демонами и совершенствующимися, избравшими светлый путь, лежит непреодолимая пропасть. Одни боятся и ненавидят то, что знают совсем плохо, а другие презирают и всячески сторонятся тех, кто считает себя праведными.
И как заставить непослушного сына выпустить Фан Синюня на волю, Янь Сицзяо теперь совершенно не представляла. Единственное, чем она могла помочь — это забрать из темницы ту израненную барышню.
Дева не выглядела принадлежащей к светлому клану, потому что носила обыкновенное платье, как многие горожанки. А заклинательницы больше предпочитали мужское ханьфу.
Глава 36: На шаг ближе
Страна управляется справедливостью, война ведется хитростью.
(Лао-цзы)
Забрать раненую барышню из темницы Павильона Кушуй оказалось так же сложно, как отобрать козлёнка у голодного тигра. Сын проявил завидное упрямство и, лишь напомнив тому о сыновней почтительности, удалось перевести юную пленницу из грота в хижину у воды.
Выставив стражей у двери, Ли Пэйши удалился. А госпожа Фэнчу воспользовалась наступившим спокойствием, чтобы переодеть незнакомку. От чужих прикосновений та, наконец, пришла в сознание, но обнаружив себя полураздетой, испугано забилась в угол кровати, напоминая ощерившуюся для защиты кошку.
— Милая, тебе лучше? — спросила целительница. — Не бойся! Я перевязала рану.
Страх в глазах пленницы сменился заинтересованностью. Она осмотрела комнату и, заметив стражей у двери, нахмурилась.
— Они не войдут сюда без моего разрешения, — заверила госпожа Фэнчу. — Это охрана Павильона Кушуй.
— Почему... почему я здесь?
— Ты со своим спутником вошла на эти земли без разрешения, — целительница аккуратно перелила отвар в фарфоровую пиалу, размешала ложкой и поднесла пленнице. — Прими лекарство.
Та осторожно взяла пиалу в руки и принюхалась.
— Горькое...
Чтобы определять вкус по запаху, нужно выпить очень много лекарств. Госпожа Фэнчу мысленно посочувствовала бедняжке и, порывшись в поясном мешочке, достала бумажный свёрток.
— Вот, — она протянула деве свёрток и мягко улыбнулась, — конфета. Мой сын любил в детстве такие конфеты... Знала бы, не баловала его. Вырос совершенным грубияном!
Выслушав её, пленница одним глотком выпила лекарство, скривилась и, быстро развернув конфету, забросила лакомство в рот.
— Хорошая девочка, — похвалила её госпожа Фэнчу.
— Тётушка, а ты кто?
— Супруга главы Павильона Кушуй и целитель. Можешь называть меня госпожа Фэнчу.
— Угу... — пленница кивнула, но взгляд её остался настороженным.
— А тебя как зовут?
— Я Шучэн...
— Просто Шучэн?
Ответом был ещё один, едва заметный кивок. Почему она не назвала свою семью?
Госпожа Фэнчу бросила на пленницу внимательный взгляд, словно взвешивая каждую подмеченную деталь на лекарских весах. Нежная, как нефрит кожа. Руки, не знавшие тяжёлого труда. Маленькие ножки, без привычных для простолюдинок мозолей и царапин. И очень миловидное лицо. А ещё дорогие серьги и шпильки. Да и два, носимых пленницей браслета, дешёвыми не назовёшь — нефрит и раковины цзиньбэй на золотой нити.
Она из богатой семьи?
— Хорошо, буду называть тебя барышня Шучэн, если ты не против.
Возражений не последовало. Значит, не ошиблась — девочка, на самом деле, не из простых людей.
— Госпожа Фэнчу, я не знала, что земли у озера принадлежат твоему мужу. Не могла бы ты попросить у него прощения за меня и моего шифу?
— Господин Ли скоро вернётся домой. Не переживай! Он вовсе не злой. Просто тебе и твоему наставнику стоит объясниться.
В животе у пленницы громко заурчало. Она прикрыла его руками и смущенно потупилась.
— Проголодалась? Сейчас велю приготовить для тебя миску лапши с мясом.
— Благодарю, госпожа Фэнчу!
***
Пока Ся Шучэн ждала обещанную миску лапши в мире смертных, на Девяти Сферах из многомесячного заточения вышел Юй Цзымин. Подставив лицо яркому солнцу, дядя Нефритового императора некоторое время стоял на месте, размышляя, чьей же милостью он оказался на свободе?
Племянник слишком нерешителен, чтобы принимать такие решения. А значит, всё может оказаться ловушкой.
Поэтому покинув императорскую библиотеку, где он «размышлял о грехах», Юй Цзымин вернулся в собственный дворец и ещё несколько дней не выходил из него, пытаясь определить соглядатая. Но как ни старался, вокруг его жилища не обнаружилось ничего подозрительного.
По улицам Небесного города изредка проходили скучающие низшие небожители и озабоченные прислужники, посланные в город по внутренним делам разных дворцов. А солнце привычно просыпалось на востоке и уходило отдыхать на запад.
Этот покой и умиротворение казались Юй Цзымину противоестественными!
Высший небожитель уже слышал, что Нефритовый император признал его невиновным. И что советник клана Асюло отпущен из-под стражи. Но также хорошо помнил — враги разрушили весь тщательно продуманный план. Он отброшен назад и теперь придётся заново карабкаться в гору, время от времени напарываясь на острые камни.
Хорошо, что племянник изо всех сил старался соблюсти лицо. Это в некоторой мере облегчало путь, но, к сожалению, не избавляло от препятствий.
Долго ждать нельзя! Иначе дорога затянется на тысячелетия. С такой мыслью Юй Цзымин заперся в своих покоях и отправил короткое сообщение в мир смертных.
Где-то там, под толщей сизых облаков и в тени древних гор, жалкий смертный получил недвусмысленный приказ и был готов ради обещанного бессмертия пожертвовать безопасностью Трёх миров.
Да, это можно назвать предательством и нарушением естественного порядка. Но разве он, Юй Цзымин, виноват, что есть такие алчные и глупые существа?