Барышня Ся не ответила и тогда сяньли не вытерпела — обняла её, притянув к себе и принялась растирать посиневшие от холода ладошки. Только после этого Шучэн подняла на неё полные удивления глаза.
— Спишь с открытыми глазами? Вся синяя уже… — пожурила смертную сяньли. — А я ведь должна тебе за спасение жизни. Поэтому не позволю замерзнуть у этого моста. Вставай. Ну, же!
Кое-как принудив Шучэн подняться с мокрой земли, Сюин отряхнула на ней испачкавшееся платье и спросила:
— Где тебя поселили?
— Там, — барышня Ся указала взглядом на мокнущую под мелким дождём хижину у воды.
— Хорошо. Давай тогда вернёмся.
Добравшись до хижины, Сюин смерила презрительным взглядом стоящих под крышей стражей. Куда они смотрели? Упустили, ведь, девчонку! Высшие демоны дружно отвели глаза.
«Хм… интересно… Выходит, они её преднамеренно выпустили на улицу? Уж, не Пэйши ли распорядился оказать такую услугу?»
Мысленно обругав сына главы Ли всякими нехорошими словами, Сюин ввела вконец ослабевшую Шучэн внутрь и принялась вытирать ей волосы первым, подвернувшимся под руку куском хлопковой ткани. Им оказалось покрывало для кровати.
— Надо бы и платье сменить… Но здесь нет чистого, — посетовала Сюин. — Давай я одеялом тебя укутаю — хорошо?
Завернув смертную в одеяло, словно личинку шелкопряда в кокон, сяньли налила в пиалу греющийся на жаровне травяной чай и поднесла Шучэн.
— Пей.
Барышня Ся послушно сделала несколько глотков и посмотрела на сяньли.
— Горько…
— Горько? Да ты, кажется, не ребёнок уже, — Сюин растерянно поискала глазами закуски, но на столе не оказалось ничего подходящего.
Её взгляд зацепился за глубокую трещину в полированной доске. «Рана», изуродовавшая идеальное «тело» столешницы, выглядела свежей.
— Кто это сделал? — спросила она и в глазах Шучэн отразилось мимолётное презрение. — Неужели грубиян Пэйши? Вот получит от своей матушки дисциплинарной плетью!
— Госпожа Фэнчу видела.
Это были первые слова Шучэн, сказанные после того, как они встретились в поместье семьи Ли. Сюин с облечением выдохнула. Если девочка заговорила, значит, и правду можно узнать.
— На что Пэйши рассердился?
Шучэн молча допила чай и вернула сяньли пиалу.
— Кхм… Ещё?
Барышня Ся лишь покачала головой.
— И зачем я спрашиваю? Горькое же…
Сюин в задумчивости прошлась перед кроватью, не зная, как вынудить Шучэн на откровенность. Вздохнула и поправила на той одеяло.
— Согрелась?
— Угу…
— Ну... я попрощаюсь первой, — Сюин сделала вид, что собирается уходить и тогда Шучэн вцепилась ей в руку.
— Не уходи!
— Но… будет невежливо оставаться здесь без приглашения хозяев. Меня поселили в гостевом доме. Если хочешь, приходи на ужин.
Пальцы Шучэн ещё крепче сжали руку. Сюин поморщилась. В хрупком теле смертной неожиданно оказалось столько силы! Раньше она не замечала этого.
— Отпусти, Шучэн. Больно.
— Прости… — барышня Ся всё так же послушно разжала пальцы и с умоляющим видом заглянула сяньли в глаза. — Скажи, Сюин, ты хорошо знаешь историю семьи Се?
Сяньли опустилась перед Шучэн на пол, не стесняясь сесть на голые доски, и потерла лоб.
— Их историю? Знаю немного. А что тебя интересует?
Одеяло, в которое была укутана барышня Ся, сползло у той с плеч и теперь она напоминала вышедшую из кокона бабочку, впервые увидевшую большой мир, — лихорадочно блестящие глаза, непривычный для бледной кожи румянец и нервно сжимающие край платья маленькие руки. Нет, не бабочка! Скорее, испуганный котёнок… Сюин мимо воли улыбнулась.
— Я хочу знать… Знать, как моя матушка вышла замуж за гуна Дицю.
Сянли отметила, что барышня Ся больше не зовет Ся Чжункана отцом, как делала прежде. Неужели, Пэйши не шутил?
— Разве тебе не рассказали родители? Мне казалось, смертные любят воспитывать своих детей на семейных историях.
— Так ты расскажешь или… нет? — с нажимом спросила Шучэн.
— Меня тогда не было в окрестностях столицы, — честно призналась Сюин. — Но я слышала, что со свадебной процессией госпожи Се Цяньяо приключилась беда. На невесту напали. И если бы не помощь мастеров Небесного клана, по случайности оказавшихся поблизости…
Сюин умолкла, поражённая тем, насколько быстро румянец на щеках Шучэн гаснет — так солнце прячется в дождевых облаках на рассвете, предвещая ненастный день.
— Что с тобой, Шучэн? — сяньли вскочила на ноги и коснулась плеча барышни Ся.
— Я… со мной всё хорошо, Сюин, — глухо отозвалась Шучэн, опуская глаза. — Скажи… кто из Небесного клана помог моей матери и её людям?
— Хм… сложно сказать. Всё, что я слышала — это то, что на помощь пришли мастера Небесного клана.
— А кто напал на процессию?
— Говорят, кто-то из демонических кланов… — Шучэн вскинула на сяньли жгучий взгляд, и та поспешила исправиться: — Впрочем, это лишь слухи. А каким слухам можно верить? Смертные такие выдумщики!
Шучэн потупилась и Сюин уж было испугалась, что та вновь замкнулась в себе, но барышня Ся через некоторое время заговорила. И голос её казался совершенно спокойным, чему сяньли искренне удивилась — такую выдержку проявляли разве что совершенствующиеся, ни один год посвятившие достижению бессмертия.
— Я приду к тебе вечером. Хорошо, Сюин?
Окинув Ся Шучэн изучающим взглядом, сянли кивнула. Когда эта барышня успела настолько повзрослеть?
***
Плохая погода теперь бушевала не только на улице, но и внутри! Она вошла в дом вместе с нахмурившейся младшей сестрой и осела в тишине вместительного зала для приёма гостей, спрятавшись по тёмным углам. Се Ханьюнь нехотя преступил порог, мысленно готовясь отражать словесные атаки – и не ошибся в ожиданиях.
Едва заслышав тихие шаги, Се Цяньяо покинула удобный стул с высокой спинкой и широкими подлокотниками, бросившись на встречу главе клана Снежной горы.
— Мэймэй, рад видеть тебя в поместье Се!
[мэймэй — младшая сестра]
— Рад? — Цяньяо замерла в двух шагах от него и гневно смерила тяжёлым взглядом. — Юнь-эр, ты знаешь, зачем я приехала сюда в этот непогожий день?
— Нет… Просвети меня, мэймэй, — с вежливой улыбкой предложил Се Ханьюнь.
Похоже, ссоры избежать не удастся? Младшая сестра пылала от гнева, как перегретый на жаровне чайник. Не дожидаясь ответа, он прошёл к стоящим вдоль центрального прохода стульям, разделенным между собой для удобства гостей низкими столиками, и сел на один из них.
— Гун Дицю требует не преследовать Шучэн! Зачем ты поднял чёрные флаги над поместьем Се, Юнь-эр? Зачем ты поступил настолько глупо?!
Се Цяньяо не стесняясь последовала за ним, но не села, как было принято, напротив, а нависла над Ханьюнем, словно грозовая туча. Глядишь — бить начнёт! Глава Се прокашлялся, прикрывшись рукавом и с интересом посмотрел на рассерженную сестру.
— Больше не зовёшь его супругом?
Услыхав ехидный тон, Се Цяньяо невежливо топнула, дав волю гневу. А её палец, унизанный тонкими кольцами, оказался перед самым носом Ханьюня.
— Ты… ты! — гнев душил Цяньяо, мешая словам течь полноводной рекой. — Ты заставил меня пожертвовать всем ради семьи! И что я получила? Презрение мужа и позор из-за дочери… Ты заставил помиловать это дьявольское отродье! А теперь подливаешь масло в огонь, ссоря меня с гуном Дицю?!
Се Ханьюнь отвел рукой указывающий на него палец и медленно поднялся со стула, вмиг оказавшись выше от Цяньяо на две головы. Теперь той пришлось смотреть на него снизу-вверх. Из-за неудобной позиции сестра отступила на два шага и ещё раз в раздражении топнула ногой.
— Ненавижу…
— Я понимаю тебя, мэймэй… — Се Ханьюнь мягко коснулся её плеча. – Выносить всё это совершенно невозможно! Но семья Се сейчас оказалась между волком и тигром. Что прикажешь делать твоему второму брату?
Такой тон всегда действовал на Цяньяо успокаивающе, вот и сейчас она выдохнула, а сжатые кулаки поневоле расслабились.