Рядом никого не было, поэтому он стремительно выбежал из-за деревьев, бросившись ученице наперерез. Та замерла, уставившись на него, словно на выскочившего из-под земли призрака, что дало заклинателю возможность крепко схватить барышню Ся за руку, увлекая под сень старых вишен, растущих прямо посреди луга.
— Шифу… — растерянно прошептала Шучэн, когда он, наконец остановился и оглянулся, стараясь определить, не ранена ли она. — Шифу… я…
— Помолчи! — строго оборвал её Фан Синюнь и призвал меч.
Клинок Света привычно лёг в ладонь. Увидев оружие, ученица испуганно вжалась в шершавый древесный ствол. Неужели, чувствует вину? Правда, убивать он не собирался, но с большим удовольствием взялся бы сейчас за дисциплинарную палку…
Окинув Шучэн изучающим взглядом, заклинатель двинулся к тропинке — пора убираться отсюда, пока не объявились демоны.
— Следуй за мной, — строгим тоном приказал он и, больше не оглядываясь, пошёл по тропинке, ведущей к дороге на Лаоцю.
Что-то не так! Но разбираться уже некогда. Лучше уйти поскорее, а потом всё обдумать. Клинок Света мелко вибрировал, вторя волнению хозяина. Духовное оружие, подаренное наставницей Ин, не могло лгать. Здесь, действительно, опасно.
Он тревожно прислушивался к легким шагам за спиной. Шучэн шла торопливо, но осторожно — ни разу не споткнулась и не замедлила шаг. Через две кэ им удалось добраться до основной дороги.
Под ногами теперь была не грунтовка, для удобства засыпанная песком, а каменный настил из мелкой речной гальки. Третьему вану Ся можно поставить в вину многое, кроме благоустройства дорог. В этом правитель, заботящийся о торговцах, не согрешил ни разу.
Наконец оглянувшись, Фан Синюнь убедился — погони нет, но Шучэн выглядела уставшей. А ещё в ней чувствовалась демоническая ци. Так от выловленной день назад рыбины, пока выглядящей свежо, тянет начинающими загнивать жабрами.
Он в состоянии вытерпеть многое, кроме этого! Его ученица не пойдёт по демоническому пути. Позор для наставника не справиться с оступившимся новичком.
Фан Синюнь коснулся пальцем рукояти меча. Пять камней утоплены в витой узор: красный, чёрный, сине-зелёный, белый, жёлтый. Наставница Ин сказала, что каждый из них несёт в себе силу небесных источников, а цвета указывают на их расположение: юг, север, восток, запад и центр Небесного города.
— Шучэн! Подойди.
Ученица приблизилась к нему с таким видом, словно ждала удара. Впрочем, сейчас не до её чувств. Заклинатель призвал всю доступную внутреннюю ци на кончики пальцев и с усилием вырвал жёлтый камень. Повинуясь его мысленному приказу, кристалл расплавился на ладони, обдав кожу холодом, и превратился в тонкий браслет, напоминающий слюдяное кольцо.
— Дай руку, — приказал он, и когда Шучэн сделала это, ловко натянул браслет на её запястье.
Теперь жёлтая слюда, прозрачная, как стекло, соседствовала с белоснежными цзиньбэй, нанизанными на золотой шнур. Два подарка, связывающие их прошлое и настоящее.
Он взглянул на растерянное лицо Шучэн и тут же отвёл глаза. Те упрямо любовались маленькими губами, напоминающими по цвету зрелую вишню. Они и на вкус вполне сладки…
Барышня Ся беззащитна, молода и красива. А с женской красотой так же опасно находиться рядом, как с огнём — если второй сжигает физическую оболочку, то первая вредит духу.
У праведника, тем более заклинателя, тело должно находиться в движении, но ум всегда в покое, а душа быть прозрачной, словно горное озеро. Любое желание нарушает эту гармонию и не позволяет совершенствоваться.
— Пойдём, — он спрятал меч и решительно развернулся, чтобы продолжить путь.
— Куда, шифу? Я устала… — жалобно раздалось сзади. — А ещё… у меня сердце заныло.
— Не сердце, — ответил заклинатель, не оборачиваясь, — средний даньтянь. Это скоро пройдёт, Шучэн.
Жалоба ученицы нисколько не смутила Фан Синюня. Теперь он был уверен — жёлтый камень из небесного источника вновь запечатал демоническую ци, как до этого делал нефритовый браслет из Пэнлая. Первый дядя, несомненно, очень любил племянницу, если так позаботился о её духовном состоянии.
— Правда? — спросила Шучэн.
Фан Синюнь мимо воли улыбнулся. В голосе ученицы сквозило недоверие. Маленькая, глупая девочка! Если уж кто-то назвал тебя ученицей, разве оставит одну, лицом к лицу с бедой?
— Совершенная правда, — подтвердил он. — Как только доберемся до ближайшей почтовой станции, возьмём повозку. Потерпи.
Сзади разлилось настороженное молчание, но Фан Синюнь обрадовался — женские жалобы он не мог терпеть почти так же, как слёзы. Однако спокойствие продлилось недолго.
— Шифу… у тебя одежда в крови…
Она пока не видела запястья, сожженного заклинанием! Там, в отличие от спины, рана свежая. Фан Синюнь облизнул пересохшие губы и вновь улыбнулся, поражаясь тому, что может улыбаться. Он разучился делать это в тот самый день, когда их семью с позором изгнали из столицы.
— Шифу…
— Сосредоточься, Шучэн. До почтовой станции не меньше двадцати ли. А я не смогу понести на спине или оставить на дороге одну. Постарайся дойти сама.
[1 ли – 500 метров]
— Не беспокойся, шифу, дойду.
И барышня Ся сдержала обещание. Под вечер впереди показались тёмные постройки, окруженные невысоким забором из плетеного камыша. И будто услыхав его мольбы, сверху полился густой, освежающий дождь. Запрокинув голову к заметно осевшим к земле серым тучам, Фан Синюнь подставил лицо крупным каплям, стараясь словить ртом хотя бы малую часть из них. Ожёг на руке заставлял гореть всё тело, а язык выглядел усеянным мелким песком.
Но тут его плечо неловко задела подошедшая ближе Шучэн. Лицо её казалось таким же серым, как это неприветливое небо над головой.
— Устала?
Барышня Ся мотнула головой. Упрямая! Фан Синюнь улыбнулся, уже в третий раз за текущий день. Эта глупая дочь семьи Ся действует на него весьма странным образом, заставляя потихоньку таять, как толстый лёд на поверхности озера с наступлением первого весеннего тепла.
Жёлтый камень, символ жёлтого дракона, был стихией центра — землёй. И Фан Синюнь искренне надеялся, что тот не позволит демонической ци взять над Шучэн верх.
Заклинатель неожиданно для себя поправил мокрую прядь, упавшую ученице на лоб и поторопил её войти под защиту кровли:
— Не стой на месте, дождь усиливается.
От почтовой станции их отделяло не больше пятидесяти шагов. Мгновение поколебавшись, Фан Синюнь всё-таки взял ученицу за руку и повёл к низкому дому, огороженному с трёх сторон ветхим забором. Дева выглядела уставшей, что бы она не говорила ему в ответ и как бы не пыталась выглядеть бодрой. Дочь семьи Ся растили в роскоши и заботе, даже если не любили на самом деле. Таковы правила знатных домов.
А ещё... он виноват перед нею, хотя и делал вид, что провинилась она сама. От осознания собственной трусости заклинатель чувствовал неимоверную горечь. Признаться в таком сложно. Но ему на самом деле не хватало духа, чтобы покаяться. Ведь в подобных делах не бывает только одной стороны, совершившей грех.
Глава 44: Бросить кирпич, получить нефрит
Все дрожат перед близостью битвы,
- Здесь Мольба потеряла Надежду.
Вознося в поднебесье молитвы.
(Ли Бо)
Побеждает неторопливый, но как быть, если терпение на пределе? Хун Сянъюнь явился во дворец тестя без приглашения, чем несомненно нарушил закон о почтительности. Младший всегда отдаёт дань уважения старшим. Однако в его случае не всё так очевидно — глава клана Асюло и Бог войны Девяти Сфер намного старше родителей своей супруги.
Наверное, этим он и оправдал себя, врываясь в чужое жилище?
— Уважаемый Бог войны, ты можешь подождать здесь… — прислужник говорил торопливо, стараясь заступить дорогу. — Этот младший небожитель сейчас доложит…
— Не стоит! — немилосердно прервал его Хун Сянъюнь. — Госпожа Ши в саду?
Он слишком хорошо знал тёщу, чтобы ошибиться с местом её нахождения.