— Да, уважаемый…
— Прекрасно. Можешь не провожать. Я знаю, где расположен сад.
После таких слов прислужник не решился следовать за ним. Бедняга остался во внутреннем дворике, где тихо пели маленькие фонтаны, и выглядел расстроенным.
Генерал Ань строг по характеру. Что касалось небожительницы Ши, та выглядела мягче, но кто знает, насколько эта бессмертная требовательна к прислуге?
— Не бойся! Я поговорю с хозяйкой твоего дворца, — сжалился над ним Хун Сянъюнь, — она не станет ругать за нарушение правил.
Мать Ань Син, действительно, находилась в саду. Ловко орудуя ножницами, она подстригала розовые кусты. Заметив гостя, небожительница опустила садовый инструмент и вежливо поклонилась.
— Не нужно церемоний, матушка, — удержал её от избыточной вежливости Хун Сянъюнь. — Мой визит, скорее, семейный.
— Рада видеть уважаемого Бога войны в этом скромном дворце.
Не так он и скромен. Хун Сянъюнь окинул взглядом громаду из белого мрамора и нефрита, напоминающего топлёное сало барашка, накрытую листовым золотом. Это жилище небесного чиновника, а не скромного младшего небожителя, едва попавшего в Небесный город.
— Твой дворец, матушка, заслуживает восхищения, — с усмешкой возразил он, подходя ближе. — Не обесценивай труды строителей.
— Как будет угодно уважаемому Богу войны, — согласилась та. — Прошу!
Она указала на ближайшую к ним садовую беседку. Здесь на круглом столике из пятнистого мрамора стоял нефритовый кувшин.
Войдя под сень островерхой крыши, Хун Сянъюнь коснулся гладкой столешницы. В небесном городе редко встретишь чёрный цвет, а здесь он целой россыпью мелких пятен лежал на идеально-белом камне. Интересное оформление! Проследив за его взглядом, небожительница Ши пояснила:
— Этот камень генералу Ань тысячу лет назад подарил клан сяньли.
Хун Сянъюнь криво ухмыльнулся.
— Низшие демоны такие изворотливые… особенно кошки и лисы.
— Уважаемый Бог войны предпочитает слышать звук мечей вместо вкрадчивых речей низших демонов?
— Я предпочитаю мир и покой в Трёх мирах.
Он протянул руку к нефритовому кувшину, но хозяйка дворца успела первой — прозрачная жидкость наполнила одну из стоящих возле кувшина чаш. Хун Сянъюнь взял её и, поднеся к лицу, сделал глубокий вдох. Предложенный напиток пах персиками и не содержал хмельных нот. Утренняя роса?
— Моя служанка собрала росу с персиковых деревьев этим утром, — подтвердила его догадку небожительница Ши.
Хун Сянъюнь сделал маленький глоток и поднял глаза на мать супруги. Если та и волновалась, это никак не проявлялось внешне. В отличие от пока юной Ань Син, её матушка проявляла завидную выдержку и спокойствие.
— Матушка ты, наверное, уже догадалась, что я пришёл сюда не за утренней росой?
— Уважаемый Бог войны крайне занятой высший небожитель, было бы дерзостью с моей стороны заподозрить в нём бездельника. Чем эта небожительница может помочь?
Хун Сянъюнь ценил в ней именно это качество — умение балансировать между обтекаемыми речами и прямолинейностью. Небожительница Ши всегда знала, где можно высказаться без хитросплетения пустых слов.
— Матушка помнит, что сказала Ань Син о затворнике на Шэньчжиянь?
— Ничего, кроме того, что он там был, — взгляд небожительницы отражал внутреннее спокойствие.
Не похоже, чтобы та лгала или недоговаривала.
— Матушка, а его имя ты знаешь?
В спокойных глазах небожительницы Ши промелькнуло удивление. Но она молча покачала головой вместо ответа и Хун Сянъюнь почувствовал себя тонущим человеком, из рук которого выскользнул обломок лодки, до этого удерживающий тело на поверхности.
Он безо всякого стеснения взял миниатюрную женщину за руку и, заглянув ей в глаза, произнёс:
— Возможно, я ошибаюсь… но судьба Девяти Сфер может зависеть от такой мелочи, как имя затворника из пещеры на Шэньчжиянь. Постарайся вспомнить, что именно тогда сказала Ань Син.
Небожительница тяжело вздохнула и потихоньку высвободилась руку из его ладони.
— Я не могу назвать уважаемому Богу войны имя затворника, но я совершенно точно помню, как моя дочь восприняла новость о дворце Юньци.
Хун Сянъюню показалось, что облака, держащие на выгнутых спинах Девять Сфер, перевернулись под его ногами. Вот он, искомый мазок, которого так не хватало в общей картине!
Видя его напряжение, небожительница Ши поспешила объяснить:
— Я не сказала раньше, потому что всё это выглядело не стоящим внимания. Но когда уважаемый Бог войны завёл сегодня разговор, я вдруг вспомнила, что Ань Син назвала совсем незнакомого мне небожителя, обвинив того в заговоре, а потом удивилась, когда узнала, что во главе дворца Юньци находится Чэнь Чжэкай.
— Как зовут того небожителя, которого не знала матушка?
— Если ничего не путаю, Ань Син назвала его Цай Чжэань.
— Хорошо… очень хорошо, — Хун Сянъюнь сам не заметил, как в голос просочился кипящий внутри азарт. — А что именно сказала твоя дочь, когда услыхала новости о дворце Юньци?
— Она произнесла всего одно слово — «правда?».
Хун Сянъюнь тихо рассмеялся. Ань Син удивилась, потому что во дворце Юньци должен находиться совсем другой Бог судьбы! Око Бога изменило не только течение времён. Артефакт вмешался в расстановку сил Небесного города.
Тогда, много тысячелетий вперёд, он лично распорядился уничтожить Цай Чжэаня. По следу злодея пошло сразу два верных асура: Сюэ Моцзян и Чжу Хуэй. Последний так и не вернулся — его нет в прошлом, как и Цай Чжэаня. Остался только Сюэ Цзян, ещё юный и неопытный, но подающий большие надежды помощник главы клана Асюло.
Значит ли это, что оба, так и не объявившихся небожителя, потеряли изначальную искру духа и навсегда исчезли из колеса перерождений?
— Неужели это настолько важно? — встревожилась небожительница Ши. Теперь уже она ухватилась за его руку, позабыв о вежливости. — Ань Син… она в безопасности?
— Могу ли я… — он смотрел в глаза напротив, боясь моргнуть, — могу ли я вновь подвергать Ань Син опасности? Я хочу, чтобы она держалась в стороне от всего этого. Достаточно жертв с её стороны!
Небожительница Ши кивнула и медленно разжала пальцы, отпуская его руку.
— Запомни, что ты сегодня сказал, уважаемый Бог войны, — тихо сказала она, — хорошо запомни.
— Клянусь Тремя Чистыми…
Маленькая ладонь накрыла его губы, не позволяя продолжать.
— Никогда не давай такие страшные клятвы!
— Почему? – удивился Хун Сянъюнь, невежливо рассматривая строгое лицо небожительницы Ши.
— Моей дочери нужен живой супруг… — прямо ответила та.
И Хун Сянъюнь мысленно согласился. Ань Син давно заслужила спокойную жизнь. Но, если его не станет, кто тогда защитит её от всякого зла?
***
Война — это путь обмана. Хун Сянъюнь собрался бросить кирпич, чтобы получить нефрит. Именно для этого он пришёл во дворец Юньци, полный хлопочущих младших небожителей и нашёл ведущего книгу учёта выданных жетонов.
[Бросить кирпич, чтобы получить нефрит – одна из тридцати шести стратагем, относящаяся к прямой атаке; означает в том числе: заставить отреагировать на поступок, для того, чтобы получить взамен нечто ценное]
Младший небожитель выглядел удивлённым, но вслух не произнёс ни единого слова. Перевернув несколько широких листов книги, занимающей добрую половину стола, он, наконец, обнаружил нужный столбец и указал на него деревянной линейкой.
— Вот, уважаемый Бог судьбы, запись о выданной пайцзы.
Хун Сянъюнь обошёл стол и, оказавшись за спиной прислужника, прочёл иероглифы, на которые тот указал. Во-первых, запись есть. Значит, Чэнь Чжэкай не обманул — жетон настоящий. А во-вторых, ему удалось привлечь к себе внимание.
Обитатели дворца не так часто видят в гостях других богов. Занятые человеческими судьбами, они без устали пишут для смертных книги, чтобы после ухода на перерождение каждой из душ, отправить её жизнеописание в архив.