Пока она смотрела на него, гадая, что он скажет, его глаза изучали ее так же пристально, отчего во рту пересохло, а пульс еще участился.
Он побарабанил пальцами по столу.
– Хорошо провела время у Греты?
– Да, спасибо, – сухо ответила она, прежде чем поняла, что он сказал. – Откуда ты узнал, что я была там?
– Через GPS на твоем телефоне.
– Что?! Ты шпионил за мной?
– Ты любовница наследника престола Эгона. Наши отношения ни для кого не секрет. Я не подвергаю опасности то, что принадлежит мне.
– Я не твоя. Больше не твоя, – прошипела она, молниеносно переходя от страха к бешенству. – Какое бы следящее устройство ни поставил на мой телефон, ты снимешь его. Немедленно!
Она швырнула сумку на стол, достала телефон и бросила ему. Он поднял руку и сжал, подобно венериной мухоловке, захватившей добычу. И рассмеялся. Правда, сейчас в его смехе не было веселости.
И подвинул ей телефон.
– Никакого устройства здесь нет. Все отслеживается через твой номер.
– В таком случае отключи слежку. Убери из своей системы или что там у тебя есть.
Он задумчиво изучал ее. Его неподвижность выводила из себя.
– Почему ты ушла?
– Хотела убраться подальше от тебя.
– И не подумала, что я буду тревожиться?
– Я думала, ты будешь слишком занят выбором невесты, чтобы заметить, что меня нет.
Наконец-то на его губах заиграла улыбка.
– Так ты меня наказываешь!
– Вовсе нет! – горячо возразила она. – Я ухожу от тебя, поняв, что ты по-прежнему ожидаешь, будто мы будем спать вместе после того, как весь вечер ухаживал за потенциальными невестами.
– А ты не подумала, что сможешь устоять передо мной?
Ее щеки вспыхнули. Гелиос ощутил удовлетворение от того, что его мысли верны.
Его прекрасная страстная любовница ревновала.
Стройная, женственная до мозга костей, с буйной гривой густых русых волос, Эми – самая красивая женщина из всех, кого он знал. Скульптор без колебаний слепил бы с нее Афродиту. При взгляде на нее сгущалась кровь. Даже если она, как сейчас, была в синей прямой юбке и скромном сиреневом топе.
Сегодня в ее внешности прослеживалось нечто неряшливое: темные круги под серыми глазами, пересохшие розовые губы, бледнее, чем обычно, кожа.
И во всем виноват он.
При этой мысли его обдало жаром. Каким бы образом она ни пыталась его наказать, исчезнув на несколько дней, наказанной оказалась сама.
Он никогда не расскажет ей о безумной ярости, разрывавшей его при виде оставленной у двери шкатулки.
Что напомнило ему…
Гелиос послал по столу лежавший перед ним толстый конверт.
Раздавив шкатулку, он разбил флакончики с духами, напрочь испортившими книги. Но драгоценности остались нетронутыми.
Она с подозрением взглянула на конверт, прежде чем открыть. Увидев, что внутри, поджала губы, уронила конверт на стол и поднялась.
– Мне они не нужны.
– Они твои. Ты оскорбляешь меня, пытаясь их вернуть.
Она и глазом не моргнула.
– А ты оскорбляешь меня, пытаясь их вернуть, хотя собираешься надеть обручальное кольцо на палец другой женщины.
Гелиос шагнул к ней. Деваться было некуда. Он схватил ее в объятия так, что она прижалась головой к его груди. Он слишком силен, а она слишком хрупка, чтобы вырваться, и в любом случае он осведомлен, что ее попытки ничего не означают.
Она откинула голову. Дыхание участилось. Он наблюдал, как ее глаза потемнели, словно серый цвет стал карим. В них пылала страстная ярость, от которой загорелась кровь.
– Нет нужды ревновать, – пробормотал он, сжимая ее еще сильнее. – Женитьба не изменит моих чувств к тебе.
Ее левый глаз дернулся, чего он никогда раньше не замечал. Зубы впились в полную нижнюю губу.
– Но это изменит мои чувства к тебе.
– Лгунья. Ты не можешь отрицать, что все еще хочешь меня.
Он потерся щекой о ее щеку и прошептал:
– Всего несколько дней назад ты выкрикивала мое имя, когда билась в оргазме. На моей спине еще не зажили царапины от твоих ногтей.
Она отпрянула.
– Это было до того, как я узнала, что ты срочно ищешь жену. Не желаю становиться твоей фавориткой.
– В этом нет никакого позора. Поколения эгонских монархов заводили любовниц после женитьбы.
Дед стал исключением из правил, но только потому, что ему повезло влюбиться в жену.
Из тридцати одного монарха, правивших Эгоном с 1203 года, лишь очень немногие нашли любовь и верность у своих жен. Отец Гелиоса, умерший прежде, чем успел занять трон, имел десятки любовниц и содержанок. И обожал сообщать любящей жене о каждой своей неверности.
– Поколения назад твои предки отрубали врагам конечности, но тебе удалось не впутаться во что-то подобное.