Софа жила в соседнем поселке, автобус ходит каждые полчаса.
На следующий день ровно в двадцать тридцать Мошкин взбежал по лестнице, даванул звонок по указанному в бумажке адресу.
Софа была в джинсовой юбочке, футболке, надетой на голое тело.
- Кто стучится в дверь моя? Видишь, дома нет никто! - впустила Мошкина.
- Вижу дома нет никто, где моя висеть пальто? - пропел счастливый гость.
Про себя отметил - на вешалке нет ничего мужского.
Журнальный столик с угощениями стоял у широкой софы.
По этому поводу Мошкин сочинил каламбурный тост:
- Предлагаю поднять бокалы за картину: я и Софа на софе хорошо сидим!
- И лежим! - залилась смехом Софа и упала на спину, ноги до основания наружу... И хохочет...
Хохотушка она была редкостная. И пылкая, как в постельном видеофильме...
Софа плескалась в ванной, когда Мошкин разведчиком прыгнул к платяному шкафу. Внутри в поспешном беспорядке были свалены шинель с погонами мичмана, китель, брюки, черная пилотка.
Мошкину вспомнилось: "Жди меня и я вернусь..."
"А ведь может вернуться", - невесело подумал.
За окном лил в темноту холодный дождь.
Софа пришла завернутая в простыню, богато и влажно оттопыренную на груди. Упала на софу на спину, руки в стороны, запела довольнешенькая:
- Играй, музыкант, настежь двери!..
- А где твой муж? - игриво спросил Мошкин.
- Назло мужу - сяду в лужу! - сурово сдвинула брови Софа и тут же расхохоталась.
- В морях поди болтается? - любопытствовал Мошкин.
- Не боись, Вова, я рядом! - шлепнула его по спине Софа. - Лучше поцелуй меня, а потом я тебя!..
- Веселая ты! - похвалил Мошкин.
- Зачем грустить? Муж сказал: застукаю с любовником - первая пуля тебе в сердце, вторая - ему в лоб. Лишней секунды мне пожить не дает.
- Серьезный мужчина, - согласился Мошкин. - Настежь двери - не заявится? Может, пора мне ноги включать?
- Колхоз дело добровольное, - отвернулась к стенке Софа, - хочешь лежи, хочешь домой бежи.
Легко сказать - "бежи"...
- Че ты так уверена, что не заявится? - спросил через пару минут кавалер, но дама уже спала.
К Мошкину сон не шел. До сна ли, когда того и гляди уложат, пикнуть не успеешь. В обнимку с любовницей оно, может, и достойнее для мужчины, чем трамвай переедет, а все равно радости мало.
Мошкин тихонько поднялся, сделал в коридоре рекогносцировку. Замок на соплях. Дверь входная открывается наружу. Дерни посильнее - и ключа не надо. Одним днем вояки живут. Ну, поставь ты пару добрых замков и душа будет спокойна. Нет...
Вдруг муж сегодня в патруле? Забежит обсохнуть, и начнется стрельба по лежачим мишеням. Именем закона в изменников супружеской верности ОГОНЬ!.. Кому в сердце, кому в лоб...
"Ее, поди, пожалеет, - подумал Мошкин, - свое как-никак, а меня че жалеть? Первый раз видит".
Хоть одевайся да "бежи" от греха подальше.
"Подальше" было двадцать километров по дождю без зонтика. Первый автобус в шесть утра.
Идти не хотелось. Половину предыдущей ночи мечтал о сегодняшней, половину сегодняшней претворял мечты в реальность, а организм не железный.
"Авось пронесет, - махнул рукой Мошкин. - Но сонным не дамся".
Подтащил к входной двери стиральную машину, поставил на нее табуретку, на край табуретки чугунную сковороду полметра диаметром... Получилось баррикада и будильник одновременно. Входящий обязательно врежется впотьмах в сооружение. Грохоту будет...
Мошкин прилег рядом с Софой, устало закрыл глаза...
Грохот получился обвальный. На лету просыпаясь, Мошкин плюхнулся на пол, откатился к стене под обеденный стол. Маневр совершил подобно группе захвата, которая в кино катом перемещалась к самолету с террористами.
Отсиживаться под столом, поджавши хвост, Мошкин не собирался. В пистолете семь пуль, арифметика простая: хочешь жить - умей вертеться. Семь раз увернуться... Нет - шесть, первая пуля Софина. Муж, поди, стрелок никакой. Кого он стреляет на подводной лодке или корабле? Плюс психологический момент. Это не в тире с холодным сердцем. Значит, шесть раз увернуться, а в рукопашном бою Мошкин руки вверх не поднимет. Только бы выжить до рукопашной...
В коридоре опять что-то загремело. Выстрелов не было.
"Выжидает", - подумал Мошкин и бесшумно двинулся навстречу судьбе. Полз не под пули в лоб. Полз, используя фактор внезапности, выбить у мужа инициативу вместе с пистолетом...
Мошкин миновал софу, на которой безмятежно спала Софа, переместился в соседнюю комнату. Противник ни звуком не выдал себя. Мошкин подполз к порогу в коридор, и тут за спиной раздался характерный сухой щелчок.
"Началось! - жаром ударило в голову. Ошпаренно замельтешили мысли. Осечка? Или с глушителем поливает? В кого метил? Как оказался в тылу?"
Еще один щелчок прорезал темноту.
"Ура! - мысленно зааплодировал силе своего ума Мошкин. - Ура!"
Муж включал свет. Да будет свет, сказал монтер, обрезав провода. Ложась спать, Мошкин предусмотрительно вывернул пробки.
Он вскочил на ноги - самое время уйти по-английски, хотя и в отечественных трусах, - низко пригнувшись, нырнул в темноту в сторону входной двери. Как чудненько, что она вышибается наружу! Правой ногой вышибающе пнул дверь, но громко попал в чугунную сковороду, левым коленом шарахнулся о табуретку, головой смял угол стиральной машины...
- Милка! Гадючка, а не кошка! - раздался сонный голос Софы. - Хватит скакать!
- Это я, - поднялся с колен Мошкин, в голове стоял шум.
- Что-то света нет, - еще раз щелкнула выключателем Софа и шаловливо запела. - Нету света, нету света, нету электричества!..
- Сейчас пробки посмотрю.
- Иди ко мне, - нежно позвала из темноты Софа, - потом посмотришь.
- Спи, я покурю... - отказался Мошкин.
- Ты говорил, не куришь!
- Закуришь тут...
- Как знаешь, - сказала Софа и допела частушку. - Нету качества в парнях, нету и количества!
До половины шестого Мошкин просидел на кухне, потом по-английски, но уже одетый-обутый, не прощаясь, ушел. На выходе из подъезда нос к носу столкнулся с мичманом. На руке у того была красная повязка "Патруль", на боку пистолет в кобуре.
"Смотри рогами стенки не обдери!" - весело подумал Мошкин, но на всякий случай шел, оглядываясь, - не гонится ли за ним мичман.
Первое, что увидел, въезжая к себе в городок, - красочную афишу: "В видеосалоне "Феникс" демонстрируется остроэротический фильм "Любовь втроем и при свидетелях". Дети до 18 лет не допускаются".
"После 18-ти тоже не надо допускать!" - зло подумал Мошкин.
Подумал-подумал и вечером решил обязательно посетить "Феникс".
ПЕРВЫЙ БЛИН
Когда в страшных муках стали зарождаться рыночные реформы, и цены, сорвавшись с социалистических цепей, начали накручивать на себя цифры со скоростью ошалевшего счетчика такси, Мошкин выстрадал вывод - надо сажать картофель. С его неутомимо едучей семьей не напокупаешься. Аппетит у домашних не хотел затягивать пояса на переходный период, наоборот, неумолимо рос вместе с ценами, нисколько не взирая на падение жизненного уровня. В связи с этим, хоть картошкой можно будет сбивать его ненасытную динамику.
В вопросах агрономии Мошкин не разделял категорического мнения Коки Патифонова: картошка, дескать, не виноград с персиками, че с ней панькаться - бросил в землю, и куда она денется - вырастет как миленькая. Нет уж, матерел Мошкин крестьянским умом, если сажать, так с прицелом на богатырский урожай. На природу надейся, да сам не плошай.
Мошкин рассыпал посевной материал по всей квартире, оставив лишь тропки к кроватям и в туалет. Картофель перед посадкой должен вобрать в себя энергию солнца - яровизироваться. В толстой книжке также вычитал, что сажают картофель не раньше, чем земля-кормилица прогреется до 8 градусов. Все КБ уже отсадилось, Мошкин все еще ездил в поля верхом на велосипеде на замеры.