Она атаковала снова, но Эмма и в этот раз была готова, и теперь уже Пич очутилась не просто лежащей лицом вниз, но Эмма заломила её руку назад, усевшись на её спине. Впрочем, она тут же отскочила в сторону.
— Я тебя убью… — зашипела Пич, плавно поднялась и оскалилась. Эмма содрогнулась, увидев, как из-под верхней губы противницы появились немаленькие изогнутые клыки, а лицо и все тело стали меняться, становясь больше похожим на змеиное. Смазанной черной молнией Пич буквально выстрелила в сторону Эммы, но в самый последний момент была остановлена возникшим как из ниоткуда Сеймасом.
— Я сказал, что вы бьетесь в полную человеческую силу! — прорычал он в лицо разъяренной Пич.
Она зашипела в ответ, но тут же отступила. Буквально через несколько вдохов она вернулась к самообладанию и нормальному внешнему виду.
— Прости, Сейм, не сдержалась, — пробормотала она и, повернувшись к Эмме, абсолютно беззаботно улыбнулась. — Извини, подружка. Чет меня переклинило. Меня реально никто так офигенски уже года три не ронял, кроме Сейма. Ты крута, даром, что мелкая. Так что сорвалась. Я бы тебя все равно не убила бы. Наверное. Мир?
И Пич с ухмылкой протянула узкую ладонь Эмме. Та кивнула и пожала её.
— Брант, Сидда, давайте вы, проверьте оборону Джимми против двух противников, — скомандовал Сейм.
Привычные похабные ухмылки стерлись с лиц близнецов, и они, двигаясь как пара хищников на охоте, закружились вокруг Эммы.
— Ну что, пичужка, дашь нам тебя чуток пощупать? — спросил её один из братьев, но на лице у него не было и следа прежней веселости и расслабленности.
— Да что там щупать-то? — прожег прищуренным цепким взглядом второй. — Сисек нет, да и задницу хрен найдешь!
Эмма прекрасно понимала, что этот призванный обидеть и отвлечь треп был совсем не случаен, и поэтому не пропустила первый выпад одного их близнецов, хотя за мгновение до этого он казался совершенно расслабленным.
— Да черт с ними, с сиськами, — при этом произнес он. — Ты на её рот посмотри! Я уже прямо представляю его скользящим по моему члену. Порадуешь дядю минетом, а, пичужка?
Эмма заставила себя отключиться от слов противников, превратив это просто в некий «белый шум» у себя в голове, и сфокусировалась полностью на языке их тел. Почти пятнадцать минут ей удавалось держать их на расстоянии, ускользая от выпадов и захватов, но затем один из братьев все же достал Эмму. И хотя удар лишь вскользь задел её бок в районе печени, все равно она по достоинству оценила силу мужчин. Боль прошила насквозь, едва не вышибая обидные слёзы. Но это заставило Эмму больше сконцентрироваться, и через минуту мелькания и кружения ударивший её близнец поднимался с пола, сплевывая кровь с разбитых губ. Эмма выстояла еще около трех минут, но четко почувствовала, что долго ей не продержаться. Второй пропущенный удар в плечо практически «отсушил» её правую руку, и все, что она могла делать дальше — это просто уклоняться, не атакуя в ответ. Сеймас не останавливал бой, а сама она ни за что его не попросит, даже если в конце останется лежащей в луже собственной крови. Пот начал заливать глаза, и третий пропущенный выпад сбил с ног, почти заставив закричать. Перекатившись, Эмма ускользнула от захвата одного из братьев и, извернувшись, сделала подсечку другому. Взревев, он подорвался с пола, бросаясь на неё.
— Достаточно — рявкнул Сеймас, и оба брата замерли, как роботы, которым отключили питание. — На сегодня ты свободна, Джимми.
— А что, ты меня сам не будешь «отбивать»? — злость после боя еще не отпустила и говорила за неё.
— У меня нет человеческой скорости, боец, так что поединок закончится не начавшись, — скривился Сеймас. — Свободна! Остальные остаются.
Только покинув тренажерку и закрыв за собой дверь своего отсека, Эмма позволила себе застонать от боли. Не то чтобы за эти годы она не стала для неё обычным делом, просто близнецы, и вправду, были хороши в рукопашной и били, не делая для неё поблажек. В целом её первое столкновение с сослуживцами прошло довольно неплохо. Понятно, что первый день ни о чем не говорит, но она вполне могла ожидать и чего похуже. По крайней мере, взбесившаяся Пич хоть и желала её прикончить, в нормальном состоянии она, вроде, относилась к ней вполне благосклонно. А даже малейшая помощь от того, кто жил тут всегда, Эмме совсем не повредит. Тело после тренировки было мокрым от пота, и это напоминало еще об одной существенной проблеме. Душ. Он был в этой общаге общим для всех. Бойцы мылись так всегда и давно не придавали этому значения, но для неё это грозило стать очередным испытанием. Никогда ей не случалось раздеваться в присутствии посторонних, исключая, конечно, моменты медосмотра. И что еще хуже, ей не доводилось видеть полностью обнаженных мужчин. Сможет ли она вести себя совершенно невозмутимо, когда её будут окружать абсолютно голые здоровенные мужики и, возможно, станут пялиться и пытаться приставать и провоцировать её? Должна суметь. Ведь если они почувствуют её панику и заметят смущение, просто проходу потом не дадут. Насилия Эмма не опасалась, так как изнасилования были строгим табу среди бойцов. Несмотря на весьма свободные и даже распущенные взгляды касательно секса, принуждение абсолютно исключалось. Но вот провокации и дерзкие приставания были обычным делом. Но она же морально была готова, ведь правда?