Юля с Николкой сидели теперь под тем прохладным ковыльным кустом. Возвращаться к палаткам, пока все не закончится, они даже и не думали. Они отвлеклись только тогда, когда вокруг кастрюль с нетронутым обедом начал, повизгивая, топтаться Люсик. И они отчерпнули ему на траву добрую порцию каши и опять стали слушать да смотреть, как грохочут молотками плотники, как растут да растут на том и на этом домике серые волнистые откосы кровель.
Они все смотрели, как летает Иван со своею, теперь уж казалось, бесконечной ношей вверх-вниз, вверх-вниз, и Юля все пугалась:
— Ой, как бы не упал… Ой, как бы не сорвался…
А Николка хотя каждый раз, когда отец пробегал по гибкой доске, и сам за отца боялся, и сам жмурил от страха глаза, но матери говорил:
— Не упадет! Наш папка не упадет…
Короткая, летняя ночь не успела потемнеть да и тут же начала наливаться медленным светом. И вот этот свет, как огромный, в полнеба костер полыхнул алым, и молотки в бригаде Петушкова, ударив еще сильней, разом смолкли.
Тишина стояла секунду, потом рухнула.
— Ура-а! — посыпались вниз с крутой кровли товарищи Ивана, а он бросил на траву очередную ношу, опустился с ней рядом.
— Все, Иван? Все? — подбежала к нему Юля, подбежал Николка, но Иван лишь сидел, утирал кулаком лоб, щеки да ошарашенно глазами моргал.
А когда и на домике Дюкина смолкли молотки, то, все еще как бы себе не веря и даже боясь на соперников оглянуться, Иван спросил:
— Там закончили тоже?
— Нет! — шумнули радостно друзья Ивана. — Это они смотрят на нас, а работы им еще хватит.
— Поздравляю с победой, бригадир… С законной! — вдруг раздалось, как с неба, со стороны соседнего домика.
И когда, все еще не набрав сил с травы подняться, Иван медленно обернул лицо, вскинул глаза, то увидел, что это кричит ему со своей незаконченной крыши Дюкин.
Кричит, конечно, без особого ликования. Какое уж там ликование! Но нет на небритой физиономии Дюкина и той, вполне бы сейчас уместной досады.
И опять, как вчера, удивляя Петушкова, он вроде бы даже улыбается. Он повторяет:
— Спор закончен. Все, все теперь, Петушков, по закону. Шагай, забирай ключик-замочек.
И тогда Иван встает, Иван кричит сам:
— Ты что? Поздравляешь-то всерьез?
— Серьезнее не бывает. Я ведь тоже — рабочий человек. Понятие кое о чем имею.
И Дюкин поднял руку, как бы этим разговор прекращая, и опять застучал, забухал по кровле молотком. Застучали и его помощники. И теперь уж было видно, что, конечно, Дюкину далеко-далеко не весело. Да тут Ивана подхватила под руку Юля:
— Ну и нечего смотреть! Раз ты победитель, то пошли забирать приз.
Николка тоже сказал:
— Побежали, если так… Вон, кажется, машины опять со станции пришли. Бибикают…
Друзья Петушкова загалдели всей бригадой:
— Точно! Мы свое дело сделали, и Веня тут как тут. Сейчас он тебе, Иван, вручит награду со всею торжественностью.
И они побежали. А рядом с палатками, рядом с кухонным навесом опять вставали друг за другом тяжелые грузовики. Из передней кабины опять вылез прораб Веня Капитонов. Только теперь он свистеть, шуметь не стал — зашумели сами петушковцы:
— Вручай, Веня, приз!
— Вы, что ли, победители-то?
— Мы! А вот главное — он! — показали товарищи на Ивана, и прораб сказал:
— Молодчинушка… Сейчас будет и вручение. Только вот примем сперва одну тут делегацию.
— Что за делегацию? Откуда? — вмиг все повернулись к той машине, на которой приехал Веня, но он заторопился ко второму в колонне грузовику.
Сам заспешил, Петушкову кивнул:
— Подключайся! В одиночку здесь я не управлюсь.
И пыльная дверца в кабине грузовика раскрылась, и шофер оттуда выкатил Вене огромный, пропыленный вещевой узел, потом выпихнул узел поменьше, а следом под общий недоуменный гул передал с рук на руки Вене лет пяти-шести девочку.
— Ого! Вот так делегация! — сказал Иван, а Веня уже вручил ему и девочку, и узлы.
Девочка ухватилась горячей ладошкой Ивану за шею:
— Я, дяденька, не делегация, я — Вера…
— Вера-то чья?
— Дюкина…
— Ого! — повторил, не находя что дальше сказать, Иван и прямо так с узлами, с тяжеленькой, теплой в охапке девочкой шагнул к Юле под навес.
— Усаживай на скамью пока… Мать ее где? — сказала, не совсем еще все понимая, Юля.
А там уж, из очередной автомобильной кабины, прораб принимал новый узел, да еще девочку, да еще и мальчика.
Тут подхватывать да перетаскивать принялась вся бригада Петушкова.
Носить было чего и было кого! Из самого дальнего в ряду грузовика выпал на подножку чемодан, за чемоданом саквояж, потом оттуда с коллективной помощью выбралась маленькая синеглазенькая женщина с двумя щекастыми близнецами-карапузами на руках.