- Довольно, Вячко. Ступай. Благодарю тебя.
Поднялась Аго по лесенке. Постучала. Нет ответа. Отворила дверь. Что за диво? - светло, а ни лучины ни свечей не теплится. За окном темень а в чердаке словно днём в оконца свет дневной льётся. Да ни камелька, ни лучины в светице[25]. Будто стены сами светятся. А на одной-то двери намалёваны, и будто лозой оплетёны, камнями да цветами изукрашены, а по верху птицы сидят дивные - с грудями да ликами девичьими[26]. Да до того искусно всё - кажется, будто листики на лозах шевелятся, камни, что самоцветы сияют, а цветы распускаются.
Подивилась княжна, да села на лавку, от малеваний оборотившись.
- Летает Жаворонок птицей вольною, да уж готовы путы хищников, готовы клети тёмные. Зубы свои тьма ощерила. О, великий Абрасакс[27], сколь долго ещё терпеть власть демонов Ялдабаофа, что держат человеков в плену этого злого мира, закрыв путь в плерому?! Когда же светлые эоны вернут нам гносис ,что позволит вернуться к изначальному, покинув эту обитель печали.
- Светлая госпожа - голос Божена раздался за спиной Аго - кто этот злой Ялдабаоф? Не он ли зовётся у светиан Игавой? И не в нём ли к утоплению, ты пришла готовить меня?
Княжна вскочила, прижавшись к двери воззрилась на Божена. На лице её отразились страх и смятение.
- Не страшись, светлая. Я не демон и не дух. Здесь был, за дверью - Божен кивнул головой на нарисованные врата.- объясню, после, коли любо будет.
Аго долго смотрела на своего ученика. Тот смотрел ей прямо в глаза и взгляд его был спокоен. Не косили глаза, не бегали, да светился в них ум и сила неведомая.
- Так ты и не дурачок вовсе. - словно себе, сказала княжна помолчав долго.
- Дурачок, кто дурное вершит, да по кривде живёт. Ужель провинился в том? А что до личины... Ты прости меня, госпожа моя Аго, что таился пред тобою. Да и сама, да по себе знаешь - есть тайное, что до времени не откроешь. А дурака личина, что лучше есть - оно же на виду да мелко, никто и копать не станет.
- И сколь много ещё в притворстве твоём.
- Не серчай княжна, прошу тебя. А всё, что узнал от тебя, внове было. Руницу, глаголицу, резы да старое письмо знал ранее, а буквицу[28] от тебя узнал. Наставник мой так и предрекал, когда научить просил. О положениях в мире княжеском, да о доме твоём тёплом - всё от тебя. И моя тебе великая в том благодарность. Но много более за приятие и любовь твою, что сирому не пожалела.
Успокоилась княжна немного. На лавку села.
- Как узнал, что к утоплению тебя готовят?
- То мне Гамаюн[29] поведала. Наставник говорил - вот ключи тебе, вот врата, учится самому надобно. Если знать как войти, окажешься у птицы Гамаюн, что от сотворения мира живёт. У неё всё узнать можно.
- И что будет тоже?
- Нет, что было только. Что будет, творим мы делами своими. От того мы сотворцы мира этого. От того и ответ держать за дела свои не менее чем богам самим.
- И вправду вхож ты за двери малеванные? И вправду птица эта твоя всё на свете ведает?
- Птица она... Ведает, конечно, только... Ну это не совсем и птица-то. Мне так удобнее, чтоб птица была. Но иначе бывает. Это как книга мира. Знаки там есть, что все события отмечают. А птица... Ну вот гляди, можно чертами на древе записать, можно буквицей на пергаменте накарябать, можно и рунами по камню высечь - всё одно будет, коли знаки разумеешь - доска али береста то без различия. А в птицу эту книгу я сам превращаю. Так, как-то. А за двери-то... Нет. Я пока не умею. Наставники-то они куда хочешь переместиться могут. А я только морок навожу.
- Это как значит?
- Значит коли терем загорится, то и я погорю. Я-то здесь остаюсь. Просто не видят меня.
- Ты становишься прозрачным?
- Нет, я как обычно, но меня не видят. Это как бывает - ищешь в светёлке чего, и найти не можешь, хоть и на виду лежит. Ходишь вокруг да около. А взгляд не обращаешь.
- Это говорят - глаза отвести?
- Да, и так можно сказать. Да оно, пожалуй, и вернее будет. Морок-то он разный бывает. Можно спрятаться или явить чего нет, или личину напялить.
- И в зверя обернуться можешь.
- Могу зверем обратиться, но силы иметь не буду. Буду медведем казаться, а слаб как человек останусь. Или змеёй явлюсь, да в щель не пролезу. Чтобы истинно зверем обернуться нужно слово заслужить. Его тебе даже наставник не скажет, да и проку тебе в том не будет. Надо самому заслужить пред родом звериным, тогда тебе зверь слово рода своего скажет, тогда и обращаться сможешь.
- А призвать?
- То же дело. Слово призыва это будет. Тогда любого из рода их на подмогу призовёшь. Да это слово тоже самому заслужить надобно. Иначе никак.