Глава 7
Все-таки автоматика есть автоматика, даже такая совершенная, как лумиольская. Абсолютно мягкой посадки не получилось. Хоть кресло шлюпки, как и в самом корабле, обеспечивало надежную фиксацию тела пассажира, Денис чувствительно приложился лбом к панели управления, когда шлюпка зарылась своим носом в вязком песке планеты.
Когда разноцветные круги в глазах окончательно потухли, он внимательно осмотрелся. Вокруг раскинулась песчаная пустыня, залитая ослепительным светом местного солнца. Открывать фонарь было очень страшно: атмосфера могла оказаться непригодной для дыхания. Но Денис устал уже бояться, да и какая была разница: задохнуться сразу в ядовитой атмосфере, или чуть позже – в шлюпке, когда кончится запас кислорода. Поэтому он решительным движением нажал на клавишу открытия фонаря, и как только тот откинулся назад, вздохнул полной грудью. Местный воздух был горячим, но удивительно вкусным. Он показался Денису именно вкусным после стерильной атмосферы корабля, лишенной каких-либо запахов. А здесь пахло горячим песком, солнцем и, как показалось, жизнью!
Денис выбрался из шлюпки и встал на песок чужой планеты. «Вот тебе и шашлыки!» – почему-то подумал он и невесело усмехнулся. Пустыня лежала вокруг до самого горизонта. «Кажется, я ненамного продлил свою жизнь», – мелькнула горькая мысль. Но идти куда-то было все равно надо, тем более вновь со страшной силой захотелось пить. Отчетливо вспомнилась бутылка пива, оставленная в земном лесу. За нее Денис был готов сейчас отдать многое, хотя кроме джинсов, рубашки и пары кроссовок у него все равно ничего не было. Не было даже никакой уверенности, что сама жизнь не оборвется очень скоро от жары, жажды, или каких-нибудь еще непредвиденных гадостей.
Не очень далеко от места посадки виднелся более или менее высокий песчаный холм – единственное, за что мог зацепиться глаз в унылом однообразии пустыни. И Денис решил двигаться к нему. Во-первых, ему было абсолютно все равно куда идти; во-вторых, солнце при этом оставалось за спиной; и в третьих, с холма Денис надеялся увидеть хоть что-нибудь, кроме песка.
Холм оказался гораздо дальше, чем казалось вначале. Когда Денис опустился на песок у его подножия с теневой стороны, он чувствовал себя совершенно уставшим, разбитым и иссушенным. Жажда мучила уже просто нестерпимо. А местное светило, казалось, просто застыло почти в самом зените – видимо, планета вращалась вокруг своей оси очень медленно. «Пожалуй, до ночи мне не дожить», – устало и как-то совершенно уже равнодушно подумал Денис. Но отдохнув немного, он решил все же забраться на холм. На это ушло добрых полчаса, зато восхождение не было напрасным: едва Денис посмотрел с вершины в ту сторону, куда он и шел, как увидел у самого горизонта полоску зелени и блеск водоема. О том, что это могло оказаться миражом, оптическим обманом, Денис старался не думать. Он уже собирался спускаться вниз, когда его внимание привлекло что-то в синем, совершенно земном небе. Что-то будто блеснуло в нем и бледным росчерком пронеслось к самой линии горизонта, за сверкающую полоску воды. «Может, это Ира?» – зазвенела в голове исступленно-радостная мысль. «Конечно, это Ира!» – стал убеждать себя Денис, и это удалось ему на удивление легко. Теперь он почти не сомневался, что видел посадку Ириной шлюпки. Сам не заметив, как скатился с холма, Денис почти бегом, насколько позволял вязкий песок, направился к зеленой полоске вернувшейся надежды.
* * *
И все-таки даже местное солнце заметно опустилось к линии горизонта, когда Денис, совершенно лишившись сил, рухнул уже в непосредственной близости от полосы зеленой растительности. До спасительной тени деревьев оставалось метров двести, но он понял, что не в состоянии сделать больше ни шага. Огнем горели обожженные солнцем лицо, шея, тыльные стороны ладоней; язык наждачным камнем тер во рту иссушенное нёбо, а перед глазами плыл, все ускоряя вращение, хоровод цветных кругов и пятен.