– И вы решили отдать больную девушку замуж? – не выдержала Зейма. – Как же так? Объясни, мама, как могло такое случиться? Меня отдали замуж на чужбину, но тогда вас заставило это сделать чувство долга, и я никого не виню. Но сейчас! Зачем это было нужно сейчас?
Присутствующие в доме эйлины виновато опустили головы, стараясь не встречаться взглядом с Зеймой и Денисом. Наконец один из мужчин, как оказалось, брат Зеймы, тяжело вздохнул и сказал:
– Тебя долго не было с нами, сестра. Но, наверное, ты уже успела заметить, как нас стало мало. Особенно женщин. За то время, что ты жила у тиурян, у нас родилось всего четыре ребенка, трое из которых мальчики. Пятнадцать эйлинов умерло, десять из них – женщины. Двенадцать мужчин ни разу не были женаты, еще двенадцать – вдовцы… Летур еще молод, но достаточно взрослый, чтобы прокормить себя и жену. Он сам изъявил желание жениться на белокожей женщине, чтобы ухаживать за ней и заботиться. Ты видишь, мы живем небогато. Я отдаю все свои силы, чтобы содержать мать и жену. Тем более у Тайры скоро будет ребенок. Надеюсь, что это будет девочка.
Брат поднял глаза на Зейму уже совершенно открыто и закончил:
– Ты не должна обвинять нас в бессердечии. Напротив, поступок Летура благороден. Ты же видишь, в каком состоянии эта девушка! Много ли найдется желающих ухаживать за ней, неизвестно как долго? А если она останется такой навсегда? Летур знал это, но добровольно согласился взвалить на свои плечи не такую уж легкую ношу. Ведь ты же знаешь, что по нашим законам мужчина не может оставить жену без ее согласия.
Неожиданно за эйлинов вступился молчавший до сих пор Денис:
– Зейма, он прав. Не кори ни в чем своих земляков. Со своей стороны я могу только поблагодарить их за участие к Ирине. Лучше помоги мне понять, что с ней случилось. Есть у меня одно подозрение, но…
– Говори, что ты думаешь, – подтолкнула Зейма, ставшая очень сосредоточенной.
– Симптомы Ириной болезни очень напоминают наркоманию. Эйфория, бред, потом страшные ломки, зависимость, наконец… Но как-то уж очень все это быстро произошло, и в таких преувеличенных формах… К тому же, эйлины, как я понял, употребляют это вещество – и таких последствий нет.
– Не забывай, что эйлины не земляне, – сказала Зейма. – Внешне мы похожи, но наша физиология может в корне отличаться от вашей. Постой, вот что я вспомнила… Когда я только-только поселилась на том берегу, у тиурян, поначалу я часто принимала настой уйрема, чтобы уйти от депрессии, сильной тоски по дому. Юш заинтересовался тогда этим лекарством, и я дала ему попробовать. Он стал очень веселым, непохожим на себя. Мне даже немного легче стало на душе – не так он был страшен, как показалось сначала. На другой день он почувствовал себя неважно и снова попросил уйрем. Так продолжалось дней пять, пока Эр, старший из тиурян, не запретил Юшу принимать это лекарство, а мне сказал, чтобы я никогда больше не делала этого настоя. Тогда он объяснил мне тоже, что у тиурян может возникать сильная зависимость к некоторым веществам, которая очень опасна и может даже привести их к быстрой смерти. Еще он научил меня, как сделать нужное снадобье, чтобы вылечить Юша, потому что тот не мог уже обходиться без уйрема и был просто разбит, когда я перестала ему его давать. Я сделала все, как сказал Эр, и Юш быстро поправился. Но это было так давно… Я не могу вспомнить.
– Ты должна постараться, Зейма! – взмолился Денис. – Или давай, пока лодка тиурян еще здесь, я съезжу к ним и узнаю рецепт у Эра.
– Эр уже умер, – вздохнула Зейма. – Вряд ли кто кроме него знает этот рецепт… Юш, во всяком случае, не знал, а ведь он очень умный.
– А если спросить у тетрианина? – вдруг произнес кто-то из присутствующих. Все эйлины вздрогнули, и как один посмотрели на сказавшего это.